Наказание для вора - Дарья Котова

Мысли бились в голове Лена раненными зверьми, горло пересохло, а его взгляд все не отпускал. Но внезапно все прекратилось. Лис не отрывал глаз от стеллажа напротив и видел, как он повернулся и пошел. Как медведь-шатун, разбуженный посреди зимы, злой и опасный, пробрел мимо него. И именно в этот момент погасла последняя свеча. Дрожащими руками так быстро, как только возможно (и невозможно), Лен чиркнул огнивом и зажег фитилек. Маленький огонек разрезал темноту, и лис увидел в конце коридора из книжных полок силуэт медведя-шатуна. Он стоял боком, но голова его была повернута вбок, в сторону Лена. От накатившего ужаса лис замер и широко распахнул глаза, которые тут же начали слезиться от яркого огня рядом. Оборотень невольно моргнул, а когда открыл веки, коридор был пуст. Но выдохнуть облегченно не получалось, легкие словно свело. Дрожащими руками Лен взял подсвечник и поднялся. Ноги подкашивались, но он собрал волю в кулак и заставил себя идти вперед. Оставаться на месте было глупо: враг либо ушел и тогда смысла сидеть и ждать не было, либо не ушел и тогда какая разницы, где ему, Лену, находиться. Медленно, как человеческая старушка, он доковылял до конца стеллажей и вышел на открытое пространство. Здесь стояли большие столы с кучами книг, неподалеку от входа была расположена стойка библиотекаря. Именно перед ней, на старом цветастом любимом ковре не менее старого библиотекаря, лежало тело высокого и худого юноши лет двадцати. Огромные круглые глаза, напоминающие стрекозу, в ужасе распахнулись. Из растерзанного горла толчками вытекала густая темно-красная кровь, вокруг тела уже набралась ярко-алая лужа. Бледные, белее снега, руки дико контрастировали на ее фоне.

Из библиотеки Лен выбежал, едва не снеся с петель двери. Погруженные в полумрак коридоры пронеслись перед ним одной сплошной стеной. Ворвавшись в кабинет ректора, Лен оперся о его стол и, тяжело дыша, произнес:

— Там… труп… в библиотеке… Оскар… ме-ме-мертв… там… ходит… кто-то… Оскар… мертв… он мертв…

К чести лорда Риланэ, засидевшегося с документами допоздна, он не стал тратить время на бессмысленные разговоры.

— Пойдем, — приказал эльф таким тоном, что Лен послушно поплелся за ним. Ректор вышел в коридор и подошел к одной из дверей неподалеку. Заглянув в нее, он бросил:

— Все за мной, — и быстро направился в сторону библиотеки. Из преподавательской вышли Варез, профессор экономики, которому Лен был обязан внеурочным рефератом, Ламелинэ, ведший расоведение, и Тауртаг, орк-алхимик.

Когда они добрались до библиотеки, двери ее были плотно закрыты, но не на замок. Лорд Риланэ осторожно вошел, вслед за ним потянулись остальные. Последним был Лен, больше всего боящийся вновь увидеть жалко раскинувшегося Оскара в луже собственной крови. Но ему это не грозило: в библиотеке никого не было. В том числе, и трупа. Лен бы подумал, что сходит с ума, но цепкий взгляд бывшего вора заметил еще одну пропажу — на полу отсутствовал ковер.

* * *

Дель, весь день обивавший пороги потенциальных работодателей, брел по мостовой в сторону Академии. Был теплый субботний вечер, последние лучи заходящего солнца приятно грели — та самая погода, когда осень только началась и еще не успела забрать оставшееся от лета тепло. По пути Дель зашел в «Десерты на любой вкус» за отработавшим дневную смену Мэлом, который тут же принялся рассказывать ему про Кэтрин, заходившую в кафе теперь каждый день. Мэл ни с насмехающимся Ребом, ни с вечно чем-то занятым Леном не мог поговорить о личном, Дель же был благодарным слушателем, слишком вежливым и добрым, чтобы прервать друга.

Дойдя до Академии, когда солнце уже зашло за горизонт и стало ощутимо холодать, они встретили чем-то недовольного Реба, который помимо свитка с рефератом подмышкой имел свежий отпечаток ладони на щеке.

— Кому-то не понравилось твое внимание? — пошутил Мэл, улыбаясь: когда еще выпадет шанс стать не целью насмешки, а ее создателем.

— Отвянь, Мэл, — зло бросил дракон, и человеку резко расхотелось шутить: иногда он боялся друга.

— А Лен где?

Лицо Реба смягчилось, он демонстративно закатил глаза и страдальчески произнес:

— Мучается. Бьется с книгами. Сомневаюсь, что он уже закончил. Когда я уходил пару часов назад, он сидел злой, как орда демонов перед закрытыми Вратами. Пойдемте.

С драконом дорога пошла быстрее и веселее: теперь Мэл, вместо того, чтобы вываливать на голову Деля свои любовные переживания, переругивался с Ребом, которого это, похоже, забавляло. Ликан же шел рядом, практически не принимая участия в перепалке, и думал о работе. Ему всегда было сложно ее найти, даже когда не приходилось подстраиваться под учебу в Академии, а теперь и подавно. Дель не мог, как Реб, взять и устроиться в какой-нибудь кабак самого низкого пошиба и разнимать пьяные драки и поножовщины. Не хватало ему жесткости дракона или наглости лиса, чтобы работать там, куда могли взять ликана. А там, где он сам хотел и мог работать, его просто-напросто не брали: все боялись и ненавидели ликана в нем. И он тоже. Больше всех них, смотрящих с плохо затаенным страхом. Он ненавидел волчьи черты в своем лице, ненавидел кровь ликана, текущую по его венам, ненавидел самого себя за то, что существовал на этом свете, за то, что родился…

Терпкий запах свежей крови, человеческой крови, и собратьев заставил Деля резко остановиться и помотать головой, принюхиваясь и пытаясь понять, откуда ветер принес их. Друзья как по команде остановились и замерли. Даже Реб не отпустил свои дежурные шуточки.

— Где? — лишь спросил дракон, становясь серьезным и собранным.

— Там, — ответил Дель, наконец определившись и метнувшись в указанную сторону. Они пробежали всего лишь несколько улиц и оказались в одном из многочисленных тупичков Квартала Бедняков. Убийства здесь были не редкостью, но то, что им открылось… Три женских трупа в белых балахонах: сестры Смирения, служительницы больниц и ночлежек для нищих, неприкосновенные для жителей Квартала Бедняков. Даже самые опасные и безумные преступники Рестании не поднимали на них свои ножи. А теперь три сестры лежали в луже крови, а белые балахоны разрезали кровавые полосы.

Мэл едва успел забежать за угол, где его вырвало. Реб рефлекторно положил руку на пояс, туда, где всегда висели ножны с мечом, и ругнулся, найдя привычный холод стали. Дель