Дом с химерами - Инна Бачинская

Что же делать?

Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами…

Марина Цветаева

…Кончался рабочий день. Народ шумно собирался домой. Всех где-то ждали. Ольга Борисовна взглянула на визитную карточку художника – маленький белый прямоугольник с именем и телефоном. Не дождетесь! Она смахнула карточку на пол. Вот вам! Нахал!

Потом стала набирать номер по памяти. Загадала: если ошибется – так тому и быть, судьба; не ошибется – посмотрим.

Он ответил сразу, как ждал. Не удивился.

– Знаете… – начала неуверенно Ольга Борисовна. – Вы сказали… пригласили…

– Я выезжаю сегодня в ночь.

– Почему сегодня? – вскрикнула Ольга Борисовна. – Я не успею собраться!

– Не хочется пропускать зарю. И рыба клюет на рассвете как зверь. Ничего не нужно, там нет людей. Возьмите купальный костюм и пару свитеров. Утром холодно. Можно зубную щетку. Я заеду за вами в девять. Успеете?

– Успею, но…

– Давайте адрес! – перебил он.

«Нет, ну каков нахал! – возмутилась Ольга Борисовна запоздало. – Зубную щетку!»

Она сидела, уставившись в пространство. Думала. Порыв прошел, и она уже жалела, что позвонила художнику. Еще не поздно отказаться. Ну его к черту! Сомнительный, скользкий тип. Рука потянулась к телефону. Но тут она представила себе пустую квартиру, тишину, бесконечные одинокие вечера, надоевший телевизор – и убрала руку.

…У художника оказалась вполне приличная машина, «Хонда Аккорд». Не новая, но вполне приличная. Темно-синяя. Ольга Борисовна расположилась рядом с ним, и они тронулись в путь. На север, на его дачу, что рядом с рекой. Она смотрела в окно, вернее, делала вид, что смотрит, а сама разглядывала художника – украдкой, короткими пулеметными очередями. Как сказала однажды приятельница Татьяна об очередном любовнике: нормальный мужик – маленькие глазки, большой нос. Художник был тоже нормальный мужик – большой нос, ежик волос, узкий рот. Руки-ноги на месте. Кадык в вороте клетчатой рубашки. Царапина на правой руке. Почувствовав ее взгляд, он вопросительно повернулся.

– Еще долго? – поспешно поинтересовалась Ольга Борисовна.

– Часа два. Устали?

Ольга Борисовна промолчала.

Они съехали с шоссе. Машина завиляла по лугу и нырнула в лес. Свет фар выхватывал стволы деревьев, кусты, а один раз даже рыжую косулю, стремглав метнувшуюся от машины. Ольга Борисовна вскрикнула. Выбоины с водой, ветки кустов, царапающие оконное стекло, взлеты и падения – это было бесконечно. Но вдруг все закончилось. Машина остановилась.

Измученная, Ольга Борисовна выбралась из машины, стала на неверные ноги, полной грудью вдохнула холодный сырой воздух.

– Дорога, конечно, не автобан, – заметил художник, ухмыльнувшись. – Зато добраться практически нереально, тут никто не ездит. А значит, никакой толпы. Добро пожаловать в мой дом!

Дом! Громко сказано! Скрюченный деревянный домик, недоразумение, рыбачья хижина, а не дача. Дачи в понимании Ольги Борисовна выглядели совсем иначе. И, похоже, это недоразумение было здесь единственным. Среди девственной природы. Покосившийся плетень, заросший травой дворик, лопухи до крыши.

– Это дом? – не удержалась Ольга Борисовна, вкладывая в эту короткую фразу изрядно сарказма и иронии.

– Это Ларкина дача, – ответил художник, с трудом растворяя скрипучую дверь. – Наследство от бабки. Прошу!

Внутри было сухо, тепло и пахло пылью. Он зажег лампу. Затрещал фитиль. Неверный огонь осветил углы, стол, несколько табуреток, колченогий деревянный топчан, криво висящую ситцевую занавеску. Обстановочка.

– Располагайтесь, Ольга… Борисовна!

Ольга Борисовна выразительно посмотрела на топчан, перевела взгляд на художника.

– Я в спальнике во дворе, – сказал он. – Сейчас костерок, чайку заварим на травах! Осваивайтесь и выходите.

Похоже, он не испытывал ни малейшего смущения от того, что привез ее в этот… эту дыру!

– Я устала и хочу лечь, – сказала Ольга Борисовна сухо.

– Разбудить вас утром? Хотите посмотреть восход?

– Нет. Спокойной ночи.

Он ответил: «Спокойной ночи», и вышел. А она осталась. В странном месте, в странное время, в компании странного человека, который будет спать в спальнике за дверью. На улице. Она села за стол и задумалась. Из-под прикрытой двери тянуло легким сквознячком. Колебалась ситцевая занавеска. На кривых нечистых стенах шевелились тени. Ольга Борисовна вытянула руку. Громадная тень пробежала через потолок, уткнулась в стену – кривая палка с отростками. Пахло пылью и сеном. Она встала, подошла к двери, осторожно потянула. Дверь со скрипом подалась. Снаружи было свежо. Светила луна. Двухмерный мир вокруг был как черненое серебро. Она спустилась с крыльца. С подветренной стороны дома чисто и ярко горел костерок. Вениамин Павлович сидел на бревне и смотрел в огонь. На земле около него стояла кружка. Вдруг он сказал, не оборачиваясь:

– Хотите чаю?

Ольга Борисовна вздрогнула. Подошла ближе. Он налил из закопченного чайника в щербатую кружку. Протянул. Она, поколебавшись, взяла. Кружка обожгла пальцы. Чай пах удивительно.

– Это чабрец, ромашка и шалфей. Сам собирал, чистый продукт. Экология тут потрясающая. Он без сахара.

– Спасибо.

Она уселась на бревно напротив. Пригубила чай. Вкус – горьковатый. Ей было некомфортно. Хотелось что-то объяснить ему, доказать, что-то недосказанное висело в воздухе, требовало слов и фраз.

Вениамин Павлович вдруг поднялся и ушел в дом. Вернулся с ватным одеялом и подушкой, бросил на траву.

– Ложитесь!

– Что? – Ольга Борисовна так растерялась, что даже привстала с бревна.

– Ложитесь и смотрите на звезды. Костер сейчас догорит.

– Но…

Он взял ее за руку, заставил сесть на одеяло. Рука у него была железная. Ей стало страшно. Мгновенный ужас пробежал по спине.

– Не бойтесь, Ольга Борисовна. Я не буду к вам приставать. Честное слово! И вообще, я гей.

– Что? – пролепетала она.

– Гей. Такая сексуальная ориентация. Для дам не опасен. Ложитесь! Я покажу вам небо в алмазах.

«Ненормальный, – подумала она неуверенно. Легла. Одеяло оказалось мягким, от него пахло сыростью и немного псиной. – Неужели правда гей? Богема! А вдруг бисексуальный?»

– Смотрите же! Вверх смотрите! И расслабьтесь, здесь никого нет. Я отвернулся. Ну!

Она посмотрела. Вверху было светло от больших и маленьких звезд. Ей показалось, что они медленно поворачиваются вокруг невидимой небесной оси. Гигантская рука неторопливо мешала небесное варево в небесном котле. Она пропустила момент, когда вступила в это кружение. Вступила, раскинула руки и полетела. Маленькая точка среди звезд…