Офицер разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин

мы прибыли в тылы дивизии, там отвели в штаб, где меня быстро оформили обычным рядовым бойцом в двести шестой стрелковый полк. В первый батальон первой роты. Пока оформляли, даже покормили с кухни, там осталась каша. Я так понял, меня за новобранца приняли. Да все новое, даже карабин в светлом лаке. Не захватан руками. Есть выписка суда, но смысл мне ее предъявлять? Солдатская книжица есть, а ее должны обычно выдавать в части, после поступления сюда, но мне раньше выдали, не все так просто с этим, и есть направление в эту дивизию. Вот книжицу и направление отдал. Показывать, что я штрафник, точно не стоит. Вот так получив документы, комсомольского билета у меня больше не было, отозвали комсомольцы после второго трибунала, я отдал, плюнув на это, жил без них и дальше проживу. Это всего лишь статус. В полк офицер направился, он меня с собой и прихватил, там в штабе внесли в списки, а потом познакомили с ротным. Меня направили во второй взвод третьего отделения, там было всего пять бойцов, я стал шестым, командир – ефрейтор Галушко, из хохлов. Боевой, орден Красной Звезды имеет и две медали «За Отвагу». Они два дня как тут встали, успели нарыть окопов и вот землянку закончили. Меня как новичка просвещали, и это, кстати, нужно. Я участвовал в боях за Сталинград в передовых порядках, но там своя специфика с городскими боями. Я не окопник, небольшой опыт в Крыму тут не поможет. Да и сообщать что я снайпер, не собирался.

Мы стояли перед рекой Буг, песчаный берег, с той стороны низина и уже немцы. Тут передовая насыщалась войсками, готовилась десантная операция, собирались перебираться на ту сторону. Так что я впитывал бесценный опыт бойцов, многие были с наградами и с нашивками за ранения. У некоторых не по одной. Сообщать о своем опыте, и вообще кто я, не собирался. Оно мне надо? Планы – тихо и спокойно дожить до конца войны и уйти на покой. Никакого другого желания у меня не было, и надеюсь, получится. Хотя сильные сомнения, что удастся. Амулеты, а они в порядке, даже накопители все заряжены, мне помогут выжить.

Пару раз нас накрывали гаубицами, но чаще работали батальонные минометы. Две недели мы спокойно жили на этом песчаном берегу. Даже поставили пограничные столбы. Потом дивизия стала переправляться, немцев не было, ушли, и наши высадились чуть дальше в двух местах, понтонные переправы навели. И войска продвигались, выравнивая линию обороны. Сам я тоже эти две недели без дела не сидел. Осваивал науку, многие ухватки бойцов, ну и тоже готовился к боям. Плавсредства мы тоже делали, у нас небольшой плотик был, поэтому, когда пришел приказ, на руках спустили его на воду. То там, то тут вставали пенные фонтаны – немецкая артиллерия держала реку под огнем, видать корректировщики где-то. Вещи и оружие покидали на плот и сами стали переплывать речку. Кто не умел, держался за плот, толкая его. Я плыл уверенно, рядом загребал младший лейтенант Синицын, который только что из школы младших лейтенантов прибыл, наш взвод принял, это первое его назначение. А так взвод доведен до штата, у нас в отделении уже одиннадцать бойцов. Командир отделения тот же. И все так же ефрейтор.

Я помог одному бойцу, а то тот уже воды нахлебался, и вытащил его на берег. Вообще со стороны немцев тут низина, это наш берег высокий, множество островков, где у тех опорные пункты, оттуда минометами они били, но и наши тоже накрывали. В общем, плот не бросили и, двигаясь по мелководью, толкали его по каналу. Только оружие в руках. Так и добрались до суши, тут уже разведка наша, они еще ночью переправились. Мы быстро оделись, и взводный повел нас дальше. Впереди разведчики и дозор шел. Саперы проверяли на минирование. А за ними переправлялась артиллерия, там саперный батальон споро строил переправу. Уже все готово для этого было, материал завезли, осталось мост собрать. Так и шли колонной. Только однажды нас обстреляли из чего-то скорострельного, не пулемет, думаю, самозарядка. Не наша, да и звук не знаком, впервые слышу. Мы тут же попадали кто где шел. Я скинул ремень карабина с плеча, «Глаз» постоянно в небе, и, прицелившись, дистанция триста метров до опушки леса, спросил у командира отделения:

– Товарищ ефрейтор, держу стрелка на прицеле. Разрешите уничтожить?

– Давай. Тут можно без спросу.

– Есть.

Грохнул выстрел, и из-за дерева вывалился стрелок, пацан лет шестнадцати. Это видели многие, привставали. Тишина была. Поэтому командиры поднимали бойцов и снова строили, а моему отделению ротный приказал проверить стрелка и нагонять их. Стрелковая колонна нашего полка пошла дальше.

– Мне это поле что-то не нравится. Саперы его проверяли? – спросил наш пулеметчик у Галушко.

Тот и сам задумчиво смотрел и, прищурившись, уточнил у меня:

– Одинцовский, это у тебя у левой ноги не мина случайно выглядывает?

Я присел, изучая, и, встав, сделав пару шагов к дороге с обочины, кивнул тому.

– К черту этого стрелка. Наших нагоняем.

А впереди уже слышен был стрелковый бой, и довольно интенсивный, похоже, разведка и дозор уперлись в немецкую оборону. Всего километров на десять от Буга ушли. Я был доволен тем, что мы наконец сдвинулись. Да, не покинуть расположение взвода было, патрули вообще зверствовали. Даже ротный не мог уйти, если не имел письменного разрешения. Тут не отойдешь даже ночью, сплошь войска стояли. А я хотел слетать к Варшаве, ферму молочную посетить, закончилось у меня молоко, да и сметаны нужно пополнить запасы. Может, и ближе где что было, но я не знал, где тут другие фермы, а местоположение той, что у Варшавы, мне хорошо известно. Я уже прикинул, что успею за ночь мотнуться и вернуться. Поэтому наступление играло на руку. Думаю, как встанем на ночь, так и слетаю. А пока бой разгорался все сильнее, уже и пушки работали, поэтому колонна наша рассыпалась, звучали команды, и мы, расходясь выстраивались в атакующую цепь. Впереди несколько дымов от пожаров, не техника горит, у тех дымы гуще, что-то деревянное. Вот так и сближались быстрым шагом.

Я уже примерно знал, что тут происходит, немцы все резервы перекинули к плацдармам, и тут не так и много сил. На берегу реки особо оборону не строили, а вот тут она крепкая, с двумя рядами окопов, бетонными дотами. К счастью, командование дивизии оказалось адекватным и не стало с ходу кидать подразделения на