LoveLess. Повесть о ненастоящей женщине - Светлана Вебер

— Какие-то проблемы? Давай мы съездим с тобой! А то мало ли что…

Давид был решительно настроен составить мне компанию.

— Да… нет… не стоит… пустяки… я сама справлюсь.

Не могла же я в самом деле позволить МММ видеть подозрительного отпрыска, беснующегося у моих дверей и выкрикивающего впечатления от нашего времяпрепровождения… Мою репутацию это бы подорвало в момент. К тому же у Сержа на лице было выгравировано: «Юнец». Совсем не серьезно и навело бы на мысли о некоторых моих комплексах.

Единственным, кого все устраивало, был Костик. Он томно покуривал сигарету, размахивая ногой, как американским флагом, а за меня переживал в последнюю очередь и уже тешил себя продолжением банкета в каком-нибудь клубе:

— Давай, Ланчик, утром увидимся. А мы, пожалуй, еще в клуб какой-нибудь заглянем. Да, Давид? Не пропадать же вечеру!

Мы быстро обменялись прощальными поцелуями, и я скрылась в машине, убегая, поджав хвост, как Золушка, пока лишние подробности прошлого не развеяли сказочную иллюзию.

Все было в норме, пока не случилось хамское вторжение в мой сон. Просыпаюсь от того, что спать на корабле как-то не очень удобно. По— ступательные движения, проделываемые на матрасе, приводили пух к странным колебаниям. Сомнений быть не может, дорогой сосед вернулся под утро не один и уже придумал, чем заняться. Ничего против секса я, конечно, не имею, но вот находиться третьей в лодке во время чужого процесса отказываюсь категорически! По-моему, это просто наглость! Это мой дом, в конце концов! Если уж так приспичило, можно было разместиться хотя бы не у меня под боком! Вон на кухне стол большой, заодно бы и неистребимых тараканов распугали… По мере того как сотрясание поверхности входит в более интенсивную фазу, на обдумывание дальнейших действий времени не остается. Для начала неплохо бы отвернуться, как-то неудобно получается лицом… Не раскрывая глаз, неуклюже ерзаю. С одной стороны, можно сделать вид, что ничего я не замечаю и сплю беспробудным сном, что при интенсивности толчков смотрелось бы крайне неестественно, да и возмущение не оставляло много шансов на спокойный исход для вовлеченных. Чье-то прерывистое дыхание. Дело верными шагами приближается к стонам, а я все еще лежу рядом!

В момент выбора обычно думаю, что бы на моем месте сделал папа. Да… в данном случае не самая подходящая кандидатура: он бы наверняка провел сеанс кастрации на месте.

Моя понимающая сторона советовала тихонько выскользнуть из-под одеяла и тактично подождать окончания процесса на кухне… Конечно!!! Может, им еще и завтрак в постель пока приготовить?! А потом заняться отстирыванием чужой спермы со своего любимого пододеяльника?! Нет, матери Терезы из меня сегодня точно не получится…

Менее лояльное «я» хотело врубить свет, кинуть всем участникам трусы в лицо (тут уж какие попадутся) и вежливо (в данной ситуации все условно) объяснить, что бордель находится пятью улицами ниже.

Ладно, это же Костик. У него и так жизнь не богата случайными романами. Мишель держит его в таких ежовых рукавицах, что Костик на муху не может покоситься в его присутствии. Пусть уж развлекается, раз подвернулся момент.

Мне даже стало любопытно, на ком остановились его размытые предпочтения. Солидный банкир, бизнесмен средней руки или молоденький смазливенький мальчик, с которым Костик мог ощутить свое превосходство?

По-партизански приоткрываю один глаз.

Д…д…да…ввв…виии…д…

Мне потребовалось минут пять, чтобы выйти из ступора и сопоставить происходящее. Вот какой он, инфаркт миокарда.

Вскочив с кровати, я решила привлечь внимание к своей персоне громким кашлем. Процесс остановился…

От растерянности я подошла к Давиду вплотную и не нашла ничего лучше, как спросить первую пришедшую в голову глупость:

— Ты же натурал?!

Он застенчиво улыбнулся и как-то даже виновато проговорил:

— Для минета разницы особой нет.

Ах, ну конечно, как же я не учла…

Давид в инструкциях не нуждался: быстро оделся и удалился. А вот Костик как ни в чем не бывало стоял у кровати и в недоумении наблюдал за моей реакцией.

— Почему бы тебе сразу не переспать со всеми мало-мальски приятными мне мужчинами?! Сволочь!

— Нет, ну нормально! А я это сканировать должен был, что ли?! Я не спутниковая тарелка, чтобы улавливать твои мысли!

