Я - убийца - Фридрих Незнанский

У Зойки соседских гостей не оказалось. Она сама открыла – заспанная, измученная.

– Ну ты мне и устроил! – зло прошипела она. – Я как в аду. Уже ничего не соображаю. Вчера на симпозиум филинологов опоздала. Ни причесаться, ни постирать, ни погладить! Я уже не говорю про питание. Поставила картошку жариться, а они сожрали прямо со сковородки. Извините, говорят, а мы думали, что вы – его жена. А на симпозиум кошатников как ведьма прискакала… Мне говорить надо, а я про соседа думаю. Он меня убьет. Или я укокошу кого-нибудь из его гостей. Чтоб другим неповадно было жрать чужое.

– Я с ним еще поговорю! – Борис, хорошо зная, что тот в командировке, решительно направился к соседской двери. – Что ты себе позволяешь? Ведь я же предупреждал тебя! Все, больше никаких церемоний!

– Сейчас он в командировке. Отправился с дружеским визитом в братскую Чувашию. А я отсыпаюсь. Пока никого нет. Спать, спать, спать…

– Я тебе помогу, – Борис снял пиджак и туфли. – Мне сегодня не надо рано уходить.

Зойка села на диван, раскрыла коробку конфет.

– Ты бы лучше водки принес, – сказала она, сонно разглядывая этикетку на бутылке шампанского. – Знаешь ведь, что я шипучее не люблю.

– Да, – вздохнул Борис, понимая, что веселья, увы, и здесь не получится. – А ты это попробуй. Тебе понравится.

Он, громко выстрелив, откупорил бутылку и налил с бурной пеной в две чайные чашки.

– Ты просто волшебник! – Немножко отпив, Зойка без чувств повалилась на подушки. – Укрой меня пледом, – тихо попросила она. – А уходить будешь, не захлопывай дверь. И закрой своим ключом… И проверь. Покрепче. Чтоб его родственнички не налезли. Надо бы дустом все засыпать. Чтоб не приползали…

– Спи, моя милая. Спи, – разочарованно сутулится Борис, укрывая хозяйку. – Все у нас будет хорошо. Это временная ерунда. Все можно изменить. Все изменится к лучшему. Вот увидишь.

Он на цыпочках отошел к окну и, усевшись на подоконнике спиной к догорающему закату, снова углубился в свой потрепанный квартирный блокнот, разыскивая среди подчеркнутых, перечеркнутых, помеченных цветными фломастерами адресов, номеров телефонов, фамилий, имен, дат и названий риэлторских фирм счастливые, заветные варианты лучшей жизни – для всех!

На следующее утро Юрий Гордеев пораньше отправился на киностудию. Ехать было недалеко, но он выехал за час, учитывая возможные пробки и трудности с парковкой, о которых заботливо предупредил Вадим Викторович.

Вчерашний вечерний разговор с Локтевым по телефону, как и ожидалось, был простым и легким. Вадим Викторович, узнав о предложении инвесторов, кажется, даже обрадовался, что у него появились такие влиятельные и мощные союзники.

С видимой стороны ситуация предельно упростилась: съемочный период закончен, кинокартина отснята, осталось смонтировать и озвучить, близится, а кое для кого уже и прошел заветный час расплаты… Пройдошная Татьяна Федоровна рассчитывает свести к минимуму возможные выплаты. И исключить совладельцев. По максимуму.

Но по некоторым вскользь брошенным замечаниям Вадима Викторовича можно предположить, что невидимая часть проблемы таит в себе опасные неожиданности. Работать без законного документального оформления отношений одинаково опасно для обеих сторон. Что там она наворочала? Что придумал ее юрист? У нее положение явно провальное. Ужасающее! Но она же занимается этим, что-то делает! И какими деньжищами ворочает! Что-то ее держит. Или кто-то. Надо с людьми встретиться, потолковать. И незаметно определиться, с кем имеем дело? Кто стоит за ней? Если получится…

В любом случае бумажной работы предстоит много. И хотя сумма гонорара от увеличения количества клиентов значительно не умножилась… Зато уверенность в ее получении – упрочилась. Многократно. Эти парни шутить не будут.

– А сумма, – вслух закончил свои рассуждения Гордеев, выруливая к студии, – вовсе не так уж… А очень даже! Симпатична!

На проходной ему по паспорту выдали разовый пропуск и объяснили, как пройти в административный корпус.

Немного поблуждав по огромной территории, Юрий все-таки нашел «главную площадь» и здание «с термометром».

На третьем этаже стены коридора увешаны красивыми фотографиями. Знакомые лица любимых актеров в любимых и знакомых фильмах.

По обе стороны коридора за полураскрытыми дверями видны современные офисы, везде полно народа – все спорят о чем-то, доказывают, ругаются. Мерцают мониторы компьютеров, строчат принтеры, факсы.

Совершенно неожиданно навстречу Юрию вышел высокий молодой эсэсовец в парадном мундире, увешанном Железными крестами. Кивнув изумленному Гордееву, как знакомому, он зычно крикнул за спину:

– Изыди, окаянный! Не мешай текст учить.

Затем двое причудливых, иностранных наверное, студентов проволокли носилки с помятыми и в некоторых местах насквозь пробитыми картонными арбузами.

Комната киногруппы «Отелло» находилась почти в самом конце коридора. Гордеев вежливо постучал, открыл.

В просторной комнате на диванах собралось человек десять. И все они угрюмо уставились на входящего Гордеева.

– Извините, – видя смущение гостя, навстречу ему поднялась полная румяная девушка. – У нас тут… Вы первый, наверное, кто постучал в эту дверь.

– Отнюдь! – энергично возразил ей морщинистый старичок из-за стола. – Я сам видел, как незабвенный Яншин, замечтавшись в коридоре, нечаянно постучал и спросил позволения войти! А было это… Это случилось… Кажется, в пятьдесят пятом.

Румяная девушка работала на картине ассистентом режиссера по актерам. Как минимум два поколения ее предков были здешними кинематографистами и работали на этой крупнейшей отечественной кинофабрике. Здесь все знали ее с самого детства. И поэтому в любом цеху, в любой лаборатории или в мастерской к ней относились как к своей, как к родной. Собственно говоря, основой студии, ее прочным фундаментом как раз и являются именно эти люди, прочно вросшие корнями в эти прокуренные коридоры, в долгие экспедиционные скитания по вагонам и общагам, по степям, лесам и морям, вросшие в пыль и краску фанерных декораций, в жаркий свет просторных павильонов, в редкие премьерные выходы в Дом кино.

Чернорабочие киноискусства испытующе разглядывали адвоката Гордеева, как посланца из далекого будущего.

– Вы по нашему делу? Будете разбираться с договорами? Нас предупредили. Но я смогла собрать только вот… У нас же съемочный период закончился. Основная группа разбрелась по другим фильмам. Операторы, гримеры, костюмеры, бутафоры… Вот, только осветители… Проходите, – румяная девушка пригласила Гордеева на специально подготовленный стул перед столом.

– Может быть, вам удобнее за столом? – не очень охотно приподнялся старичок. – Вы же будете записывать.

– Если позволите, я включу диктофон? – Гордеев удобно расположился по эту сторону стола.