Дикий Имбирь - Анчи Мин

Дикий Имбирь отказалась.

— Я нашла, как заработать, — сообщила она мне. — Я нашла работу на рынке, буду разделывать морепродукты. Я уже обсудила это с районной управой, и мне разрешили работать на рынке с трех до семи утра. Когда кто-то будет покупать морепродукты, я стану разделывать их, а взамен получать ненужные покупателям рыбью чешую, головы, хвосты и внутренности. Чешую я смогу сдавать на перерабатывающий завод по два цента за фунт; рыбьи головы, хвосты и кишки я смогу продавать по центу тем, кто держит кошек; спинки кальмаров можно будет продавать в аптеки по два цента за фунт. И еще я могу очищать моллюсков от панцирей по три цента за фунт.

Несмотря на радостный энтузиазм, звучавший в ее голосе, я не смогла сдержать слез. Я знала, через какие трудности предстоит пройти для претворения в жизнь этих планов. Прежде всего, бедняжке надо будет вставать в два часа ночи, чтобы занять свободное место. Ей придется конкурировать с другими раздельщиками морепродуктов. Кроме того, наступила зима и стояли пятнадцатиградусные морозы. Я как-то пошла на рынок в пять утра, и у меня отмерзли руки и ноги, а я была на улице всего час и, кроме того, все время двигалась. А ей предстояло часами сидеть на корточках на промерзлой земле и, ополаскивая руки в ледяной воде, вынимать внутренности из замороженной рыбы. И за такой тяжкий труд она будет получать всего несколько центов в день.

— Я очень рада, что ты все так хорошо продумала, — только и смогла произнести я.

— Не беспокойся, — она была благодарна.

— Но ведь рынок официально закрыт до половины шестого, тебе придется по три с половиной часа просиживать на холоде, охраняя свое место.

— Это время не пройдет даром, — нашлась она, — я буду практиковаться в цитировании Мао.

Я никак не могла в одиночку справиться с переживаниями за подругу и поэтому решила рассказать обо всем Вечнозеленому Кустарнику. Парень молча выслушал меня, а когда я закончила, сказал, что нам не придумать ничего лучше, как только время от времени проведывать бедняжку.

— Передай ей, что если понадобится моя помощь в подготовке к конкурсу по цитированию изречений Мао, то я всегда с удовольствием.

Декабрь пролетел незаметно, на новогодние праздники моему отцу разрешили приехать домой. Мама хотела, чтобы мы с братьями и сестрами проводили с ним как можно больше времени, поэтому она взяла на себя всю домашнюю работу, включая походы на рынок. Отец отправлял нас на книжные развалы за книгами по истории. Большинство этих книг были из домов, разграбленных красными охранниками. Они изымали подобную литературу и сжигали, а иногда выбрасывали на свалки, где эти книги и подбирали мусорщики, которые потом продавали их на развалах на вес. Отец хотел таким образом найти хоть что-то из своих книг. Покупать книги на вес он считал очень выгодным делом, за фунт обычно брали около пяти центов, и менее чем за десять центов можно было приобрести в среднем четыре книги.

— Итак, что надо отвечать, если какой-нибудь ответственный товарищ спросит, зачем вам понадобились эти книги? — натаскивал нас отец.

— Чтобы использовать их вместо туалетной бумаги! — отвечали мы в один голос.

Хоть я и была постоянно чем-то занята, не проходило и дня, чтобы я не думала о подруге. Тем более я не могла не вспомнить о ней в канун Нового года, когда вся семья собралась за столом и небо озарилось огнями фейерверков. У нас были каникулы, и мы не виделись уже несколько недель. Мне было интересно, как у нее дела с работой. Последний раз, когда я видела подругу, я пригласила ее к нам встречать Новый год. Дикий Имбирь хоть и приняла приглашение, но весьма неохотно. Я спросила, почему она так противится, и в ответ услышала признание: не хочу, чтобы мне напоминали о том, что я осталась совсем одна.

— Ну, тогда поступай так, как считаешь нужным, — ответила я. — Двери моего дома для тебя всегда открыты.

Дикий Имбирь так и не пришла, а мне очень ее не хватало. Я спросила у мамы, не купить ли мне завтра для отца его любимых моллюсков.

— Мне их разделают на рынке.

— Очистка моллюсков от раковин — долгое дело, на один фунт уйдет около часа. Но если ты не против подождать…

— Конечно нет, — весело сказала я и в тот вечер легла спать пораньше.

Я проснулась в три утра. Ночь была морозной, завывание ветра напоминало женский плач. Встав с постели, я начала одеваться, подняла с пола свои носки, они были как замороженная рыба, мне пришлось стряхнуть с них лед. Пальцы сразу окоченели от холода, и, поскорее надев ботинки, я вышла из дома с корзинкой в руках. Улицы были окутаны тьмой. Я быстро шла по направлению к рынку. Ветер пронизывал меня насквозь, впивался множеством крошечных ножей. Но вот впереди показался рынок, ярко освещенный электрическими фонарями. Сперва я направилась к рыбным палаткам, у которых уже толпился народ. Человек с куском мела в руках ставил номера на рукавах ожидавших в очереди покупателей, чтобы пришедшие позже не смогли протиснуться вперед. Получив свой номер, я поставила корзинку на землю и, как и все остальные, принялась переступать с ноги на ногу и шевелить пальцами, чтобы согреться.

Продавец в рыбной лавке достал большой деревянный молоток и начал разбивать замороженные брикеты рыбы. По повеявшему запаху было ясно, что продукты не свежие. Рыба большей частью уже протухла. В кальмарах мяса было с гулькин нос. Из всего товара нормальными были только моллюски.

Ветер усилился и чуть не унес мою корзину, я положила в нее пару тяжелых камней. Стоящей за мной женщине я сказала, что отойду в туалет, и, попросив ее в случае чего сказать, что я занимала очередь, отправилась разыскивать свою подругу.

Я заметила ее среди других раздельщиков морепродуктов, там, где они работали, было особенно ветрено. Закутанная в шарфы и старые лохмотья, Дикий Имбирь сидела на маленькой табуретке со сборником изречений Мао в руках. На ней были перчатки с отрезанными пальцами. Привязанные к коленям куски пластика защищали ее ноги от ветра. Перед ней была разделочная доска, на которой лежали ржавые ножницы и нож с изогнутым лезвием, рядом стояли три металлических ведра. Видимо, одно — для рыбьей чешуи, второе — для костей от кальмаров, а третье — для голов, хвостов и внутренностей. Еще стоял таз, накрытый полотенцем, где, как я предположила, была теплая вода.

Раздался звонок, и я поспешила занять свое место в очереди. Толпа начала протискиваться вперед, и вокруг рыбной лавки образовалась эдакая стена из людей. Очередь продвигалась еле-еле. Все смотрели на уменьшающуюся кучку рыбы и молились, чтобы, когда подойдет их очередь, в ней хоть что-нибудь осталось.

— Похоже, ты будешь последней, кому еще что-то достанется, — сказала стоящая за мной женщина. — Не будешь возражать, если я возьму немного за то, что следила за твоим местом? У меня невестка недавно родила.

Я кивнула. Когда подошла моя очередь, кальмары уже закончились, также как и угри. Осталась только одна рыбина, которую я отдала стоящей за мной женщине, а себе взяла остатки моллюсков, которых набралось на полтора фунта. Вокруг меня послышались разочарованные вздохи. Продавец начал прибираться в лавке.