Шкатулка с бабочкой - Санта Монтефиоре

Через двадцать минут, когда Сэм и Федерика спускались по ступеням, ведущим на тротуар, Торквилл подбежал к ней и обнял. Сэм немедленно попытался их разделить.

— Оставь нас! — прорычал Торквилл. Последовала короткая схватка, во время которой Федерика пыталась освободиться.

— Проваливай, Торквилл! — кричала она. — Все кончено. — Затем она обратила внимание на его удрученное лицо, красные глаза и повинно опущенные плечи.

— Я не спал всю ночь. Я так беспокоился, — говорил он, воздевая руки к небу.

Федерика повернулась к Сэму.

— Жди меня в такси, — распорядилась она.

С замирающим сердцем Сэм отошел от нее и остановился возле машины, готовый вмешаться, если ей потребуется его помощь, но надеясь, что в этом не будет нужды. Она должна была научиться обходиться без помощи отца, мужа или кого бы то ни было. Если она сумеет это сделать, то будет готова найти свою истинную любовь. Он не знал, на сколько времени затянется этот процесс, но готов был ждать ее столько, сколько нужно.

— Эту фотографию сделали много лет назад, малышка. Разве ты не заметила, что она уже старая? — начал оправдываться Торквилл, приближаясь к ней. Но Федерика отступила на шаг, поднимая руки, чтобы держать его на расстоянии. — Послушай, дорогая, у меня нет любовницы. Я люблю только тебя и без тебя стану потерянным человеком. Ведь нам было так хорошо вдвоем.

— Все кончено, Торквилл, — ответила она, качая головой.

— Не глупи, Федерика. Я понимаю, что ты разозлилась. Давай отправимся домой и все хорошенько обсудим. Нельзя отбрасывать все, что у нас было, ведь это так дорого нам обоим, — убеждал он, украдкой поглядывая на Сэма, который застыл в боевой готовности.

— Не смей называть меня «малышкой», я ненавижу это слово, — поспешно выпалила она, чувствуя, что горестный вид Торквилла начинает оказывать на нее свое действие. — Я не вернусь домой.

Торквилл попытался игнорировать дерзкие интонации в ее голосе.

— Это не то, что ты думаешь, черт побери! — прорычал он, пытаясь подавить нараставшее отчаяние. — Да, я совершил ошибку, сохранив эту фотографию, но неужели ты так жестоко покараешь меня за такую малость? Важно только то, что я тебя люблю. Любовь предполагает и умение прощать.

— Любовь предполагает доверие, — холодно возразила она.

— Тогда поверь мне, когда я говорю, что у меня никого нет, кроме тебя. Лючия — это просто старая подруга, а этот снимок был сделан в шутку.

— Я тебе не верю.

— Тогда поверь, когда я говорю, что люблю тебя, — умоляющим голосом произнес он.

— Ты не любишь меня, Торквилл. Ты хочешь мною обладать так же, как своим автомобилем или домом. Я для тебя всего лишь кукла, которую ты одеваешь, выводишь погулять и с которой играешь, но только не любишь. Если бы ты любил, то позволял бы мне принимать решения самостоятельно, — говорила Федерика, ощущая, как вместе с просветлением в ее голове возвращается и ее уверенность в себе.

Торквилл был потрясен. Она никогда раньше не разговаривала с ним в таком тоне. Он зафыркал, как разъяренный бык, не в силах контролировать охвативший его приступ бешенства.

— Куда ты едешь? — сказал он тихо, агрессивно прищуривая глаза. — В провинциальный городишко на берегу? Назад к своей невротической мамаше и буржуазным старикам? — Затем он кивнул в направлении Сэма и едко добавил: — Или к семейке этих оригиналов? — Сэм едва сдержал улыбку. — Я могу дать тебе все, что ты только пожелаешь.

Федерика резко выпрямилась.

— Что же именно? Еще несколько дамских сумочек, еще несколько пар туфель? Прошу тебя, Торквилл, не учи меня жить. У тебя пустота в душе, и я больше не желаю тебя видеть. Мы будем общаться через адвокатов, и не пытайся меня преследовать, поскольку знаешь что? Эксцентричность членов семьи Сэма очень заразна, а ты ведь не хотел бы ею заразиться так же, как я?

— Ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, потому что обратно я тебя уже не приму. Ты очень пожалеешь! — выкрикнул он, видя, что она уходит в сторону Сэма, приготовившегося открыть ей дверь такси. Тот улыбнулся, когда она садилась, гордясь ее поведением, затем последовал за ней и захлопнул дверцу. Посмотрев наверх в окно, он увидел радостные лица Молли и Эстер, улыбавшиеся ему из-за стекла. Эстер победно вскинула вверх большой палец.

Торквилл так резко рванул с места, что колеса его «Порше» оставили на дорожном покрытии две яростно дымившиеся полосы.

— Хорошо повеселились, шеф? — спросил Сэм у шофера, с наслаждением наблюдавшего за развернувшимся на его глазах скандалом. — Это было поинтереснее, чем матч Вестэндерс, уверяю. А теперь, пожалуйста, на станцию Педдингтон, — сказал Сэм, обнимая Федерику за плечи.

Она позволила ему сделать это, перебирая в памяти со смешанным чувством облегчения и сожаления события последних четырех лет.

Федерика погрузилась в атмосферу праздника не только потому, что наступило Рождество, но и потому, что все были очень рады ее возвращению. Ингрид тут же не преминула заметить, что всегда считала Торквилла «отвратительным типом», в то время как Тоби и Джулиан признались, что вспомнили, при каких обстоятельствах видели его раньше, слишком поздно. «Тогда он был надменным и самоуверенным, — говорили они. — Мы подвели тебя, Феде».

Элен обрадовалась, что не одной ей приходится страдать, и стала сопровождать дочь в долгих прогулках среди скал, сокрушаясь в связи с болезненно затянувшимся молчанием Артура. «Я потеряла его, Феде. Он даже не желает со мной разговаривать», — плакалась она.

Джейк и Полли поддерживали Федерику так же, как и ее мать. В этот драматический период произошло сплочение семьи. Полли готовила большие овощные лазаньи, и они все вместе усаживались вокруг стола, окруженные игрушечными флотилиями Джейка, которые сейчас свисали с потолка, так что их уже нельзя было сбросить на пол неловким движением локтей и рук, и пили из больших стаканов вино и фирменный сок Полли из бузины, одновременно болтая на разные темы.

Федерика вернулась к Тоби, Джулиану и Расте, которого брала с собой на прогулки вместе с матерью. Она помогла Тоби украсить комнаты к Рождеству, а Джулиан ездил с ней в город за подарками.

— У меня нет ни гроша, — призналась она, думая о грудах денег, оставленных в Лондоне.

— Но они есть у меня, — радостно заверил ее Джулиан, — и ты можешь покупать все, что тебе только будет угодно.

Она проводила в Пиквистл Мэнор не меньше времени, чем у Тоби и Джулиана. Белка на полке для свитеров Сэма проснулась раньше времени, так что Ингрид перенесла ее гнездо на елку, а под его кроватью ухитрилось поселиться мышиное семейство, поэтому он вынужден был спать в одной из свободных комнат, чтобы не беспокоить непрошеных гостей. Обе семьи отмечали Рождество, устраивая вечеринки и ланчи, которые продолжались и после праздника, а Новый год был отмечен тостами с шампанским и теплыми объятиями.