Медовый месяц - Харриет Гилберт

— Вот видишь, — прошептал он, склоняя темноволосую голову и целуя ее в шею, — я не могу устоять перед тобой… и твоей восхитительной стряпней.

Тут Ринальдо запустил вторую руку в миску с соусом, не отпуская от себя Джессику.

Та засмеялась, вырвалась из его объятий и сунула в руки Ринальдо белую фарфоровую миску.

— Вон из моей кухни и не возвращайся, пока не наполнишь ее клубникой!

— О нет, миа cara!

— Давай-давай! — решительно заявила Джессика, давясь от смеха и подталкивая Ринальдо к двери. — Мне надо готовить, и я еще не переоделась после прогулки верхом. Так что не мешай мне!

— Ты суровая женщина, Джесси, — пожаловался Ринальдо, открывая дверь.

— Еще бы! — Она широко улыбнулась ему вслед. — А если не будешь слушаться, останешься без сладкого!

Может, с терпением у Ринальдо не все в порядке и жить с ним в одном доме вовсе не легко, но готовить для него — сущее удовольствие, думала Джессика, когда их ланч подошел к концу.

Ринальдо проявил живой, непосредственный интерес и к соусу с пряностями, спросив рецепт, и к свежей клубнике с взбитыми сливками.

Да и сам он выглядел весьма… аппетитно в рубашке с короткими рукавами, расстегнутой сверху, так что были видны темные завитки волос на груди. Джессика невольно рассмеялась, подумав, насколько сильно она изменилась за два прошедших дня.

Пока Ринальдо опять не возник в ее жизни, она и не подозревала, что может так смотреть на мужчину. Ничего не поделаешь: когда он рядом, все в ней так и кипит!

Джессика не могла думать ни о чем, кроме как о его стройном мускулистом теле, об их совместных любовных восторгах. А потом неожиданно пришло на ум, что чувство, которое она испытывает к Ринальдо, — это уже не та романтическая влюбленность, что сжигала ее в ранней юности. Они с Ринальдо вожделели друг друга и не могли справиться с этим вожделением. Раньше Джессика никогда не думала, что настоящая любовь может принять подобный облик… С ее стороны, во всяком случае…

Почти наверняка Ринальдо был именно тем мужчиной, который ей нужен. Эта спокойная уверенность словно дремала в ее душе долгие восемь лет. С той минуты, как Джессика увидела Ринальдо.

— Джесси…

— Извини, я замечталась, — пробормотала она, тряхнув головой, словно отгоняя наваждение.

Поднявшись со стула, Джессика собрала тарелки и поставила их на сервант, чтобы позднее отнести в кухню.

— Хочешь кофе?

— Нет, — медленно покачал головой Ринальдо, бросив быстрый взгляд на золотые часы. — Мне кажется, наступило время сиесты…

— Сиесты? — удивилась Джессика. — Но в наших краях не принято отдыхать после ланча…

— И зря, — протянул Ринальдо, поднимаясь из-за стола с явным намерением помешать Джессике взяться за мытье посуды. — Тарелки могут подождать, а я — нет! — решительно заявил он, подходя к ней.

Снова острое ощущение исходящей от него сексуальности потрясло Джессику. Ее как будто парализовало. Словно загипнотизированная огнем, горящим в черных глазах Ринальдо, она стояла неподвижно как статуя, неспособная отвести взгляда от его чувственных губ.

— Мне нравится, когда ты распускаешь волосы, — прошептал он, одной рукой обнимая Джессику за шею, а другой вынимая шпильки из тяжелого узла ее волос.

Ощутив, когда его длинные смуглые пальцы заскользили по распущенным пепельным прядям, Джессика задрожала. Потом он крепко прижал ее к себе и, опустив голову, коснулся губами сначала лба, а затем уголков трепещущих губ. Джессика затаила дыхание, чувствуя, что горит как в лихорадке, а когда Ринальдо поцеловал ее в губы, ощутила безумное желание.

Неужели я и вправду такая? — удивлялась Джессика себе самой, ощущая, как ладони Ринальдо стискивают ее бедра, обтянутые легкой юбкой, и получая от этого удовольствие. Неужели это чувственное существо, которое упивается своей женской властью над мужчиной, и есть я, Джессика Маккормик?

Она обняла Ринальдо за шею, бесстыдно обвив ногами его бедра, наслаждаясь его возбуждением, пока он нес ее вверх по лестнице.

— Только не говори мне, что это не слишком удачная идея, — угрожающе произнес Ринальдо, ставя Джессику на пол в спальне.

— И не подумаю, — выдохнула она.

— Чудесно!

Ринальдо рассмеялся, а затем снова привлек ее к себе и жадно поцеловал.

Казалось, их охватило одно и то же безумие. Сорвав друг с друга одежду, они рухнули на кровать, неспособные противиться примитивным инстинктам.

А затем… затем не было времени думать и рассуждать. Джессика, вся в огне, застонала, когда дикая обоюдная страсть привела ее на грань помешательства. Тогда Ринальдо вошел в нее, и пульсирующий ритм их движений оборвался вспышкой жгучего восторга, превращая любовников в единое целое…

Много позже пресыщенная и сонная Джессика протянула руку… и обнаружила, что одна в постели.

Не особенно удивившись отсутствию Ринальдо, она откинула простыню и, встав, начала собирать с пола свои вещи. Ненароком посмотрев в окно, она увидела, как Ринальдо ходит по лужайке взад-вперед. И ощутила, как ледяная рука сжала ее сердце. Господи, что же она будет делать, когда Ринальдо уедет? А он непременно уедет, и очень скоро! У него фирма, дом в Италии — точно так же, как ее работа и дом здесь, в Шотландии. Так что бессмысленно надеяться, будто эти два счастливых дня станут началом чего-то большего…

Однако Джессика знала, что, к несчастью для себя, она полюбила Ринальдо. Полюбила по-настоящему. И сердце ее будет разбито, поскольку у них нет будущего…

Конечно, они могут провести вместе уик-энд или отпуск, если удастся выкроить время. Но это все, что им отпущено судьбой. Длительные отношения между людьми, которые живут в разных странах, — это из области несбыточных фантазий.

Чувствуя душевную боль, Джессика все же решила, что не должна давать волю печали. Ринальдо скоро уедет, и глупо тратить оставшееся им время на слезы.

На сей раз мне удалось последовать собственному доброму совету, думала Джессика спустя несколько часов, когда они с Ринальдо засиделись за разговором после очередной отлично приготовленной трапезы. А потом, в спальне, печали и горю просто не нашлось места — только растущий восторг и безумное счастье. Ринальдо любил ее долго, с такой теплотой и нежностью, которые намного превосходили все, что Джессика когда-либо испытывала. В приливе всесокрушающей страсти Джессике казалось, что они едины душой и телом и что вселенная вокруг них взрывается фейерверком сверкающих разноцветных огней.

Утром, проснувшись, Джессика не сразу сообразила, что Ринальдо — скорее сова, нежели жаворонок, — ведет себя несвойственным ему образом.

— Силы небесные… — сонно пробормотала она, садясь в постели и в изумлении глядя на человека, стоящего у ее ложа.

В руках у Ринальдо был большой поднос с кофейником, вареным яйцом и тостами.