📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетская прозаМуха и самозваный принц - Евгений Некрасов

Муха и самозваный принц - Евгений Некрасов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 36
Перейти на страницу:

Глава III ВАХИНЫ ОБИДЫ

Когда Мухаммед поднялся на небо и вел с Аллахом торг о количестве молитв, Аллах сначала сказал: девяноста пяти молитв в день будет достаточно, а Мухаммед ответил, что люди не смогут. Шестьдесят, сказал Аллах, но Мухаммед ответил, что люди и столько не смогут. Наконец, сошлись на пяти молитвах в день. Меньше правоверному нельзя. А больше можно. Ваха снимет туфли, расстелет коврик, повернется лицом к Мекке, а Мекку каждый мусульманин чувствует сердцем. Падет на колени и молится.

Зачем он здесь? Муса сказал, помогать брату по вере. А только из Хозяина какой мусульманин? Ветчину жрет, вином запивает! Это не как в горах, когда с голодухи ешь, что в котелок попало, и не думаешь, с именем Аллаха оно заколото или на мине подорвалось. Съешь, помолишься и ничего, ни разу не вырвало. Еще бы, с молитвой-то. А Хозяин в ресторане берет целую книгу, называется «меню». Еды там — за год не перепробуешь. Так он читает, нарочно ищет ветчину и вино. Как его назвать после этого? Одна видимость, что мусульманин, а по-настоящему кафир.

Конечно, не все кафиры враги. Ваха сам учился у одного украинца. Взрыватели из пейджера, из сотового телефона — все от него, а раньше Ваха только и умел, что поставить растяжку. К тому же Муса намекал, мол, Хозяин — большой друг нашего народа. Надо думать, деньгами помогает. Только такие, как он, помогут рублем, а тысячи украдут. На днях принес чертежи сейфа: «Брать будем». Вахе бы радоваться: вот она, работа по специальности. А на душе тошно, как будто сам свинины налопался. Знает он, чем кончаются такие дела. Раз отбили у ментов инкассаторскую машину. Народу покрошили — что чужих, что своих. Муса взял деньги: «Патронов купим, ночные прицелы купим». До сих пор покупает. Зато его жена пристроила к дому второй этаж.

Сосет душу тоска, а Ваха ее молитвой, молитвой! Бисмилляхи, л-рахмани, л-рахими. Во имя Аллаха, Всемилостивого и Милосердного.

Продал его Муса, вот что. Продал, как в том году. Тогда говорил: «Старушка одинокая, поживешь, поможешь по хозяйству, а там как жизнь сложится — может, она тебя усыновит». Знал, чем пронять сироту, шайтан. А что оказалось? Трое сыновей у старухи! Один, моджахед, от ментов скрывается, еще двое торгуют в городе. Им, выходит, некогда помочь матери, а у Вахи времени полно, до самой весны, когда «зеленка» в горах вырастет и будет где воевать и прятаться. Муса за него взял со старухи пятьсот долларов. Наверное, с Хозяина вдесятеро слупит: сейф взрывать — не навоз в огороде разбрасывать, тут не каждый справится.

Сейф в санатории — не ящик, не шкаф, а целая комната. Дверь из трехсотмиллиметровой стали. Ваха объяснил Хозяину, что взрывать придется два раза: сперва обрушить кирпичную кладку, потом колбаской пластита проломить сейфовую сталь. Сбоку она тонкая. Хозяин махнул рукой: «Избавь меня от подробностей. Скажи, что нужно».

Ночью Рафик привез четыре чемодана. Открыли окно, на веревке подняли чемоданы в номер. Ваха кинулся смотреть: шнур детонирующий — хорошо, пластита нет, хотя он просил, а тола даже слишком. Если столько заложить, потом сейф из-под обломков не выкопаешь. Сказал Хозяину, а тот как будто не слышит. Улыбается.

Из-за сейфа Хозяин съехал в санаторий. «Дело, — говорит, — близится к развязке, пора мне перебираться к месту главных событий». До этого жили в музее, Хозяин все хвастал, как он умно притворился любителем старины. Отдыхающих в музее мало, охраны и того меньше, уйти куда незаметно или встретиться с нужным человеком — милое дело.

Ладно, уехал и слава Аллаху, Вахе только легче. А то храпел он сильно, Хозяин. Как заведет на всю ночь — с присвистом, со стоном. Жутко. У кого чистая совесть, так не спят. Праведная душа во сне с Аллахом разговаривает, а неправедная с шайтаном, вот и мечется.

