С любовью, бывший - Алёна Снатёнкова

Но, пока Настя не вломилась на кухню, у моих будущих спиногрызов, еще есть шанс когда-нибудь появится на свет.

На всё про всё минута, может, две. Действую быстро, хватаю мартышку под руки и задницей сажаю на кухонный ящик. Она еще улыбается, представляя и радуясь моему будущему конфузу.

Наивная.

Развожу её ноги в разные стороны, пристраиваюсь сам, и рукой затыкаю ей рот.

Она вылупляет глаза, чувствуя, каким местом я давлю на её промежность.

А Вы, что подумали?

Что я начну одеваться, замечая на себе ликующий взгляд Авериной? Да никогда. Никогда не позволю мартышке так смотреть на меня.

Впрочем, мне на Настю плевать было. Только жопой чуял, что после увиденного она закроет мне вход в свою квартиру. Сами понимаете, это не в моих интересах.

Толчок бедрами, и Майя кусает меня за руку, пытаясь оттолкнуть. Я на миг забываю, что мы в полной жопе. Готов кончить только от этого.

– Не задержишь сестру, сделаю так, что она увидит наши потрахушки.

Еще одно движение, для убедительности. Мало ли, вдруг она меня пустозвоном считает.

Кстати, если вас интересует реакция моей бывшей, то я вам расскажу. Она следит за каждым моим движением. Её взгляд там, где мы соприкасаемся телами. Губа прикусана. Хватаю её за подбородок и встречаюсь взглядом. Смотрели фильм, где наши с не нашими воюют? Ну, там стреляют, морды друг другу разбивают, сражаются, короче. Вот я когда увидел глаза мартышки, словно телевизор включил. В них отражался ожесточенный бой. Бекмамбетов бросил бы карьеру, завидуя такой реалистичной постановке.

– Настя сейчас войдет. – Она закатывает глаза, когда я ещё сильнее развожу её ноги в сторону.

– В твоих же интересах помочь мне.

– Не собираюсь я…

– Хорошо, что ты в платье. Удобная вещь. – Для пущего эффекта задираю его еще сильнее.

Вот я садист. Сам над собой издеваюсь. Знаю же, что ничего не будет. Знаю, что мартышка щас сдаст воинственные позиции и поспешит отвлечь сестру и моего дурочка брата. Но всё равно трусь об её влагу, сдавливая челюсть так, что слышу хруст костей.

– Всё! Я поняла. Поняла. – Так и думал. Всё по моему сценарию идет. Ну, или просто я современная Ванга, умеющая предсказывать будущее.

Майя еще раз опускает взгляд на мой член, тяжело сглатывает, а потом поднимает руки вверх давая понять, что сдается.

– У тебя есть минута, чтобы прикрыть срам. – всё ещё дрожащим голосом заявляет она.

– Если не успею, скажу, что ты своими руками срывала с меня эту одежду. Кстати, я даже посчитать не смогу, сколько раз ты посмотрела на мой еврочлен. Игра закончена, и победил я.

***

Отлично, что она сбегает. Потому что мой мозг уже сварился, а яйца стали такого размера, что вполне смогут взорваться.

Я сразу же хватаю со стула своё шмотье, но не замечаю трусов. Может, я проглядел, и мартышка их с собой в качестве сувенира забрала? Да похер. Не теряя времени, на голое тело натягиваю джинсы, сразу же морщась от неудобства. Слышу голоса за дверью, и понимаю, что они идут на меня. Тут же на всю квартиру раздается крик Майи. Она орёт так, словно ей там руку без наркоза отпиливают. И я, даже восхищаюсь, её правдоподобному крику. Готов аплодировать стоя. Какая актриса, однако, пропадает.

Видимо, нужно срочно идти и спасать ситуацию, пока мартышке не пришлось обморок изображать.

Нужно не забыть потом потребовать благодарности, за её спасение.

Открываю дверь, и слышу, как Настя бурчит на родственника моего, пытаясь объяснить, где у них находится аптечка. Приходится изобразить сочувствие, когда заходя в комнату, вижу сидящую на кресле Майю, которая потирает свою псевдо ушибленную ногу. Два врача хирурга бегают над ней, пытаясь чем-то помочь.

Эй.

Кто их, вообще, учил? Какой придурок диплом на руки выдал, если они сразу понять не могут, что это всё развод чистой воды?

– Глеб, – обращается ко мне будущая родственница, как только я попадаю в поле ее зрения. – Если тебе не сложно, перенеси, пожалуйста, Майку на диван. Она ногу ушибла.

Я честно стараюсь не заржать в голос, видя офигевшее, от такой просьбы, лицо Авериной. Но потом, что-то меняется. В её глазах будто лампочка загорается, и взгляд уже не испуганный, а какой-то кровожадный.

– Да, Глеб. Если тебе несложно, перетащи меня, пожалуйста. Очень ножка болит.

Слышали песенку, которую пели дети в фильме «Кошмар на улице Вязов»? Вот их голоса даже рядом не стояли с тоном, которым со мной говорила мартышка.

И если честно, этот фильм единственный, который я до сих пор посмотреть не могу.

Очкую.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​

Вот же идиотка.

Не-е, я трусливая овца, которая испугалась голого медведя, и побежала вместо него циркачом подрабатывать.

И, ведь получается, зараза. Вон как сестра надо мной парит, пытаясь хоть чем-то помочь. Вывод, какой? Я мастерски сыграла свою роль, больной хромоножки. Заметьте, я это сделала только для того, чтобы Настю от предстоящего сердечного приступа спасти. Молодая она у меня еще, да и наивная немного. Чтобы с ней стало, если б она увидела Мамаева в боевой готовности, который в любой момент мог разрядить всю обойму? Очень сомневаюсь, что её нежное сердечко выдержало бы такое лицедейство.

Ладно, допустим, спасла я рассудок сестры, и заслужила свой плюсик в личной статистике добрых дел. Вот какого беса, я Мамаевскую задницу прикрывала, мне не совсем понятно. Ну, опозорился бы он. Хотя, с его умением выкручиваться из любых ситуаций, позор бы так и остался простым словом, не относящимся лично к парню. Ну, засветил бы свои фаберже перед семейством Авериных. Ну, и что? Я Аверина и сама пялилась на них, как кот на валерьянку. Ещё повезло, что не облизнулась. Хоть как-то лицо сохранила. Кажется…

Уже собираюсь сказать, что нога больше не болит, и я могу хоть прямо сейчас в пляс сорваться, но сестричка не унимается. Она зачем-то просит Мамаева меня на диван перенести. Немного интересно, Настя одна не замечает его извращенского взгляда? Наверно, одна. Даже её Серега вон как странно на брата своего косится.

– Да, Глеб. Если тебе несложно, перетащи меня, пожалуйста. – Сквозь зубы обращаюсь к нему, всем своим видом давая понять, что на самом деле говорю: «Тронешь меня, пойдешь на корм тушканчикам».

Нет, я, конечно, могу помешать ему. Могу заорать, как резаная. Могу вспомнить несколько приемчиков из Кунфу панды. Только чего я этим добьюсь? Настя же потом с меня живой не слезет. Будет мозг выносить, тараторя, что веду себя как сумасшедшая. А в конце добьет словами, что из-за моего характера, я замуж никогда не выйду. Оно мне надо? Нет, конечно. Поэтому я продолжаю глазами стрелы метать, отгоняя хищника от вольера с одной позвоночной.