Звездная королева - Рошани Чокши

Амар застыл. Улыбка его истаяла.

– Хочу твоего мнения и искренности во всем, – сказал он и продолжил куда мягче: – Хочу преклоняться пред тобою.

Лицо вспыхнуло огнем. Я замерла, и рука, сжимающая палку, чуть опустилась. Мнения и искренности? Преклоняться предо мною? Раджи никогда не просили у жен ничего, кроме сыновей.

– Моему королевству нужна королева, – вновь заговорил Амар. – Ему нужен кто-то с яростью в сердце и тенью в улыбке. Кто-то неутомимый и умный. Ему нужна ты.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

– Я знаю твою душу. Все остальное – лишь украшение.

Его голос обволакивал меня, мрачный, сверкающий. Такой голос успокаивает и убаюкивает и в этот же миг перерезает горло. И все же я поддалась ему.

– Идем со мной. Ты никогда не была счастлива в этом мире. Они посадили тебя в клетку. Дали тебе игрушки из серебра и шелка. – Амар улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. – Я могу подарить тебе множество миров.

Ему удалось меня зацепить. Чем-то посильнее страха или влечения – то было честолюбие. Двор Бхараты видел во мне лишь пешку, но Амар просил большего. Он хотел знать мое мнение, мои мысли. Он не предлагал мне почетное место средь многих жен. Он просил меня править.

Я знала своего отца. Он наверняка уже объявил о моей смерти, и никто не стал задавать вопросов. Вероятно, мне следовало держаться подальше от дворца – пусть уж лучше притворно меня оплакивают, чем открыто ненавидят. В Бхарате для меня ничего не осталось.

Глаз Амара я не видела, но все равно почувствовала его взгляд.

– А сам ты из какого мира? Из их? – Я указала на потустороннее существо, что поблизости натачивало рога.

– Нет. Мое королевство не принадлежит ни миру людей, ни Иномирью. Оно между.

– Зачем ты прибыл в Бхарату? – спросила я. – На мою сваямвару приглашали лишь те народы, с которыми мы воюем.

– С моим народом воюют все, – с улыбкой ответил Амар.

– Как ты вообще обо мне узнал?

– У Акарана есть глаза и уши.

Он мог солгать. Я годами вникала в дела королевства со стропил, не упуская ни единой детали, но у отца были и другие встречи, вне дворца… вне Бхараты.

Я колебалась.

– Как я могу доверять тому, кто даже лица своего не показывает?

– Здесь меня могут легко узнать.

Амар натянул капюшон еще ниже – жест настолько однозначный, настолько закрытый и неприветливый, что я пристыженно отступила. Затем он снял с шеи свадебный венок, достал из рукава небольшой кинжал и прежде, чем я успела отреагировать, провел лезвием по ладони. На коже выступили мелкие капли крови. Амар протянул мне руку, словно извращенное подношение.

– Нас должна связать кровь, а не цветы, – произнес он. – Идем со мной, и будешь императрицей, и троном твоим станет луна, а созвездия воссияют в твоих волосах. Идем со мной, и я обещаю, что мы всегда будем равны.

Во рту пересохло. Клятва на крови – это не пустяк какой-то. Вассалы клялись лордам, жрецы – богам. Но чтобы мужья женам? Немыслимо.

И все же жизнь при бхаратском дворе кое-чему меня научила: чем заманчивей предложение, тем больше плата. А у меня не было ни приданого, ни влияния семьи – ничего, кроме надетых с утра драгоценностей.

– Ты предлагаешь мне целый мир, но ничего не просишь взамен.

– Я прошу лишь твоего доверия и терпения.

– Доверия? – повторила я. – Доверие завоевывается годами. И не словами. Я ведь ничего о тебе не знаю…

– Я все тебе расскажу, – жарко перебил Амар, – но нужно дождаться новолуния. Из-за тесной связи с Иномирьем королевство станет опасно для любопытных.

В историях, что я рассказывала Гаури, новолуние ослабляло другие миры. Звездный свет истончал их границы, и местные жители лежали в этом сиянии обессиленные и сонные. Вот только эту часть я сама и сочинила.

– Почему так долго?

– Потому что тогда мое королевство будет слабее всего, – подтвердил Амар мою выдумку, отчего по спине побежали мурашки. – До тех пор необходимость удерживать другие миры связывает меня молчанием.

В ночь перед свадебной церемонией в небе не было луны. Значит, мне предстояло мучиться неизвестностью целый цикл.

– И ты все равно ждешь, что я отправлюсь с тобой?

– Да, – как ни в чем не бывало сказал Амар. – Принимаешь ли ты меня?

Он вновь протянул ко мне ладонь с ярким припухшим порезом. На фоне сияющего базара силуэт Амара казался вылепленным из самой ночи.

Я посмотрела мимо него на мерцающие тайны Иномирья. Ночной базар переливался под расколотым небом – приглашая стать чем-то большим, чем ожидала Бхарата, призывая отринуть участь безымянных, безмолвных гаремных жен. И нужно было всего-то взять Амара за руку…

Я потянулась к нему, прежде чем осознала это, и вздрогнула от тепла его кожи.

– Принимаю.

* * *

Ночной базар распростерся перед нами сиянием красок и жизни. В толпе петляли телеги с хурмой и кремовыми яблоками. Прилавки сами перебегали через улицу, дабы привлечь возможных покупателей, а другие вдруг уменьшались до размеров наперстков, так что могли обслужить только кого-нибудь не больше мыши. Воздух полнился звуками тростниковых флейт и стрекотом торгующихся языков.

Пока мы шли, я все оглядывалась, практически кружась вокруг своей оси, и дважды едва не врезалась в группу воодушевленных музыкантов с ситарами и барабанами. Это был яркий мир моих снов и мечтаний, и всякий раз, когда я моргала и вновь открывала глаза, в груди медленно разливалось какое-то теплое чувство. Вид Ночного базара, его горячая неровная земля под ногами и лакрично-черные балюстрады из тикового дерева под пальцами очаровывали и дурманили. Я уже вовсе боялась моргать, как будто за краткий миг все это хрупкое таинство могло исчезнуть. Но не исчезало. И было осязаемым. И я, вопреки всему, во что верила еще накануне вечером, находилась здесь.

Вокруг витали ароматы свежих ягод, спелых фруктов, дымных жареных орехов и соленой кукурузы. Я чувствовала, как они оседают на моих волосах. И каждый звук новой песней проникал в сердце и отпечатывался в памяти.

Обитатели Иномирья беззаботно сновали по Ночному базару, обходя пляшущие ракушки и рассматривая радужные фрукты. Длинные конечности, острые скулы и симметричные черты делали этих существ слишком совершенными, чтобы ненароком принять их за людей. Они то бежали вприпрыжку, то скользили, да так грациозно, что бхаратские танцовщицы-девадаси на этом фоне казались бы сломанными куклами.

Куда бы я ни повернулась – кожу покалывало от зорких взглядов. Куда бы мы ни пошли – местные, словно узнавая нас, вежливо склоняли головы.

– Ты, похоже, довольно известен. Полагаю, плащ не особо справился с маскировкой. – Этими словами я надеялась заставить Амара снять капюшон, но он упорно натягивал его все ниже.