Как общаться с пользой и получать от этого удовольствие - Элизабет Гуммессон

Вы начинаете восстанавливать свою жизнь из руин и уже в состоянии заниматься

мелкими практическими вопросами. Однако на все нужно время, и торопить этот процесс не стоит. Напротив, если вы слишком быстро пройдете эту фазу, горе вернется в новом обличье и вы пожалеете о поспешно принятых решениях.

Потребность говорить о произошедшем уже не так сильна, как раньше, вы готовы повернуться к миру лицом. Вы в состоянии выслушать других — тех, кто побывал в такой ситуации, или тех, кто попал в ваш эмоциональный водоворот. Вы можете делиться опытом и помогаете другим. Многим становится легче, если они оказывают помощь окружающим.

Теперь вы лучше понимаете свои мысли, эмоции и поведение, осознаете, что произошло, на более глубоком уровне.

Вы приняли произошедшее и уже не спрашиваете, почему это случилось. Это не означает, что вы считаете случившееся чем-то нормальным или видите в этом особый смысл. Вы просто готовы принять прошлое и уже не пытаетесь бороться с ним. Случившееся стало частью вашей жизни, и вы привыкаете к переменам. Вы готовы двигаться вперед в новых обстоятельствах.

Вы смотрите в будущее, и хотя ваше горе по-прежнему с вами, оно уже не является препятствием к личностному развитию. Вы снова обретаете смысл жизни и чувствуете себя целостной личностью.

Таков процесс преодоления горя. К сожалению, некоторые застревают на фазе реакции, иногда надолго, снова и снова переживая то, что случилось 23 года назад.

Но что общего у горя с ядовитыми намеками?

Во многих отношениях процесс идентичен.

Кто-то говорит нечто такое, что ранит вас. Если воспользоваться предложенной ранее терминологией — выпускает в вас отравленную стрелу. Это может быть грязный намек, откровенный или едва уловимый. Что бы это ни было, вы чувствуете боль и впадаете в состояние мини-шока, отказываясь верить своим ушам.

Поскольку тело ваше блокирует эмоции, стараясь защитить вас, может пройти несколько часов, а иногда и дней, прежде чем вы поймете истинный смысл сказанного.

Может быть, вам потребуется сменить обстановку — уйти домой, или вернуться на работу, или снова оказаться на том месте, где вы были ранены отравленной стрелой.

Как только вы обретаете способность реагировать на происходящее, вы ощущаете замешательство — вам не совсем понятно, что было сказано, как это было сказано или контекст. Вы звоните друзьям или обращаетесь к окружающим с вопросом: «Ты можешь поверить, что она сказала это?» или «Как она могла сказать такое в присутствии всех?» и так далее. Вы снова и снова обдумываете ранившие вас слова и, возможно, осознаете, что уже не раз становились жертвой отравленных стрел, причинявших вам боль.

На этом этапе вы уже не так зациклены на случившемся. Вы не приняли ситуацию, но успокоились и дистанцировались от нее. Вы уже в состоянии слушать других, раньше вам мешала это сделать сфокусированность на своих мыслях и переживаниях. Вы зализываете раны.

Человек, способный мыслить широко, понимает, что виной всему внутренняя неуверенность и потребность в самоутверждении того, кто выпустил в вас отравленную стрелу.

Вы не простили и не забыли, но двигаетесь вперед. Вы закатываете рукава и беретесь за дело. Эта фаза продолжается до тех пор, пока в вас не угодит очередная ядовитая стрела. Вы бодры и сильны духом и, как многие из нас, наверное, думаете: «Ничего, в следующий раз я им покажу!» К сожалению, такое случается редко, потому что в следующий раз мы снова впадаем в состояние шока и все начинается сначала.

Все последствия ранения негативны. Если вы решаете сохранять присутствие духа всякий раз, когда вам прилетает ядовитая стрела, вы умаляете себя как личность. Если вы, наоборот, принимаете все близко к сердцу и расстраиваетесь, ваши отношения с тем, кто выпустил стрелу, вероятнее всего, постепенно сойдут на нет. И может быть, не только эти отношения, но и отношения с другими.

Но самое главное — это то, какие последствия оказывает случившееся на ваши отношения с самим собой.

Аннет. Мой свекор говорит такие ужасные вещи о моей свекрови, что я буквально заболеваю всякий раз, когда вынуждена навещать их. Он выставляет ее круглой дурой, и самое страшное не то, что она расстраивается, а то, что все остальные смеются вместе с ним и над ней, что еще больше расстраивает ее. Я сказала мужу, что ноги моей не будет в их доме, пока не прекратится это издевательство. И не важно, Рождество или какой другой праздник. Меня поражает, что свекровь столько лет терпит такое отношение к себе, я больше этого не вынесу.

Аннет переживает не только за свою свекровь, но и за свой брак. Что, если муж струсит и не станет говорить с отцом? А если решится, то как пройдет и чем обернется этот разговор? Сможет ли муж высказать свои мысли прямо и четко или станет невнятно бормотать, стараясь сгладить свои слова? Что, если свекор Аннет поймет, кто является инициатором этого разговора и интерпретирует это по-своему?

Лично я сама поговорила бы со свекром с глазу на глаз. Я бы сказала следующее:

«Когда я слышу, как вы отпускаете остроты по поводу кулинарных способностей свекрови или ее веса, я расстраиваюсь и обижаюсь. Я никогда не слышала, чтобы она протестовала, и это ее выбор, но я не собираюсь мириться с этим, потому что ваши остроты мне неприятны. Мне бы хотелось, чтобы вы перестали обижать ее. Вы можете это сделать?»

Я знаю, что такого рода разговоры рискованны и могут поставить под удар семейные отношения. Но цена, которую Аннет платит всякий раз, когда не заступается за себя или за свекровь, слишком велика. Это стоит ей миллиона в пересчете на позитивную энергетику, которая никогда не восстановится.

Иногда отравленные стрелы становятся неотъемлемым элементом общения между коллегами, родственниками, друзьями или партнерами. Они безвредны до тех пор, пока каждый считает это приемлемым. Граница между игривостью и оскорблением очень тонкая, и порой мы сами не замечаем, как наносим друг другу раны, которые потом долго заживают.

Дания. У нас на работе все отпускают шуточки, особенно крутые парни. А еще у нас есть коллега, которая раньше пыталась отшучиваться в ответ, но неудачно, а теперь она по части обидных острот кого угодно за пояс заткнет.

Если вы встречаете того, кто считает отравленные стрелы непременным атрибутом общения и говорит: