Японский ковчег - Игорь Курай

В нескольких метрах впереди, прижавшись влево к тротуару, довольно резко притормозило желтое такси – не обычная для Токио реставрированная ретро Тоёта Краун образца восьмидесятых с двумя передними зеркалами на крыльях, а новый, элегантный мини-вэн Хонда-Одиссей. Где-то в глубине души профессора шевельнулось невольное чувство удивления. Он часто пользовался такси, но никогда не видел в таксопарках этой довольно престижной модели. Впрочем, какая разница? Значит, какая-то компания сейчас приняла на вооружение Одиссей. Тем лучше: большая, комфортная машина, в которую и впрямь погружаешься, как Одиссей на корабль.

Задняя дверца автоматически открылась, выпуская пассажира, но не захлопнулась за ним, оставаясь распахнутой настежь. Пассажир тоже не торопился никуда уходить. Стоя спиной к машине, он в упор смотрел на приближающегося Мияму сквозь массивные солнцезащитные очки. Несмотря на жару мужчина был одет в плотный темный костюм. Синий искристый галстук свисал между расстегнутых бортов пиджака на несколько сантиметров ниже пряжки пояса, как стрелка, указывающая прямо на сложенные под животом руки. Аккуратно подстриженные волосы, смазанные густым блестящим гелем, были зачесаны назад. Внешность типичного якудза из унылых сериалов про мафию.

– Здравствуйте, профессор Мияма! – приветствовал его незнакомец. – Прошу в машину.

Мияма несколько опешил от такой наглости. Какой-то паршивый якудза-порученец среди бела дня ни с того ни с сего собирается его похитить? Кого?! Всемирно известного ученого, поборника гуманизма, открывшего соотечественникам сокровенные глубины неисповедимой духовитости. Соавтора самого Федора Михайловича! Вы только подумайте! Как будто общественность давно уже не сказала свое решительное «Нет» мафии! Как будто Токио не увешан плакатами «Вон преступные группировки из нашего города!» И что ему вообще понадобилось?! Профессор Мияма никогда, ни сном, ни духом не имел дела с этими подонками.

– Извините великодушно, с кем имею честь? – заискивающе осведомился он у человека в черном. – Я, право, затрудняюсь принять ваше любезное приглашение. У меня намечено чрезвычайно важное деловое свидание, можно сказать, встреча, не терпящая отлагательств. Буду чрезвычайно польщен, если мне представится возможность пообщаться с вами в другой раз, но сегодня, при всем моем искреннем уважении, вынужден с глубочайшим огорчением…

– Заткните фонтан, профессор! – доброжелательно посоветовал якудза. Визитки я вам не дам, но на удостоверение взглянуть можете.

Гангстер достал из нагрудного карман ламинированную карточку с фотографией и и печатью, поднес прямо к носу Миямы. В документе значилось:

Ни телефона, ни адреса, ни мейла для связи на карточке не было.

Мияме приходилось раньше слышать про это агентство, которое иногда называли японским ЦРУ. Впрочем, называли без особых на то оснований – контора была сравнительно невелика, меньше двухсот человек, и особыми успехами в делах разведки или контрразведки никак себя не зарекомендовала. Разве что зимой 2008 года ИАКМ склоняли в прессе в связи с крупным международным скандалом – один из высокопоставленных офицеров агентства оказался русским шпионом. Учитывая, что Агентство было подотчетно лично премьер-министру и держало руку на пульсе всей внешней политики, скандал получился изрядный. Потом много писали о проведенных в Агентстве реформах, полезных новшествах и тесном сотрудничестве со Штатами.

Как человек сугубо мирный, поборник русской духовитости и, к тому же, соавтор Федора Михайловича Достоевского по нескольким шедеврам, профессор Мияма не видел никакого резона в налаживании контактов с информационным агентством такого рода. К счастью, человек в черном оказался не гангстером, а все лишь сыщиком, так что угроза прямого насилия исключалась.

– Я же сказал вам, любезный, что у меня на сегодня другие планы, – сухо заметил он. – Давайте как-нибудь в другой раз.

– Вот как? Значит, на беседу с русским резидентом Рюминым у вас, сэнсэй, время есть, а на приватный разговор с соотечественником нет? Или вы ждете, что вам заранее предложат плату за ваши услуги? А вот эти кадры вам ни о чем не говорят?

Утида достал из кармана айфон, провел указательным пальцем – и на экране показался интерьер таверны «Кусинобо». Далее следовала полная запись их беседы с Рюминым. Мияма не стал смотреть до конца. Но было очевидно, что в финале присутствует и акт передачи конверта…

– Хорошо, – обреченно согласился профессор. – Я еду с вами.

Ехать пришлось не так уж далеко – во всяком случае не так далеко, как ожидал Мияма. На следующем перекрестке они свернули налево мимо отеля Ибис и через два квартала углубились в лабиринт улочек, которые вели к мемориальному храму Ноги Марэсукэ, культового героя русско-японской войны. Всенародную любовь и почитание генерал снискал не столько своими победами, сколько ритуальным харакири, которое он совершил в знак траура по усопшему императору Мэйдзи.

Мияма уже предположил, что его ведут в храм патриота и мученика Ноги, чтобы там заставить во всем публично признаться и покаяться. После чего, конечно, для поборника неисповедимой духовитости оставался бы единственный выход – последовать за Ноги, чтобы в ином рожденье замаливать свои грехи. Однако опасения не оправдались. Пройдя по живописной тропинке мимо храма, агент третьего ранга Утида позвонил в дверь неприметного двухэтажного особнячка под черепичной крышей. Дверь открылась, пропуская гостей, и сама бесшумно закрылась за ними. Они прошли в гостиную с плотно задвинутыми портьерами. Комната была декорирована и обставлена в стиле Ар-нуво. На стене висела картина в ажурном багете – Климт, как догадался Мияма. На мраморной каминной доске стояла ваза темного матового стекла с античным рельефом, в которой наметанный глаз профессора узнал работу Рене Лалика. Едва ли это были подделки…

Утида махнул рукой в сторону кожаного кресла, предлагая садиться, а сам, вероятно, пошел докладывать. Несколько минут прошло в напряженном ожидании. Слышалось лишь легкое шуршание работающего кондиционера. Наконец в коридоре раздались шаги, и в открытую дверь слегка семенящей походкой вошел человек невысокого роста и приземистой комплекции с крупной лысоватой головой, которая, казалось, была ему слегка не по размеру. Широкое круглое лицо с припухлыми скулами, утопленным носом, большим ртом, едва заметными щелочками глаз и мясистыми ушами неправильной формы служило живым свидетельством прямой генетической связи населения японских островов с континентальными прародителями монголоидной расы, а коротких кривых ног и прочих дефектов комплекции не мог скрыть даже безупречный коричневый двубортный костюм. Рослый и породистый Мияма, которому в молодости даже предлагали сниматься в роли героя-любовника в одном популярном порно-фильме, соотечественников такого имбридинга недолюбливал, считая их вырожденцами.

Сняв несуществующую пушинку с лацкана дорогого легкого пиджака, коротышка направился прямиком к пустому креслу напротив привставшего в полупоклоне Миямы.