Bella Германия - Даниэль Шпек

На следующий день Винсент постучал в дверь секретарского бюро и вошел, не дожидаясь ответа. Он принес список деталей, которые нужно было доставить из Мюнхена.

Деловито стучали печатные машинки, несколько девушек разговаривали по телефону. Джульетта, сидевшая у окна, заметила его сразу. Остальные девушки прекратили работу, охваченные любопытством, когда Винсент положил листок Джульетте на стол.

– Вот детали, которые нужно доставить из Мюнхена. Экспресс-почтой, пожалуйста.

Девушка кивнула, продолжая печатать. Винсент не уходил. Он не мог понять, в чем допустил промашку, чувствовал себя провинившимся мальчишкой. Джульетта глазами показала под стол, на сумку со шляпной коробкой.

– К сожалению, я не могу принять ваш подарок, – прошептала она.

– Но почему?

Джульетта не отвечала, ее молчание оглушало. Стыд, отчаяние, гнев – воздух вокруг нее будто вибрировал.

– Это же… от всего сердца, – сказал Винсент.

Она продолжала печатать.

– Что подумают люди?

Он огляделся. Секретарши склонились над своими машинками.

– Понимаю… – пробормотал Винсент.

– Нет. Ничего вы не понимаете… Я… я помолвлена.

Последнее прозвучало как удар грома. Винсента бросило в жар.

– Понимаю, – повторил он.

Секретарши вскинули головы. Джульетта вскочила и выбежала из кабинета, прикрывая лицо рукой. Все взгляды устремились на Винсента.

Не без труда приоткрыв железную дверь, Винсент вступил в монтажный цех. Уши тотчас заложило от металлического грохота – куда более оглушительного и хаотичного, чем стрекот печатных машинок в секретарской. Винсент двинулся вдоль огромных рельсов, по которым подвешенные корпуса «изетт» перемещались в другой конец зала. Там их опускали и прикручивали к вмонтированным в конвейерную ленту шасси. В цеху этот этап сборки прозвали свадьбой. Лента с равномерной скоростью крутилась против часовой стрелки.

Именно здесь работал Джованни. Как и крепкий сицилиец, которого Винсент вчера видел с Джульеттой. Ее жених. Он сосредоточенно и молча трудился, в то время как другие вокруг кричали, жестикулировали и сыпали проклятьями. Только один раз сицилиец прервался, вытащил платок из кармана синего комбинезона, утер пот и вернулся к работе. Стойкий, неприметный солдат заводской армии.

На следующий день, когда итальянские инженеры и Винсент приспосабливали четырехступенчатую коробку передач к двигателю «БМВ», в дверях цеха появилась Джульетта. Ее лицо выражало решимость, но Винсент на расстоянии почувствовал ее отчаяние. Она ждала. Винсент положил монтажный ключ и подошел к ней.

– Вам почта. – Девушка протянула конверт.

Винсент не ждал никакой почты. Ни адреса, ни имени отправителя на конверте не значилось. Открыв его, молодой человек достал отпечатанное на машинке письмо.

«Я должна с вами объясниться, – было написано на безупречном немецком языке. – Завтра в шесть, Пьяцца-дель-Дуомо».

Они расположились в одном из тех маленьких кафе, куда заглядывают после работы клерки перехватить кофе или аперитив. Вокруг мужчины в деловых костюмах обсуждали последние биржевые сводки и прогноз погоды на завтрашний день. На обшитых темными деревянными панелями стенах металлические вывески рекламировали ликеры и освежающие напитки.

За стойкой бармен возился с самой большой из кофейных машин, какие Винсент только видел в жизни. Пахло свежемолотым кофе.

Снаружи вдруг хлынул ливень. Клерки забегали под летним дождем, прикрывая головы портфелями. Джульетта и Винсент сидели за столиком у окна. За запотевшим стеклом во всю стену полз нескончаемый поток автомобилей. Под столом стояла коробка с красной шляпой.

Официант принес два эспрессо.

– Почему вы пьете кофе из таких маленьких чашек? – спросил Винсент, чтобы нарушить тягостное молчание.

– Из маленьких? – удивилась Джульетта. – Разве его нужно пить из больших?

Винсент улыбнулся.

– И какие же чашки в Германии? – спросила она.

– Большие… – Винсент показал руками, – во-от такие… И кофе там наливают через фильтр, что гораздо удобнее.

Джульетта задумалась.

– Что ж, может, когда-нибудь и итальянцы будут пить фильтрованный кофе из больших чашек. – Она печально улыбнулась. Потом перегнулась через стол и уже серьезно продолжила:

– Энцо мой родственник, только дальний… Кузен. Он… просил мою руку… так это говорят?

Дать Винсенту от ворот поворот просто так Джульетта не могла. Она чувствовала себя виноватой и хотела по крайней мере объяснить свое поведение.

– Просил вашей руки, – поправил Винсент. Ему тоже было не по себе. – Простите, я совсем не хотел осложнять вам жизнь.

Джульетта молчала. Винсент дорого дал бы за то, чтобы знать, о чем она сейчас думает.

– И вы согласились? – спросил он наконец.

Обручального кольца на ее руке он не видел.

– Я не могла ему отказать, – уклончиво отвечала девушка. – Энцо хороший человек. Это он нашел квартиру для меня, брата и мамы. Он работал на «ИЗО» и дал нам… как это говорится… raccomandazioni…

– То есть рекомендовал вас?

Она кивнула.

– На Сицилии у нас совсем ничего не было – ни работы, ни денег.

– На Сицилии? – переспросил Винсент.

– Да. Но мы не siciliani di Sicilia, мы eoliani[18].

– Еoliani? – Винсент с трудом повторил за ней это слово.

– Sì. Эолийские острова… Их семь у берегов Сицилии.

Винсент впервые слышал об этом.

– Прекраснейшее место на Земле. – Лицо девушки просияло, как будто она и вправду объездила весь мир. – Вы знаете фильм «Стромболи»? Там играла Ингрид Бергман.

– Слышал, но я редко хожу в кино.

– Стромболи – один из островов… È un volcano attivo![19] Все они когда-то были вулканами посреди моря – Липари, Панарея, Филикуди… наш называется Салина.

– Салина… – Винсент точно попробовал это слово на вкус.

– Самый красивый из островов, – она прикрыла глаза, – но жизнь там тяжелая. И никого нет, кроме рыбаков и крестьян. Мой отец собирал в поле capperi. В Германии есть capperi?

Винсент смутился. Он явился сюда ради ответа на один-единственный простой вопрос: помолвлена она или нет. Меньше всего он хотел разбередить ее память. Джульетта достала из сумочки словарь и пролистала. Нашли слово «каперсы», но Винсент не знал, что это такое.