Гавань надежды - Элли Десмонд

Потом забрел в местную художественную галерею. Вход был свободным, поэтому Гейб еще не раз возвращался сюда, чтобы побродить среди картин, статуэток и прочих композиций, которым трудно было подобрать точное определение. Больше всего ему пришелся по душе отдел гончарного искусства.

Следующим по списку числился «Тюдор хаус» – музей, содержавший многочисленные свидетельства о быте и жизни Саутгемптона и его обитателей, начиная с незапамятных времен. Здесь Гейбу очень понравился датирующийся шестнадцатым веком сад, разбитый во внутреннем дворике музея, который в свою очередь занимал дом, построенный в конце пятнадцатого века.

Когда «официальные» достопримечательности кончились, Гейб взял напрокат велосипед – в заведении, на вывеске которого красовалась выполненная разноцветными и словно пляшущими буквами надпись «Вольные колеса», – и принялся просто так раскатывать по городу, выбирая направление наугад.

Но и в ходе этих импровизированных экскурсий его ждало немало интересных открытий. Казалось, здесь нет уголка, где не нашлось бы каких-нибудь живописных развалин – остатков древних защитных укреплений, или старого монастыря, или просто интересного и тоже очень давнего строения с садом, за которым ухаживало не одно поколение наследников.

Наконец, хорошенько ознакомившись с городом, Гейб решил прокатиться к неисследованной окраине, туда, где, судя по карте, почти сразу за последними домиками предместья начинался тот самый знаменитый, овеянный легендами лес, где в старину охотились короли. В путеводителе о нем было сказано, что он занимает территорию более двухсот пятидесяти квадратных миль.

Разумеется, Гейб не имел намерений колесить по лесной чаще на велосипеде. В его планы входило лишь проехаться вдоль кромки зеленых угодий и – если удастся – полюбоваться пасущимися на воле овцами и лошадьми. Но больше всего ему хотелось увидеть пони. В его воображении засела яркая картина: на залитой солнцем лесной опушке, средь сочной зеленой травы пасется стадо миниатюрных лошадок.

И хотя Гейб осознавал, что скорее всего ничего подобного увидеть не посчастливится – ведь это не зоопарк, – его неудержимо влекло в лес. Вероятно, секрет заключался в том, что он, как человек, привыкший видеть вокруг бескрайние водные просторы, стремился, так сказать, ради перемены окунуться в иную стихию.

Так настал день, который Гейбу предстояло потом долго вспоминать. Однако утром он об этом даже не догадывался.

Правда, с самого начала все стало складываться как-то непривычно – вроде то же самое, но с другим оттенком.

Точно так же, как в предыдущие дни, проснувшись, обойдя судно и обменявшись парой дежурных фраз со старпомом, Гейб, захватив туристический путеводитель, сошел с борта «Звезды надежды». Велосипед он катил рядом с собой – сначала по трапу, потом по пирсу и так до самого входа в кафе «Докер». Здесь его пришлось оставить.

Усевшись за столик, Гейб поймал взгляд знакомой уже официантки Нэнси и получил в ответ улыбку.

– Сосиски с картофелем? – произнесла она, приблизившись.

Гейб на миг задумался.

– Нет, сосиски были вчера. Пожалуй, сегодня яичница с беконом.

– Что еще? Чай, кофе?

– Чай со сливками. И знаете что, – вдруг добавил он неожиданно для себя самого, – еще порцию яблочного пирога. Только положите в пакет, ладно? Я возьму его с собой.

Нэнси черкнула что-то в блокноте.

– Значит, яичница, чай и пирог на вынос. Понятно, минутку подождите, пожалуйста.

Когда она ушла, губы Гейба изогнулись в довольной улыбке. Все-таки он нашел способ отведать единственное здешнее лакомство. Главное, одним выстрелом я убиваю двух зайцев: во-первых, будет чем перекусить, когда ближе к середине дня проголодаюсь, а во-вторых, заодно пирог попробую. Как это я раньше не догадался захватить кусок с собой!

Спустя примерно четверть часа Гейб покинул кафе. Его желудок был наполнен, как и пакет, который он держал в руке. Пристроив заботливо упакованную порцию пирога на багажник и закрепив для надежности специальным зажимом, Гейб сел на велосипед и не спеша покатил к воротам порта. Миновав их, двинулся вверх по улице, с которой, по его расчетам, потом удобно будет взять курс на запад…

Сбрасывать набранный за последние дни вес Дайан принялась прямо с утра. Это занятие помогало не думать о том, как быть с вечеринкой по случаю объявления помолвки, которой больше не существовало в природе!

Правда, понятие «утро» в данном случае было довольно условным, потому что, когда у человека отпуск – как, например, сейчас у Дайан, – он не особенно спешит вскакивать спозаранку с постели, даже если ему предстоит избавиться от излишков веса.

Словом, встала Дайан около одиннадцати. С одной стороны, поздно, зато с другой – явный плюс, потому что завтрак она проспала. Для женщины, поставившей перед собой задачу похудеть, это просто находка. Не нужно мучиться, ходя кругами возле холодильника и терзаясь запретными желаниями. Собственно, лишь одним – поесть.

Но если ты проспала завтрак, то его вроде бы и не жаль, подумала Дайан, оглядывая из окна спальни залитый солнцем двор. Плохо другое: что нельзя проспать также ланч и ужин. А как замечательно было бы, спишь себе несколько суток и все это время худеешь потихоньку естественным образом, не прилагая никаких усилий. Блеск! Но… утопия. Эх, и почему людям не дано впадать в спячку!

Последнюю мысль она додумывала перед зеркалом, придирчиво рассматривая свое отражение в поисках перемен к лучшему. Однако ее фигура все еще не вернулась в рамки былого изящества.

Ишь чего захотела! – сказала Дайан себе самой. За ночь похудеть! Нет, голубушка, чудес не бывает. Сначала потрудись как следует, а уж потом спеши к зеркалу.

Спустя некоторое время Дайан можно было увидеть во дворе, на небольшом корте, с ракеткой в руке и кучкой мячиков в корзине. Она усердно прыгала, пытаясь играть сама с собой в теннис и порой краснея при воспоминании о том, как вчера вечером с жадностью поедала кексы из второй упаковки.

Увы, так и было! Случилось то, о чем предупреждал ее вкрадчивый внутренний голос. Вопреки благим намерениям, никаким соседским ребятишкам Дайан кексы не отнесла, а умяла их сама, презирая себя за несдержанность, но все равно едва не давясь от жадности.

Исколесив тропинки, тянущиеся вдоль кромки леса, Гейб так и не увидел ни одного обретающегося на свободе коня или барана. А уж о пони и речи не было. Но он точно знал, что те существуют и действительно живут в этом лесу. Их даже как-то показывали по телевидению, в познавательной передаче, посвященной удивительным уголкам природы, к счастью до сих пор сохранившимся в Англии.

Однако свободные животные не спешили встречаться с жаждущим подобного свидания Гейбом. Вполне возможно, они были прекрасно осведомлены о его присутствии, но это для них ровным счетом ничего не означало. Поэтому овцы, кони, пони и прочие вольнолюбивые представители здешней фауны преспокойно паслись или просто отдыхали где-то в чаще, не считая необходимым обнаруживать себя перед человеком.