— Да ты просто шлюха в мужском обличье! Готов свой член засунуть в любой проем!

— Вообще-то член засовывали мне, при этом далеко не случайно!

Мое терпение от его последних выходок давно иссякло, и играть в саму деликатность я не собиралась:

— Вон отсюда!

— А мои вещи?

Костик, видимо, не ожидал провальности своего политического убежища.

— Все самое необходимое у тебя между ног. В твоем распоряжении пять секунд, прежде чем я начну кидать в тебя стулья и предметы потяжелее.

Терминатора я, конечно, не напоминаю, но слова мои подействовали волшебным образом. Слишком хорошо Костик помнил стоны одного навязчивого товарища после того, как в порыве ярости я случайно сломала ему ребро, толкнув об стену.

Он натянул джинсы с майкой и с оскорбленным лицом захлопнул дверь:

— Истеричка!

* * *

Что там мужчины любят? Дикость и необузданность? Да пожалуйста!!! Я выскочила на балкон, и два увесистых чемодана Louis Vuitton катапультировались на клумбу. Это было запрещенным приемом: за кожу Louis Костик кого угодно готов был сжечь на ритуальном костре… Он метался между ними подстреленным ястребом, наверное, вспоминая, какой ценой досталось это сокровище. Будет небольшим жизненным уроком: не знаю, как решаются измены в мире гомосексуалистов, но вот у женщин все жестко и по-настоящему…

Вечер решено было провести среди толпы людей. Четыре стены давили тишиной, в голове не осталось ни одной мысли, чувство отчаяния перешло в полное опустошение. Хотелось, чтобы все вокруг бурлило и шумело, чтобы ощущение острого одиночества разъелось светскими фразами и дружелюбными огнями ночного города. Пусть это будет днем траура, когда наивные представления о чистом и светлом в который раз полетели в мусорное ведро…

Чем хуже я себя чувствовала, тем лучше выглядела в знак протеста вселенной и всем, кто с ней заодно. Если уж и хоронить свои чувства, то делать это непременно красиво. Закономерность выводилась годами, не изменила я ей и сейчас. Короткое черное платье с голой спиной от Armani (в такие моменты он был моим неизменным утешителем), пятнадцатисантиметровые шпильки от Jimmy Choo и длинная бриллиантовая серьга, рассыпающаяся рядами до груди. Пункт назначения — «Дягилев». Fucking show must go on!

Настоящий парад тщеславия здесь уже, как всегда, цвел пышным цветом. Обвешанные всем самым дорогим сразу, счастливые обладательницы сумок Луи Вуитона наперегонки строили выражения лиц причастных к загадочной секте избранных. Постараться приходилось изрядно. Самое сложное здесь выглядеть а-ля «богатой и успешной во всех отношениях девушкой», когда очевидно, что на самом деле ты — «слабообразованный рекламный щит успеха и состояния своего содержанта». Ничего страшного, отсутствие даже намека на отпечаток интеллекта в глазах можно замаскировать лейблом на лбу, да покрупнее, или гигантскими стеклами солнечных очков. Форму их нужно выбрать позатейливее, покосмичнее, акцент-то нужно сместить основательно. Проблем это вызвать не должно, так как дизайнеры подобных аксессуаров прекрасно знают особенности своей целевой аудитории и работают над сокрытием таких милых недостатков не покладая рук. Следующим пунктом идет мимика. От усердия выразить полное превосходство над окружающими лицо перекашивает в глупых, но при этом довольно устрашающих за состояние здоровья его обладателя гримасах, с которыми тоже нужно что-то решать. Так как паранджа сейчас не модна, есть только два выхода: либо загореть в солярии до максимальной схожести с курицей гриль, чтобы при приглушенном освещении клуба можно было слиться с декорациями; либо вкачать ударную дозу ботокса, чтобы лицо совсем опухло и слегка парализовалось, исключив тем самым возможность на ошибку. Но самое главное — это занять чем-нибудь рот. Он чаще всего сводит все предыдущие усилия на нет. Для этого нужно постоянно что-то жевать или делать вид активного слушателя позвонившего по телефону, что, кстати, также прекрасная возможность показать новую модель в деле, а не неуместно размахивать ею из стороны в сторону будто жезлом, тщетно пытаясь привлечь к недешевому приобретению общественное внимание. В крайнем случае можно вставить в рот соску. Лучше уж выглядеть несколько эпатажно, чем прилюдно продемонстрировать собственную тупость. Кто был поумнее, вовремя менял позы и не раздражал окружающих поинтеллектуальнее своим наличием.