Глаз пернатого змея - Наталья Александрова

— Один? — переспросила Лола.

— Ну да! — подтвердила старушка с явным неодобрением. — Она была безумно увлечена каким-то актером. Из тех, знаете, которые снимаются в низкопробных сериалах…

Анна Васильевна всем своим видом показала степень неодобрения, какое она испытывала и к таким сериалам, и к снимающимся в них актерам, и к тем людям, которые этими актерами восхищаются.

— Можете себе представить, она приходила ко мне в библиотеку не за книгами, а за журналами самого легкомысленного толка, в которых могла найти какую-нибудь статью о нем, желательно с фотографиями. И мало того, как-то я пролистала журналы, которые она вернула, и можете представить — она вырезала из них все фотографии своего кумира! Это из библиотечных журналов! В первый момент я очень рассердилась и хотела добиваться самого серьезного наказания, вплоть до снижения оценки по поведению, но потом остыла и передумала. В конце концов, это было что-то вроде болезни, девочка не виновата… Боюсь, что сам актер дал ей повод для такого легкомысленного поведения, и жизнь ее в конечном итоге наказала…

— Сам актер? — удивилась Лола. — То есть вы хотите сказать, что Лена Коростелева не только собирала журнальные вырезки и фотографии, но и лично познакомилась со своим кумиром? Какая, однако, предприимчивая девочка!

Сама Лола в подростковом возрасте тоже переболела подобным увлечением, она собирала фотографии знаменитых российских и зарубежных актеров, обменивалась этими фотографиями с подружками и вклеивала их в специальный альбом. Особенно много у нее было фотографий Леонардо ди Каприо. Однако дальше фотографий дело никогда не заходило, и ей не пришло бы в голову пытаться познакомиться с Леонардо.

— Да, — вторглась в ее романтические воспоминания Анна Васильевна. — Говорили, что она с ним познакомилась… близко познакомилась. Больше того, там была какая-то грязная история, возможно, именно из-за этого родители Лены переехали на другой конец страны — чтобы увезти ее как можно дальше от этого человека. Но не в моих правилах обсуждать такие скандальные истории! — закончила Анна Васильевна и неодобрительно поджала губы.

— А вы не могли бы вспомнить имя этого актера? — спросила Лола с надеждой.

— Разумеется, я не помню его имени! — сухо отрезала принципиальная старушка. — Меня не интересует сомнительное искусство и его аморальные представители!

— Но, возможно, это помогло бы мне найти Лену, — взмолилась Лола. — Ведь она заняла первое место в конкурсе, значит, у нее были литературные способности… возможно, их еще можно развить! Вы, как библиотекарь, не можете остаться в стороне…

— Ну, не знаю, чем я могу вам помочь… — заколебалась старушка. — Все, что я помню — этот, с позволения сказать, актер любил всюду появляться в капитанской фуражке. Он сыграл в каком-то низкопробном сериале роль морского волка и с тех пор возомнил, что эта фуражка ему очень к лицу, так что приходил в ней даже на официальные мероприятия…

Тут Лола поняла, о ком идет речь.

Действительно, лет пятнадцать назад второстепенный театральный актер Федор Маевский сыграл роль капитана дальнего плавания в популярном телевизионном сериале и на какое-то время стал знаменитым. После этой роли он невероятно возгордился, бросил театр и возомнил себя великим киноактером. По совету продюсера он и правда в рекламных целях всюду ходил в белой морской фуражке. Злые языки утверждали, что он в ней даже спит.

Правда, через несколько месяцев его слава сошла на нет, продюсер охладел к Федору, и Федор забросил злополучную фуражку на антресоли. С тех пор его звезда закатилась, удачных ролей ему больше не предлагали. Какое-то время он зарабатывал выступлениями на праздниках и корпоративах, но скоро и этот заработок прекратился. Где Федор сейчас и чем он занимается, Лола не знала.

Но зато она знала человека, который ей наверняка расскажет все о прошлом, настоящем и даже будущем Федора. Причем сделает это очень охотно.

Это была Варвара Семипядева, много лет проработавшая в Среднем драматическом театре, в труппу которого входил до своего звездного часа Федор Маевский. Лола была с Варварой хорошо знакома с того далекого уже времени, когда и сама работала в театре. Варвара была женщина общительная и не вредная, главным ее недостатком была излишняя болтливость, но в данном случае это можно было считать скорее достоинством.

Анна Васильевна все равно больше ничем ей помочь не могла. Лола от имени испанского консульства поблагодарила ее за ценные сведения и покинула гостеприимные школьные стены.

Выйдя на улицу, она первым делом нашла в памяти своего мобильника телефон Семипядевой и позвонила ей.

Варвара ответила сразу, больше того, она тут же узнала Лолу, хотя с последней их встречи прошло несколько лет. Однако вместо радости в ее голосе прозвучало разочарование. Она явно ожидала звонка от кого-то другого.

— Варя, можно я к тебе зайду? — спросила Лола без долгих предисловий.

— Ну, заходи… — ответила Семипядева. — Только в магазин заскочи по дороге, а то у меня к чаю ничего нет…

Лола знала, что это значит: Варвара имела в виду не конфеты и не печенье, не торт и не кусочек сыра, без которого, как известно, чай — не чай, она имела в виду клюквенную наливку «Северное сияние». К этой наливке Семипядева пристрастилась в то время, когда работала помощником режиссера в сыктывкарском драматическом театре. Надо сказать, что в том театре почти вся труппа страдала тем же самым пагубным пристрастием.

Вспомнив наливку, Лола вздохнула. Чего не сделаешь ради дела? На дисплее мобильного высветился номер Маркиза, но Лола дала отбой. Ей пока нечего было предъявить своему компаньону, кроме снимка шестнадцатилетней давности. Но это курам на смех, потому что клиент не узнает в одной из девочек свою жену. Во-первых, фотография мелкая, а во-вторых, Лола и сама себя не узнала бы в тринадцать лет. Девчонки меняются. Была в седьмом классе голенастым утенком, волосы на глаза лезут, на зубах скобки, а в двадцать стала красоткой, откуда что взялось… А уж к тридцати при наличии денег и вкуса можно из себя такое сотворить…

Так что школьная фотография не годится.

Через сорок минут Лола стояла у двери Семипядевой. В ближайшем магазине она захватила бутылку клюквенной наливки «Северная» и коробку конфет с подходящим названием — «Мишка на Севере».

Варвара открыла дверь после второго звонка.

С момента их последней встречи прошло не более пяти лет, но на Варваре Семипядевой эти годы сказались с такой сокрушительной силой, как будто она провела их на пиратских галерах или на сибирских рудниках. Она обрюзгла, расплылась, лицо покрылось морщинами, в довершение ко всему Варвара перестала красить волосы, и седина проступила по всему фронту, со всей очевидностью выдавая ее возраст.

Лола, конечно, ничего не сказала, но впечатление от внешнего вида Семипядевой, должно быть, отчетливо отразилось на ее лице, так что Варвара тяжело вздохнула и спросила:

— Что, ужасно выгляжу?