Попаданка. Мама – служанка - Елена Белильщикова

и хочу отомстить ему. Так, чтобы до конца жизни мучился, и покоя ему не было. А вам я щедро заплачу. Подумайте еще. Договоритесь со своим… упрямцем.

Незнакомец недовольно зыркнул на разбойников, после чего широким шагом направился к выходу. Они обступили Велеса, а он тяжело вздохнул. Зачем только связался с шайкой? Раз на промысел взяли, второй, третий, а там попробуй выберись из этого. Да и как, если жена молодая, дите вот-вот родится? Вон, дом выстроили только-только, еще деревом пах, хозяйство поднять бы, корову да поросят прикупить.

– Велес, ну, чего ты, в самом деле? Деньги тебе лишние, что ли?

– Не, парни, не по мне это! У меня самого жена на сносях. Вот-вот рожать! А тут такое… – Велес собрался было вставать.

На плечо ему опустилась тяжелая ладонь. Бородатый Глыба угрожающе оскалился, демонстрируя несколько выбитых зубов.

– Вот о ней и подумай!

– Не дури, Велес! – подхватил Клык, главный в шайке. – Что ты из себя святого корчишь? Сидел бы себе в деревне своей тогда, раз такой хороший! А нам теперь что с тобой делать? Когда все про нас знаешь уже! Так с нами ты или нет?

Он показательно опустил руку на нож на поясе. Кривой, потасканный, не раз глотку кому-нибудь перерезавший. Велес сглотнул, опускаясь обратно на стул. Что, если прямо здесь его порешат? А если… Златку беременную?

Помнил Велес, что не жалели эти ребята ни женщин, ни детей. Как-то в лесу купца перестрели. Ему Глыба сразу нож под ребра, но… не один был, а с дочкой, молоденькой совсем. Клык тогда хохотал, из рук в руки ее толкая, поглумиться собираясь вместе со всей оравой. Пока Велес ему в челюсть не двинул, сам не озверел, как медведь, на своих же кидаясь, крича дуре этой зареванной бежать со всех ног. Ой, подрались тогда с Клыком… Велес уйти тогда собирался, но потом снова позвали, нужно было людей побольше в шайке, чтобы осилить очередной разбой. А Злата тогда как раз сказала, что ребенка ждет. Вот и решил подработать в последний раз, потом еще в один и еще. А что теперь? Теперь во рту пересыхало, когда чувствовал себя птичкой в силках. И небо видишь, и выпорхнуть никак.

– С вами, – глухо сказал Велес, уже предчувствуя беду.

Прав оказался Велес. Беда и случилась. Деньги Клык вперед взял, каждому долю его выделил. А поздней ночью затаились у дороги, чтобы подкараулить князя Ратмира Дивеева, когда будет он в столицу ехать с сыном под охраной.

– А что с ребенком-то потом делать? – спросил Велес вполголоса тогда, ежась под накрапывающим дождем.

– А черт его знает! – дернул плечом Клык. – Заказчику он без надобности. Сказал, хотите, под монастырь какой подбросьте… Да стану я морочиться? Еще проведает кто!

– Так что ты задумал?

Велес похолодел, глядя на Клыка. И так было ясно… убьет щенка княжеского и не моргнет. Хотел было Велес прямо сейчас развернуться и уйти, но тут раздался стук копыт. Дорога наезженная, каждый день по ней кто-нибудь ездил. Да и князь с охраной промчались бы за минуту, но тут раздался лихой свист, и шайка слаженно обступила со всех сторон.

Такой резни Велес никогда не видел. Когда охрану раскидали, сам он князя в сторону оттащил да по голове огрел, чтобы не мешался. Говорил тот незнакомец, что Ратмир должен в живых остаться. Чтобы мучился, зная, что сына потерял… Так что Велес крепко-накрепко ему руки-ноги связал, к дереву притянув. А вокруг бойня кипела. Лязг стали, крики, хрипы предсмертные – все смешалось.

– Да прирежьте уже этого щенка и сваливаем! Они нас всех положат тут! – крикнул Клык.

Велес первым ринулся к младенцу, к груди прижал сверток, бросаясь в ночь под ливнем. Слыша за спиной, как пронзает меч грудь Клыка, как грузно он падает под ноги охраннику княжескому. За секунду до того, как тому горло перережут.

Не знал тогда Велес, что срезались там один на один. Что в живых той ночью только трое и остались. Он, ребенок да князь связанный, которого поутру, видимо, кто-то отпустил из проезжих. Когда Велес туда вернулся, то только тела разбойников и охраны увидел. А ночью… ночью он бежал, насколько дыхания хватило, одной рукой прижимая к себе ребенка, второй держа в руке клинок. Нет, нет, не позволит невинную кровь пролить! Пусть только попробуют дружки бывшие догнать, насмерть биться будет, но не отдаст.

Взяв передышку, Велес прислонился спиной к старому дубу. Лило, как из ведра, только крона густая и глушила струи хоть немного. Младенец на руках кричал, едва не охрипнув. Велес осторожно отвел одеяльце от зареванного личика. Малыш ухватился за его палец. Маленькой ладошкой, но так отчаянно, что сердце зашлось. Таким трогательным, беззащитным выглядел этот ребенок. Казалось, в самую душу заглядывал. Да в кулачке своем сжимал.

– Что же мне с тобой делать? – вздохнул Велес. – Отцу вернуть? Так тот, что заплатил нам, со мной поквитается… Да и прирезали, поди, уже князя Ратмира. Отправился вслед за матушкой твоей. При родах она умерла, вот ты и сирота теперь?

Младенец притих, посмотрел большими блестящими глазенками. В отсвете молнии они показались слишком взрослыми, печальными. Велес прикрыл ребенка плащом от ветра. Малой совсем, сколько ему там, и месяца от роду нет! Заболеет, помрет еще! Велес домой бросился. Потом разберется, что делать, а Злате прикажет языком не молоть ни с кем.

Когда Велес в дом вломился, мокрый до нитки, деревенская повитуха вокруг Златы суетилась, а та лежала, как мертвая. Сердце у Велеса оборвалось, даже младенец под плащом притих, словно беду почуял. На улице громыхнуло, полило с новой силой.

– Что стряслось? – прошептал Велес.

– Родила Златка твоя… да только ребеночек мертвый, ой, горе-то какое, – покачала головой повитуха. – Как сказать ей? Она сразу чувств лишилась, крови много потеряла, как бы сама выкарабкалась! А тут удар такой!

– А мы ничего ей не скажем, – Велес в один шаг пересек комнату. – Вот, сироту, подкидыша нашел. Поклянись, что никто не узнает, что не мой это ребенок! И Злата прежде всего!

Может, повитуха и заподозрила что-то в наспех состряпанной истории про подкидыша, но ни слова не сказала. Слишком опасным огнем горели глаза Велеса. Понимал он, что если правда выплывет, заказчик со всеми разберется. И с ним, и со Златой заодно… Нет, нет,