Хозяин поселил Ваху в комнату к сыну. Сказал: «Приглядывать будешь». Правильно сказал. Сын, Эльчин его зовут, Аллахом немножко обиженный. Он про дела Хозяина не знает, учится в Англии, думает, что папино богатство от нефти. Взрослый абрек, усы растут, а молиться не умеет, в заповедях путается. Ваха его научил: «Откуда ты взял «не убий», «не укради»? Это кафирские заповеди, у них много лишнего. А наших заповедей четыре: молитва Аллаху, омовение, паломничество и война с неверными». Про войну Эльчин не поверил: «Что-то здесь не так. Раньше в Аллаха сильно верили, но ведь не все воевали. А если человек овец пас или торговал? Он что же, считался грешником?» «Значит, считался», — сказал Ваха. Инструктор-араб ему точно объяснил это дело, а он читал настоящий Коран, а не обманный перевод кафиров.

Бисмилляхи, л-рахмани, л-рахими. Через Эльчина пришла самая страшная Вахина обида.

Пошли в бар, Эльчин обещал с девками познакомить, а сам сел и пиво пьет. Ваха и стал отбирать у него банку. Раз Эльчин ему поручен, то не будет он пить, и все. Эльчин обругал его по-английски, Ваха ответил — научился у араба. Английский язык простой: по-русски «автомат», «пистолет», «карабин», «винтовка», «ружье», а по-английски все «ган». Пулемет — «машин ган», а пушка — опять «ган».

Поцапались с Эльчином, чуть до настоящей драки не дошло. Тут шайтан принес эту девку в штанах. За одни штаны ее бы в мусульманской стране побили камнями. В правильной мусульманской стране, потому что есть еще неправильные, там Аллаху молятся, а живут по-кафирски. Подошла девка, Эльчин что-то сказал, она ему — водой в рожу. А потом еще повалила на пол, стала ногу крутить. Ваха увел Эльчина от позора. Кафиров там было много, не дали бы отомстить.

По-хорошему девку надо было высечь. Когда в Ичкерии были шариатские суды, в Вахином селе каждую неделю кого-нибудь секли на площади. То жена непочтительна с мужем, то в нарды кто-то играл вместо молитвы… Но Эльчин придумал напустить ей в комнату дыму. Ладно, Аллах найдет, как грешницу наказать. Вахе было интересно. Сколько фугасов он поставил, сколько растяжек, а дымовуху не делал. Оказалось просто: Эльчин выломал пластик из лыжных очков, нарезал тонкими кусками, завернул в фольгу от шоколадки. Сунули в замочную скважину, подожгли — завоняло на весь коридор. И вдруг дымовуха выскочила Эльчину за пазуху. Наверно, девка ее пихнула со своей стороны.

После этого Ваха решил с ней поговорить. «Что делаешь девка?! Обидела мужчину раз, обидела два. Чего хочешь — чтобы он за нож взялся? — хотел сказать Ваха. — Ты лучше подойди, извинись. Аллах велел прощать грешников». Эльчин мужчина, она девка, должна смириться. Смешно такие вещи объяснять, но кафиры не понимают самого простого. Украинец, который учил Ваху ставить мину на пейджере, жрал свиное сало. Муса и бил его, и грозил денег не заплатить, а он все равно доставал где-то и жрал тайком.

Ладно, пошел Ваха к девке. Два раза повторил про себя, что будет говорить. Кафирам надо все подробно, и то не всегда доходит.

То, что было потом, не поместилось у Вахи в голове. Только прокрался к ней, только начал, и вдруг сидит в коридоре, лицо горит, рука вывернутая ноет. Пошел к себе, стал молиться. Тогда вспомнил: она била его по щекам! Она швырнула его, как баранью тушу! Она обозвала его свиньей!

Милостив Аллах, что не дал Вахе понять все сразу. Если бы сразу, он бы умер от унижения. А потихоньку, с молитвой, смирился: «Был такой случай в моей жизни. Но если девку зарезать, позор смоется». Слава Аллаху, подсказал, что делать. Он положит девку на левый бок, как барана. Он повернет ее лицом к Мекке. Он скажет: «Бисмилляхи, Аллаху акбар», — и перережет ей горло.

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 36
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?