Самый счастливый развод - Пиппа Роско

— Разве ты не обсуждал это с Джарханом?

— Никогда. Единственным способом для нас продолжать общаться была молчаливая взаимная договоренность не упоминать о той ночи и не произносить твое имя.

— Жаль, — ответила Элоиза, чувствуя, как в душе снова разгорается гнев. — Я не могу это с тобой обсуждать.

Она уселась на стол, а принц начал в волнении мерить шагами комнату.

— Не можешь?

— Это не мой секрет, Одир, — ответила Элоиза, ненавидя себя за умоляющий тон, прозвучавший в ее голосе.

Она сказала чистую правду. Это и в самом деле была не ее тайна.

— И что же это значит?

Элоиза вскинула бровь и попыталась сделать невозмутимое лицо:

— У меня нет привычки повторять свои слова, Одир.

— Ушам не верю! Даже если ты и не спала с Джарханом, ты предана ему больше, чем своему мужу!

— Джархан заслужил мою преданность. Он был единственным человеком во дворце, которому было дело до меня. Он приходил ко мне, разговаривал со мной. Ведь твой отец проводил все время в своих покоях, а ты — со своей свитой. Джархан также нуждался в ком-то, с кем можно было поговорить. Вместе мы работали над той же самой программой, которую ты представил сегодня вечером, хвастаясь, словно это был твой собственный проект. После нашей свадьбы мои родители покинули Фаррехед так же скоро, как и ты. Джархан был моим единственным компаньоном.

— Я ведь объяснил тебе, почему эти два месяца были такими сложными.

— Да, объяснил. Сегодня. За этот день мы с тобой разговаривали больше, чем за все время, что мы женаты. Разве тебе не кажется странным, что вместе нас может свести лишь смерть твоего отца и разговор о нашем разводе?

— Ты вряд ли ты можешь утверждать, что ожидала от нашего брака иного.

— Думаешь, у меня был выбор? Да разве я могла пойти против требований отца? Неужели ты полагаешь, что пределом моих мечтаний было выйти замуж за принца?

— У тебя не было выбора? Вообще-то на дворе двадцать первый век. Женщины долго сражались за свои права, чтобы у них наконец появилось право выбора. Если ты будешь продолжать говорить загадками, у нас может получиться очень длинный разговор, на который, как ты знаешь, у меня нет времени.

Элоиза смотрела на Одира словно разъяренная кошка. На его лице наверняка тоже была написана ярость. Но принц злился не только на жену, но и на самого себя, потому что ему казалось, он что-то упускает. Почему Элоиза предложила расспросить обо всем его брата? Почему не объяснила сама?

— Тайны и молчание — это единственное, что ты мне предлагаешь, — бросил Одир.

— А ты предлагал мне лишь свое отсутствие!

— Хабибти, — вымолвил принц, едва сдерживая свою ярость, — я обещаю, что больше не буду оставлять тебя в одиночестве. Король нуждается в наследниках, и, как мы наконец доказали, есть хотя бы одна область, в которой мы совместимы, — продолжал он, чувствуя, как желание снова охватывает его при мысли о предстоящих им жарких ночах. — Это будет нетрудно.

Он увидел, как жена содрогнулась при мысли о том, что они проведут всю жизнь вместе.

Когда он успел стать таким ублюдком, способным приневолить женщину?

Когда страна, которую он любил, подверглась опасности. Да, именно тогда.

— Я принесу немного еды, — произнес Одир. — Я не заметил, чтобы ты сегодня вечером что-нибудь ела.

— Думаешь, я могу есть в такое время? Кроме того, сейчас два часа ночи. Ты ведь не прикажешь принести тебе еду так поздно?

— Я король, Элоиза, и могу делать то, что мне нравится.

Она мрачно посмотрела на него:

— Да, и теперь ты ведешь себя точно так же, как твой отец.

— Прими душ, Элоиза. А я прикажу принести еду, — сказал Одир и вышел из комнаты.

На дрожащих ногах Элоиза молча пересекла темную комнату, чувствуя под босыми ступнями пышный ворс ковра, в отличие от твердого деревянного пола ее квартиры в Цюрихе.

Она прошла в спальню, не обращая внимания на панораму Лондона за окном, и направилась в ванную, отделанную черным и белым мрамором, равную по площади ее однокомнатной квартирке в Швейцарии.

На полном автопилоте, не обращая внимания на то, что она уже повинуется командам мужа, Элоиза включила воду в душевой кабине, отступила назад и сняла платье. Несколько секунд она стояла обнаженная под ярким освещением, которое, казалось, изгоняет тьму из ее души.

В тот момент, когда теплая вода коснулась ее кожи, Элоиза вздохнула, и этот вздох вобрал в себя все мысли последних нескольких часов и изгнал их прочь из ее головы. Под водяными струями ожила боль, которая была новой для ее тела.

Элоиза провела пальцами по тем местам, которые исследовал ее муж, удивляясь, что на его прикосновения ее тело реагировало совсем иначе, чем на ее собственные.

Наивные фантазии Элоизы о том, каково это — спать с Одиром — не шли ни в какое сравнение с реальностью. Все эти фантазии растаяли, словно туман под лучами солнца. Она действительно прежде не представляла до конца, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Потому что если бы знала, то вряд ли позволила бы Одиру прикоснуться к ней хоть раз. А теперь назад пути не было. Элоиза пока не нашла способ освободиться от этого брака, но, несомненно, сегодняшние события изменили ее бесповоротно.

Она стояла под душем, наслаждаясь тем, что впервые за многие годы ее омертвевшая душа ожила и в состоянии что-то чувствовать. Точно так же Элоиза когда-то считала, что пустыня снова возродит ее к жизни. Одир показал сегодня, что она имеет над ним силу и желанна ему. Он словно вытянул ее из глубокого болота. Это было невероятно. Тело все еще трепетало от наслаждения, которое Элоиза разделила с мужем.

Ей казалось, что это придало ей сил, изменило ее. Смогут ли они построить брак, о котором она когда-то мечтала? Получится ли у них стать настоящими партнерами? Элоиза попыталась представить, как это будет выглядеть.

Но все-таки есть вещи, которые Одир никогда не сможет понять. Это нежелание Элоизы рассказать ему секрет Джархана, а также правду о ее отце и о том, чем он удерживал рядом с собой ее мать.

Одир выдохнул, только сейчас заметив, что затаил дыхание.

Его жена. Женщина, в отношении которой он до сих пор не определился. Кто она? Невинная молодая англичанка, нежная и хрупкая? Изменница, которая спала с его братом? Невероятная любовница, расцветшая в его объятиях? Так много разных масок. И сегодня он сорвал их все, прикоснулся к коже под ними, ощутил плоть и кровь, и пути назад нет.

Итак, Элоиза оказалась девственницей. Но вместе с осознанием этого у Одира возникло ужасное чувство страха. Он испугался, что есть и другие секреты, которые жена хранит от него. Например, какой-то секрет, касающийся его брата.

Что скрывает Джархан такого, что готов вместо признания Одиру казаться в глазах брата предателем, овладевшим его женой? Это обязательно надо выяснить.