Час "Ч", или Ультиматум верноподданного динозавра - Евгений Соломенко

В Кейптаунском порту

С какао на борту

«Жанетта» поправляла такелаж.

Но прежде, чем уйти

В далекие пути,

На берег бык отпущен экипаж…

Эта абсолютно безыдейная песенка, любимая с юности, сопровождала Роджера всегда и повсюду. Именно ее он орал, оскалив зубы, когда среди кромешного пекла отбивался короткими очередями от смыкающих кольцо сомосовцев. Впрочем, подопечные Роджеру сандинисты пребывали в неколебимой уверенности: камарадо Алехандро (под этой кличкой Ледогоров был командирован в Никарагуа) выкрикивает высокие марксистские лозунги!

И вот сейчас, в начальственном лимузине, он тихохонько мычал под нос:

Идут, сутулятся,

Вливаясь в улицы,

И клеши новые ласкает бриз…

Впрочем, кажется, не вполне тихохонько. Ибо директор неодобрительно покосился на меломана в штатском. Но ничего не сказал.

Роджер хмыкнул: «Что-то Шеф не в меру толерантен! Видать, задание предстоит и впрямь аховое!».

* * *

«Н-да, Валера: делишки-то – аховые! – думал президент, водрузившись суровым утёсом напротив секретаря Совета безопасности Горобцова. – И не только эта катавасия с гадским ультиматумом, а вообще. Сидишь тут, словно в кабине бульдозера, разгребаешь наши всероссийские завалы дерьма, а их становится только больше. И сам ты – не президент, вроде, а самое что ни есть чмо болотное, Говночист Всея Руси. И бульдозер – аппарат твой государственный – тоже чмошный. На рычаги жмешь, а они-то – картонные! И никому об этом не расскажешь, – разве что во сне пожалуешься старому Черепаху Тортиллу – деду Анисиму, царствие ему небесное!».

– Значит, говоришь, послал нам этот «динозавр» свою анонимку из интернет-кафе, и никаких ниточек к нему не прослеживается? – глянул Фатеев на главу Совбеза. – А ракеты наши баллистические он каким макаром с боевого дежурства поснимал? Тоже из интернет-кафе? У них же, вояк наших, сеть – закрытая, в нее можно войти только со своих, минобороновских компьютеров!

– Что тут сказать? – пожал плечами Горобцов. – Не исключается, что этот парень имеет выход и на компьютеры нашего «Пентагона». Он, судя по всему, человечек непростой…

– Да уж! – ощерился глава государства. – Простые человечки ядерными боеголовками не жонглируют и президентам ультиматумов не шлют!

И совсем уже обратился в грозовую тучу:

– А где у наших славных оборонцев их хваленое «горячее дублирование»? Почему не сработало, почему ракетный щит «обесточенным» оказался? И как это они не смогли вычислить свой же компьютер, с которого поступила блокирующая команда? У них что, спецы перевелись, или наши генералы совсем уже мышей не ловят?

– Да специалисты-то есть…

– Так в чем же дело, леший их бабушку дери?! – грохнул президент.

Его собеседник скорбно вздохнул:

– Бардак…

Тут у Фатеева заныло под ложечкой. Он люто ненавидел это слово, боялся его, считал самым заклятым, самым злокозненным своим врагом. Этот универсальный диверсант, не имеющий ни лица, ни имени, устраивает пожары на военных складах, валит наземь вертолеты, зимой оставляет без тепла микрорайоны, а то – и целые города. Гигантские комбинаты распродаются по цене занюханной хлебопекарни? – Бардак. Деньги казенные миллиардами разворовываются? – Бардак.

Чиновные паскудники волокитят, без персональной мзды палец о палец не ударяют? – Опять же бардак.

Объяснение универсальное, на все случаи жизни. Произнесешь это шаманское заклинание – и, вроде, всё ясно, и виноватых искать не надо. У нас на Руси бардак повсеместен и, кажется, вечен. И при Юрии Долгоруком он был, и при Иване Калите, и даже при князе Всеволоде Большое Гнездо, наверное, тоже царил во всю Ивановскую.

Валерий Фатеев неплохо для дилетанта знал родную историю. И она его тоже не бодрила. Анна Иоанновна для увеселения души завела в столице слоновник. А дабы теплолюбивые индийские гости в нашем северном климате не простыли, повелела: каждому слону ежедневно спаивать по ведру водки – для сугреву. Не прошло и года, как последний исполин отдал Богу свою слоновью душу. Не морозов русских толстокожие гиганты не вынесли, а – русской водочки. Бардак!

Екатерина Великая уж на что женщина была основательная – и та аж три императорских указа накатала, один строже другого. Запрещаю, мол, своей монаршей властью, чтобы российские подданные забавлялись кулачным боем. А подданные как ходили стенка на стенку – так и продолжали ходить. И не где-нибудь втихаря запретной забавушкой душу тешили, а под самым царским носом: прямо в Санкт-Петербурге, на берегу стольной реки Фонтанки. И плевать хотели на всякие там царские запреты: русскому человеку и Государев Указ – не указ. Бардак? Бардак!

Вот и нынче – в новом, можно сказать, миллениуме – этот всемогущий и всепроникающий отечественный бардак поживает себе припеваючи и оказывается посильней его, президента державы. Фатеев частенько задумывался: а существовал ли бардак при Иване Грозном? Или, может, Иоанн Васильевич сумел-таки одолеть этого супостата: как кто-то чего не выполнит надлежаще – так сразу ослушника на кол сажал его неисполнительной задницей?

Тут же Фатеева посещала крамольная мысль: не худо бы и нам такой порядок устроить! Развел вкруг себя халатность, воровство и прочую разлюли-малину – скидавай портки и пожалуй на кол намыленный!

Ан нет, нельзя! Какие там колья? У нас расстрел – и тот под мораторием оказался. Мы ж – цивилизованные, политкорректные до рвоты! А что бардак у нас на каждом шагу, – так он, будем считать, цивилизованности нашей – не помеха…

Весь этот вихрь пролетел в президентской голове за считанные секунды. Фатеев кивнул нерадостно своему соратнику:

– Слушай, а на кой ляд нам твой Совет безопасности, коль у нас такой бардак творится? Тут уж что-нибудь одно: либо безопасность, либо бардак. Вот иди и маракуй: кто из вас двоих тут лишний – ты или он! Иди-иди, мне сейчас директора ФСБ принимать с его суперменом…

* * *

Встреча главного государственного мужа с отечественным Джеймсом Бондом протекала несколько сумбурно. В конце ее президент встал, протянул Роджеру неожиданно энергичную руку, глянул в глаза требовательно и, как тому показалось, немного просительно:

– Надеюсь, вы, подполковник, сознаёте, какая ответственность возложена на ваши плечи. На время проведения операции вы наделяетесь чрезвычайными полномочиями. В случае экстренной надобности можете выходить прямо на меня. В любое время дня и ночи. Необходимые координаты и телефон спутниковой связи вам передаст ваш начальник. Желаю вам…, – президент сделал секундную паузу и поправил себя, – всем нам желаю удачи! А сейчас прошу подождать в приёмной. Мне ещё надо парой слов переброситься с Виктор Палычем…

…Когда вернулись на Лубянку, Шеф, молчавший до этого всю дорогу, мотнул головой:

– Зайдёмте ко мне, Алексей Николаевич!