Десять загадок наполеоновского сфинкса - Сергей Нечаев

В любом случае, если бы Жюно сам был бы замешан в любовных похождениях мадам Бонапарт, он не стал бы впоследствии в Египте раскрывать глаза своему генералу на недостойное поведение Жозефины. Разумнее было бы промолчать, как это сделал тот же Мюрат.

Кроме того, Наполеон, как и все корсиканцы, был очень ревнив и безжалостно устранял всех своих реальных и потенциальных соперников.

Тот же светский вертопрах Ипполит Шарль, дерзко посягнувший на его жену, был сначала им переведен в Рим, затем обвинен в злоупотреблениях и отправлен во Францию. Там Шарль срочно был вынужден направить прошение об отставке, что и спасло его от военного трибунала. С Шарлем, таким образом, было покончено.

Блистательный же Мюрат, начавший Итальянскую кампанию в качестве адъютанта Наполеона, после возвращения из Парижа вдруг был переведен в простые командиры кавалерийской бригады. Он начал менять места службы, переходя от Рея к Жуберу, от Жубера — к Дюгуа, от Дюгуа — к Бернадотту. В битве при Риволи он — лихой кавалерист — вообще временно был переведен в пехоту. В любом случае, в ближайшем окружении Бонапарта его не было видно. А вывод прост! Поговаривали, что это отставка. Причиной ее могли быть неосторожно оброненные слова о Жозефине, за которой он, якобы, приударил в столице.

Полковник Жюно, напротив, еще долго оставался первым адъютантом и ближайшим сподвижником Наполеона. Никаких претензий к нему, связанных с ветреной Жозефиной, у Бонапарта в то время не было и быть не могло.

Авторы же беллетристы, типа Мориса Монтегю, просто-напросто заблуждаются, попав в плен собственных измышлений. Истинные события и плоды собственного воображения у них сливаются воедино в угоду читательского интереса, который, на их взгляд, не будет полным, если роман вдруг очистится от мишурных страстей, необычайных приключений и сказочных героев.

Трудно не согласиться с признанным специалистом в области любовных взаимоотношений Кребийоном, писавшим: «И то сказать, в чем не найдешь при желании коварной карикатуры? Самая невероятная фантастическая история, как и самый глубокий трактат о морали, могут дать для этого повод; лишь книги об отвлеченных научных предметах, насколько мне известно, не порождали подобных подозрений».

Пьер-Шарль де Вильнёв родился 31 декабря 1763 года в Валенсоле (Альпы Верхнего Прованса). Он принадлежал к знатной дворянской фамилии и, поступив на флот, быстро стал продвигался по служебной лестнице, получив командование боевым кораблем в 1793 году и чин контр-адмирала в 1796 году.

При этом Вильнёва со всеми основаниями можно назвать одним из самых невезучих французских флотоводцев: он не раз имел шанс отличиться в морских сражениях, однако не воспользовался этими возможностями и в значительной мере стал виновником двух великих поражений французского флота.

В конце 1796 года он должен был с пятью кораблями прибыть из Тулона, чтобы присоединиться к эскадре, предназначенной высадить в Ирландии войска генерала Лазара Гоша. Однако Вильнёв опоздал, испанская эскадра потерпела поражение, а высадка десанта не состоялась.

Возможность сыграть большую историческую роль выпала Вильнёву и во время Египетской экспедиции Наполеона Бонапарта. Он был младшим флагманом эскадры вице-адмирала Брюэйса в сражении при Абукире 1 августа 1798 года. Возглавивший английскую эскадру Горацио Нельсон решительно атаковал часть французской эскадры, рассчитывая на то, что корабли резерва не смогут быстро помочь атакованным из-за встречного ветра. Завязался упорный морской бой, длившийся много часов, в течение которых корабли Вильнёва так и не двинулись с места, фактически предопределив поражение французов. Позднее он оправдывался тем, что в дыму не смог разобрать приказы командующего эскадрой.

В конечном итоге, Нельсон был очень обрадован, когда увидел, что после полудня неприятельские линейные корабли «Женерё» и «Вильгельм Телль», а также фрегаты «Дианн» и «Жюстис» под флагом Вильнёва вышли из Абукирской бухты. Вице-адмирал Брюэйс героически погиб, а заменивший его контр-адмирал Вильнёв предпочел заняться спасением уцелевших кораблей.

В мае 1804 года Вильнёв был произведен в вице-адмиралы и принял командование Тулонской эскадрой в Средиземном море, заменив умершего от болезней адмирала Латуш-Тревилля.

Первоначально он, как и Наполеон, невысоко ставил противостоявший ему британский флот. 20 декабря он писал в приказе своим капитанам: «У нас нет причин бояться появления английской эскадры. Ее 74-пушечные корабли имеют не более 500 человек на палубе; и они истощены двухлетним крейсерством».

Французский флот казался значительно лучше подготовленным, однако уже через месяц в одном из писем Вильнёв высказывал уже совсем иное мнение: «Тулонская эскадра выглядела в гавани весьма изящно; матросы были хорошо одеты и хорошо обучены; но как только начался шторм, все переменилось. Мы не приучены к штормам». Вскоре эта «неприученность» сыграла с французами злую шутку.

Согласно утвержденному плану, Вильнёву после соединения с испанской эскадрой вице-адмирала Карлоса Гравины следовало совершить диверсию в сторону Антильских островов, отвлечь туда британский флот, затем спешно вернуться в Ла-Манш и там содействовать высадке французского десанта на английский берег.

В конце марта 1805 года флот оставил Тулон. Соединившись с испанцами в районе Кадиса, Вильнёв с 20 кораблями пошел к Антильским островам, увлекая за собой корабли Нельсона. Однако при возвращении непогода задержала его на три недели у Азорских островов. Раздраженный Наполеон упрекал Вильнёва в недостатке решительности.

Но, как пишет французский историк Робер Уврар, «англичане не были полными простофилями и сели «на хвост» нашим кораблям».

22 июля у мыса Финистерре (северо-западная оконечность Испании) состоялось морское сражение флота Вильнёва с британским флотом сэра Роберта Калдера. Франко-испанских кораблей было 20, а британских кораблей — 15. Хотя Вильнёв и потерял в этом сражении два испанских корабля, но победа осталась за ним, и эскадра Калдера, изрядно потрепанная, отошла к полуострову Корнуолл.

Состояние союзной эскадры тоже оставляло желать лучшего, и 28 июля Вильнёв отошел к Виго, где ему пришлось оставить более тысячи раненых и больных, а также три поврежденных корабля.

1 августа Вильнёв переместился к Ля-Корунье, где в порту Эль-Ферроль уже находилось 11 испанских и 5 французских кораблей. Кроме того, там к нему должны были присоединиться еще 5 кораблей под командованием капитана Аллемана, вышедшие из Рошфора.

9 августа 1805 года довольный Наполеон, находившийся в Булонском лагере и с нетерпением ждавший подхода Вильнёва, писал об этом Жозефу Фуше:

3 Термидора в тридцати льё от Ферроля состоялся бой адмирала Вильнёва с английской эскадрой, состоявшей из 14 кораблей, из которых 3 были трехпалубными. Он закончился в нашу пользу и был бы еще более славным, если бы не были потеряны 2 испанских трехпалубных корабля. Вильнёв выполнил свою задачу: соединение.