Дерзость – не порок - Мишель Дуглас

Он пожал плечами:

– Вы сказали, что хотите научиться.

– Да.

Они стали смотреть друг на друга. Если бы кто-то из ее друзей вручил ей подарок, она бы обняла его или поцеловала в щечку. Она не знала, стоит ли целовать Доминика. Белла секунду колебалась, а когда решилась, было уже поздно.

– Я должен ответить на почту, – сказал он, направляясь к столу.

– Сегодня моя очередь готовить. Я сейчас что-нибудь придумаю. – И она отправилась на кухню, по-прежнему прижимая книги к груди.

Воскресным утром Белла, все еще сонная, вошла в гостиную и застыла, увидев Доминика на его обычном месте, склонившегося над толстенной папкой. Она проследовала дальше – на кухню. Обычно он уже уезжал к тому времени, как она вылезала из комнаты.

Доминик поднял взгляд, когда она проходила мимо, и кивнул.

На кухне Белла стоя выпила первую чашечку кофе. За окном виднелась часть бухты Ньюкасла, и в утреннем свете вода поблескивала, а пена в кильватере пересекающего бухту парома выглядела как приглашение к путешествию. Вид моря взволновал Беллу, она вдруг осознала, что за всю неделю пребывания в Ньюкасле единственным, что она видела, была дорога от дома до отеля.

Она взглянула на дверь. Доминик собирается безостановочно работать в течение этих двух месяцев?

Белле нужно, чтобы он был в умиротворенном состоянии, когда она предложит ему новый бюджет ресторана.

Поджарив тост и налив еще чашку кофе, она направилась в гостиную. Вновь проходя мимо Доминика, она предложила ему тарелку, но он отрицательно покачал головой и продолжил работу. Она присела на краешек дивана и, убедившись, что Доминик полностью погружен в документы, скормила кусочек тоста Минки. Кошка даже позволила себя немного погладить, прежде чем убежала прочь.

Белла украдкой взглянула на Доминика. Он игнорировал ее так же успешно, как это делала Минки.

Она помыла посуду, приняла душ и оделась нарочито обыденно: в джинсы и свитер ярко-синего цвета. Когда она вернулась в комнату, Доминик по-прежнему корпел над работой. Она встала и уперла руки в бока:

– Вы это на полном серьезе?

Он поднял взгляд и наконец-то улыбнулся. Глаза у него были такого же голубого цвета, как море в бухте, которым она любовалась с утра.

– Доброе утро, Белла.

– Доброе утро, Доминик.

Он отложил ручку в сторону и откинулся в кресле. Каким-то образом эта изысканная мебель только подчеркивала его образцовую мужественность.

– Насколько я помню, вы просили воздержаться от веселой болтовни, по крайней мере, пока не выпили вторую чашку кофе. У меня получается?

Она не смогла сдержать улыбку.

– Идеально, – призналась она. – Вы – само воплощение идеального соседа.

– Стараюсь.

– Так что там по поводу полного серьеза?

Она вздрогнула и на мгновение застыла с ощущением неловкости.

Так сложилось, что стол стал территорией Доминика, и Белла не хотела вторгаться в его владения, даже когда он жестом предложил ей сесть напротив. Вместо этого она присела на подлокотник дивана и бросила Минки мячик-погремушку, на который кошка и не подумала обратить внимание.

Доминик нужен ей в спокойном состоянии.

– Вы не собираетесь сделать перерыв?

– Эта работа только на два месяца. Я отдохну, когда проект будет закончен.

– Дзинь! – Она имитировала звуковой сигнал в телевикторине. – Это неправильный ответ. Я извиняюсь, но вы же не железный, мистер Идеал.

– Белла, меня не испугать тяжелой работой.

Ее тоже, пусть он даже этому и не верит. Работа в ресторане ее дяди требовала больше физических сил – готовка, обслуживание клиентов, мытье посуды, – чем здесь, но проект в Ньюкасле, безусловно, был более сложным.

– Я знаю, что вы думаете обо мне, Доминик, но вас устраивает, сколько времени я провожу в работе?

– Вполне, пока вы все делаете по графику.

Белла решила проигнорировать скептицизм, с каким он произнес эту фразу.

– Я считаю, что важно время от времени отдыхать. Это позволяет сохранять свежесть и подзаряжаться энергией.

– Белла, не все могут себе это позволить.

Она закатила глаза:

– Ну, пожалу-уйста! Вы же не такой несчастный, Доминик, можете не строить из себя этакого великомученика, умирающего на работе.

Он рассмеялся.

– Если вы заболеете от перенапряжения, знаете, кого будет винить мой отец? – Белла хлопнула себя ладонью по груди. – Меня! Я не хочу нести за это ответственность.

– Обещаю, что я не скопычусь и не заболею.

Она посмотрела ему в глаза:

– Вы цените откровенность, так ведь?

– Чем откровенней, тем лучше.

– Хорошо, тогда вы предупреждены – я не допущу, чтобы ваше перенапряжение отрицательно сказалось на моем ресторане.

Он повернулся на стуле, вытянул ноги и заинтригованно уставился на нее:

– Изволите пояснить свою мысль?

– С удовольствием. Если вы не будете отдыхать, как вы сможете принимать правильные решения для нашего бизнеса? От усталости вам будет тяжело четко обдумывать все варианты. Что конкретно вы хотите добиться этой своей безостановочной работой?

Доминик скрестил руки и ничего не ответил.

– Я считаю, что ответственный руководитель должен уметь распределять свои силы, – продолжала Белла.

– Вы полагаете, я не умею?

Она открыла рот, чтобы привести убийственный аргумент, и неожиданно вспомнила удручающую пустоту его спальни. И все его победы над женщинами, которые длились не более пары недель.

– Я этого не говорила, дружище.

Доминик издал глухой звук:

– Это что такой хитрый способ попросить меня об отпуске? Знайте, этого не будет ни при каких обстоятельствах.

– Я просто объявляю вам, что не собираюсь работать по воскресеньям.

У него действительно такое ужасное мнение о ней? Они сердито смотрели друг на друга.

– Против этого не возражаю. Извините за преждевременные выводы, – наконец произнес Доминик.

Белле казалось, что он ни капельки не сожалеет. Внезапно улетучились веселье, легкость и жизнерадостность. Она не позволит ему запороть проект.

– У вас фобия серьезных отношений в личной жизни. В бизнесе тоже?

– Конечно нет! – резко ответил он.

Она шлепнула себя по бокам.

– Как много своей души вы собираетесь вложить в этот проект?