Попаданка. Мама – служанка - Елена Белильщикова

этот мальчик, чужой! Понимал Велес, что чушь все это, что мальчишка теперь во дворце княжеском, пряники медом поливает. А в груди щемило все равно.

Тем временем деревья расступились, и Велес увидел бегущую внизу речку. Спотыкаясь, едва не кубарем, сбежал он вниз по склону оврага. Там как раз люди толпились, заворачивали в старую ткань тело, чтобы до деревни донести.

– Пустите! Пустите меня! Может, это жена моя! – зарычал Велес, распихивая людей.

– Да что мы, Златку не узнали бы? – удивился тот, кого он особо сильно толкнул в бок локтем.

– А эту, горемычную, узнать, что ли, можно? Как зверь подрал… – второй покачал головой.

Они опустили ткань на землю, еще не решившись разворачивать. Но Велес и так увидел пятна крови. В голове зашумело, перед глазами поплыло дочерна почти, когда русая, чуть золотистая прядь мелькнула.

– Златка… – хрипло выдохнул Велес, оседая на колени.

Глава 7

Пальцы тряслись, как у пьяни подзаборной, когда Велес к краю серой тряпки потянулся. Серой, да в пятнах красно-бурых, уже подсыхающих. Когда отбросил в сторону, сразу тошнота к горлу подкатила. Ведь неведомый зверь когтями не только тело порвал, даже по лицу девушки прошелся. Странными когтями, по три штуки, и у кого такие лапы? Но неважно! Ведь все-таки…

– Это не она… не она! – вскричал Велес.

Он едва удержался от больной улыбки. Кому-то все равно горе. Но Велес взвился на ноги, готовый стиснуть каждого присутствующего в объятьях. За то, что это девка из какой-то другой деревни, незнакомая, не Злата! Но первая радость схлынула. Где Злата, Велес и знать не знал. Как ушла, так сквозь землю провалилась. Он думал, что помыкается да приползет! Ан-нет. С характером баба оказалась, и откуда только взялся? Всегда же была мышь-мышью. И где она теперь? Может, так же, валяется где-то? Так эту хоть похоронят по-людски. А если Злату со злости Ратмир прирежет, так и скинут в речку где-то… От этих мыслей снова стало тошно.

Велес побрел прочь от людей. Поднявшись обратно, он не пошел в деревню, а двинулся вдоль оврага. Хотелось мозги проветрить. Снизу, от воды, тянуло сыростью. Деревья здесь смыкались плотнее, кусты подползали к самому краю.

Велес опомнился, поняв, что голоса остались далеко позади. А больше никаких звуков не появилось. Ни-че-го. Будто вымер лес. Только слабый плеск воды внизу да шелест ветра изредка. И… взгляд в спину? По коже мороз побежал. За спиной раздался сначала хруст ветки, а потом утробное хищное рычание.

Велес медленно подобрал валяющуюся под ногами палку. Рановато еще, чтобы волки настолько борзели… Это зимой голодные, злющие, а сейчас они так близко к деревне не шастают! Или… или это он так далеко забрел?

Велес обернулся, вглядываясь в тень в зарослях. Сердце оборвалось от вида незнакомой твари. Если бы она выпрямилась, то могла бы быть ростом с человека, но держалась, скрючившись, поджав передние лапы с тремя острыми когтями на каждой. Горбатая, как вепрь, с мощными задними лапами и рогами вроде оленьих – и в страшном сне не привидится! Особенно клыки, обнажившиеся при рычании, и горящие алым глаза.

Тварь бросилась на Велеса одним прыжком, но он вовремя вскинул палку. Но непонятный зверь не собирался отступать, даже схлопотав по боку. Он кинулся снова, скрежетнул когтями по палке.

Велес отступил, пытаясь отбиваться, а потом бросился наутек. Но что толку? Тварь догнала в несколько длинных прыжков. И повалила на землю.

Велес едва успел перевернуться, чтобы опрокинуться на спину, выставить палку двумя руками. Именно на ней и сомкнулись острые клыки. Тварь недовольно зарычала, поняв, что цапнула дерево, а не человека. Она затрясла головой, а Велес подобрался, чтобы отбросить ее.

Где-то в чаще послышалось похожее рычание… неужели тварь была не одна? Не раздумывая, он бросился к краю оврага. Здесь было невысоко. Велес спрыгнул за секунду до того, как позади снова лязгнули зубы. Лучше уж ледяная вода, чем пасть зверя диковинного!

Велес поплыл прочь, но успел увидеть, как разочарованно расхаживают по краю оврага уже две твари. Которых прежде никто не видел.

***

Велес грюкнул дверью так, что с потолка сор посыпался. До сих пор в ушах стояло, как деревенские мужики потешались. Мол, перепил, потому и примерещилось всякое! Да только знал Велес, что не примерещилось, что чудом смерти избежал! Он закрыл глаза, зажмурился, пытаясь вытравить из головы страшные горящие глаза.

Выглянув на улицу, Велес забрал от сарая топор. Оглянулся, как ворюга заправский. Стыдно все-таки. Если увидят, что он, мужик здоровый, с топором под боком спит. И ладно бы пьющий, те от змия зеленого и не такое видят. Так Велес никогда до такого не опускался. А сейчас выдернул топор из пенька, в дом занося. Вдруг те твари запах добычи ускользнувшей учуяли? Вдруг следом придут? Тут-то Велес их и… Он с размаха перебросил топор из руки в руку, прокрутил немного. А потом отложил со вздохом, садясь на лавку, роняя голову в ладони. Не было никогда такого зверья в лесу… И если бы не та девка убитая, подумал бы, может, как в церкви говорили, за грехи кара?

Грехов-то было достаточно.

***

Лишь в одном углу харчевни горела свеча. Да и то, больше огарок. Хозяин заведения ушел на кухню, заканчивать день. А на деле понимал, что за люди в уголке собрались. И что лучше разговоров их не слушать, если не хочешь потом ножичком в бок получить. Да что там? Даже большая часть шайки стены подпирала, недовольно подбочениваясь да руки на груди скрещивая. Пока за столом только двое сидели. Велес сложил руки перед собой, пальцы в замок переплел. И смотрел только на свои ладони, лишь бы не на человека перед собой. Он был в глубоком капюшоне, лица и не разглядеть. Но сразу ясно, что из князьев. Говорил, держался не как простой.

– Клык говорит, только ты и отказываешься? – голос у незнакомца красивый был, чистый, как бриллианты в перстнях, на пальцах поблескивающих.

– Младенца у отца-матери воровать… слишком это! – покачал головой Велес.

Незнакомец вдруг взбесился. Он подался вперед, нависая над столом, упираясь в него ладонями. В тени капюшона смутно просмотрелись тонкие черты, лихорадочно блестящие глаза… как у безумца.

– Нет матери у него! Умерла при родах! Не сберег ее… враг мой заклятый, – с болью прорычал незнакомец, сжимая кулаки. – Вот