Цивилизация в переходное время - Карл Густав Юнг

тонкость! Не могу не восхититься и правотой этого вопроса. Но задать его можно лишь образованной публике, а не простому крестьянину.

877 Тут вспоминается картина, которую я наблюдал на Цейлоне[560]. На узкой улице застряли две крестьянские повозки. Можно вообразить, какой поток брани мы бы услышали здесь, в Швейцарии. А там произошло вот что: возницы поклонились друг другу и сказали: «Все суета, в этом нет души (анатман)». То есть возмущение чувств имеет место лишь вовне, в царстве майи, но в истинной реальности его не было и оно не оставило следа. Можно усомниться в этакой рассудительности обычных простых людей, которая не может не изумлять, однако подобное отношение к миру столь распространено на Востоке, что его принимают как должное. Рихард Вильгельм был очевидцем похожего случая: двое мальчишек-рикшей отчаянно заспорили, и Вильгельм подумал, что они вот-вот сойдутся в кулачном бою. Тут один из мальчишек кинулся на другого, но проскочил мимо и сильно ударил ногой по колесу повозки; на сем ссора завершилась. Я и сам видел двух мальчишек, которые ссорились и дрались на кулаках, но кулаки всегда замирали в воздухе, в нескольких сантиметрах от лица противника, не нанося тому увечий. Это объясняется воспитанием, ведь на Цейлоне до сих пор царит древний буддизм. Нравственное воспитание вошло в привычку, им не принято похваляться.

878 Итак, дамы и господа, у вас есть еще вопросы? [Был задан вопрос о дьяволе и его особой реальности сегодня, так как каждая эпоха имеет собственного дьявола.]

879 Дьявол в наши дни – нечто поистине страшное! Оценивая нынешнюю ситуацию, мы понимаем, что просто не знаем, к чему все идет. Впечатление такое, будто нас к чему-то принуждают. Все божественные силы творения постепенно переходят в человеческие руки. Благодаря расщеплению ядра случилось нечто чудовищное, и человек обрел чудовищную силу. Когда Оппенгеймер наблюдал за первым испытанием атомной бомбы, ему на ум пришли слова «Бхагавад-гиты»: «Ярче тысячи солнц»[561]. Силы, скрепляющие ткань мироздания, ныне подвластны человеку, и он даже задумался о создании искусственного солнца. Божьи силы, повторюсь, перешли в наши руки, в наши несовершенные человеческие руки. Последствия этого невообразимы. Сами по себе эти силы не могут быть злыми, но в руках человека они представляют страшную опасность – если окажутся в злых руках. Кто скажет, что зло в мире, в котором мы живем, то есть прямо перед нами, нереально? Зло вполне реально – для каждого человека. Если же признавать реальностью принцип зла, то мы в полном праве именовать его дьяволом. Лично мне трудно поверить, что идея privatio boni (лишения блага) по-прежнему стоит выше критики.

880 [Как должен поступать психотерапевт? Должен ли он подсказывать пациенту, как бороться со злом, или должен подталкивать пациента к самостоятельным действиям?] Вам хочется услышать от меня четко сформулированное правило. Но я дам такой совет: делайте то или другое по обстоятельствам, не руководствуйтесь в своей терапевтической деятельности никакими априорными установками, в каждом случае прислушивайтесь к требованиям конкретной ситуации. Пусть это будет единственная априорная установка. Бывает, что пациент настолько бессознателен, что попросту невозможно принять какую-либо установку применительно к его проблемам. Подобно психотику, он отождествляет себя со своим бессознательным и скорее сочтет аналитика безумцем, чем постарается осознать собственную внутреннюю ситуацию. Попробуйте сказать совершенно бессознательной матери, этакой Кали-Дурге[562], считающей себя лучшей матерью на свете, что именно она виновата в неврозе старшей дочери и в несчастливом браке младшей; смею заверить, вы узнаете много нового о себе! Вдобавок отмечу, что пациентке это не поможет, ибо нечто должно прорасти изнутри ее самой. Другой пациент достиг определенного уровня сознательности и ждет наставлений. В этом случае будет большой ошибкой не прояснить свою установку. Нужно произносить правильные слова в правильное время и в правильном месте.

881 Психотерапевт не должен считать пациента на кушетке низшим существом, точно так же он не должен мнить себя богом, который восседает у пациента за спиной, изредка удостаивая того словом. Следует избегать всяких указаний на болезнь. Больной и без того склонен к этой мысли; ему и так больше всего хочется спрятаться за болезнью: «…теперь я могу сдаться, я должен просто лежать, теперь я болен и изнурен…» Ведь болезнь – тоже своего рода решение, способ избавления от жизненных проблем: «Я болею, а врач должен мне помочь!» Терапевту не пристало быть наивным. Если пациент не прикован к постели, с ним надлежит обращаться как с нормальным человеком, если угодно, даже как с партнером по общему делу. Здесь закладывается прочная основа лечения. Ко мне часто приходят люди, ожидающие каких-то чудес медицинской магии. Их разочаровывает тот факт, что я отношусь к ним как к нормальным людям и сам веду себя как нормальный человек. Одна пациентка фактически грезила о могучем и молчаливом боге, сидящем за кушеткой. Стоило с нею заговорить, как она воскликнула – с удивлением, почти с ужасом: «Но вы же делитесь аффектами, вы говорите мне, что думаете!» Естественно, у меня есть аффекты, и я их проявляю. Нет ничего важнее следующего правила: к каждому нужно относиться как к настоящему человеку, а не к фантазии, и обращаться с ним соответственно его особенностям.

882 Потому я советую молодым психотерапевтам учиться лучшему, познавать лучшее, но забывать обо всем изученном при общении с пациентами. Никому не удалось стать хорошим хирургом, выучив наизусть учебники по хирургии. Увы, сегодня налицо опасность того, что реальность постепенно подменяется словесными образами. Этим и объясняется пугающее отсутствие инстинктов у современного человека, особенно у горожанина. Ему недостает взаимодействия с жизнью и дыханием природы. Кролики и коровы известны ему только по иллюстрированным газетам, словарям и кино, однако он уверен, что знает, каковы они на самом деле, – и сильно удивляется тому, что в коровнике, оказывается, «пахнет», ведь в словаре этого не отмечалось. То же самое применимо к постановке диагнозов. Мы знаем, что такая-то болезнь описывается в семнадцатой главе учебника, и думаем, что главное уже сделано, а бедняга-пациент между тем продолжает страдать.

883 Иногда говорят о «преодолении» зла. Но хватит ли у нас сил на такое преодоление? Следует помнить, во-первых, что «добро» и «зло» суть наше мнение в данной ситуации; что, иначе говоря, наше суждение привержено известным «принципам». Во-вторых, зачастую бессмысленно рассуждать о преодолении зла, потому что мы попадаем в «закрытые» ситуации, в апории[563], где любой выбор чреват печальными последствиями. Важно осознавать, что мы пребываем в нуминозной ситуации, что со всех сторон нас окружает Божество, способное