Обратный отсчет: Равнина - Токацин

то хоботком. Шлейки, ни к чему не прикреплённые, свисали с крыши.

— Улетят, — негромко напомнил Гедимин, проходя мимо ангара. Оттуда фыркнули.

…Масляную плёнку на стенках рэссеновых трубок «видел» только микросканер — но Гедимин порадовался, что они со всех сторон прикрыты камнем. Чтобы опустошить нижнюю камеру, «шпиль» пришлось вывернуть из гравия. «Если бы эта штука торчала в крыше, я бы вынул затычку из вот этого патрубка. И всё бы вытекло,» — думал сармат, выливая маслянистую жидкость. Её было больше, чем он видел на снимках дрона, — видимо, в «шпиль» ударила не одна молния. «А этот символ, похоже, неспроста…» — Гедимин проверил дозиметром значок на верхушке. «Фонить» он перестал давно — где-то за час до того, как сарматам разрешили выйти на поверхность. «Как-то это связано с самим штормом…» — Гедимин оборвал мысль и сердито сощурился. «На Земле вся эта чушь не работает. И электричество там — не жидкость. А вот молниесборников надо сделать побольше. Своя жидкая молния станции пригодится.»

34 день Жизни, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Мысли

Зелёный луч угас. Теперь «колонны» с нанизанными на них каменными кольцами освещал только одинокий фонарь. Гедимин машинально проследил за их поворотами, — их дёргало из стороны в сторону, но пока что равномерность не нарушалась,

— Камешки крутятся, — оператор Бальтес еле слышно хмыкнул. — А настоящие скоро привезут?

Гедимин пожал плечами.

— Сам жду.

Реактор сегодня был «молчалив» — точнее, занят: то и дело сквозь стены станции на «восток» уходил мощный «сканирующий» луч. Гедимина подмывало встать на его пути и послушать чужой разговор, но он сдерживался. «В том году мы в столицу бегали каждую неделю. Сейчас они о нас не вспоминают. Может, проект вообще отменён?»

…Глиняный «контейнер» насквозь не просвечивал, но защитное поле вдоль его стенок подёрнулось тонкими красными разводами — слабое сигма-излучение выходило наружу. В горячем цехе досушивался тонкий слой золотой… точнее, фиолетовой глины. Вдоль стены стояли плотно накрытые вёдра с тёмной жижей; на всякий случай Гедимин обернул их защитным полем. Они практически не «фонили», но что там — знал разве что Вепуат.

«Сорок килограммов органики,» — сармат покосился на сигма-сканер; сейчас его занимал в основном радиозащитный контейнер. «И три шестьсот ирренция на выходе. Значит, один и восемь… хороший процент для простой речной грязи.»

Ему на секунду стало неловко, и он, отставив в сторону контейнер с ирренцием, достал тонкие керамические пластинки. Их сармат слепил из эллурской глины, добавив немного органики и песка; обжиг прошёл на удивление удачно, хотя Гедимину сошли бы и образцы с трещинами. «Хм… А так она скорее лиловая, чем фиолетовая,» — сармат огляделся в поисках источников белого света, но вспомнил, что таких и на поверхности немного. «Ладно, лишь бы экранировала.»

…«Ага…» — сармат занёс в журнал последние измерения и сложил образцы в карман. «Золотой глине уступает. Сделать поправку на лишние граммы и миллиметры… Зато — никаких аборигенов-посредников. Лучше отгонять червей, чем разбираться в местных традициях. С червями, если что, можно и сфалтом…»

Он выбрался из экранированного помещения и радостно хмыкнул, услышав стихающий писк дозиметра. Всплеск излучения сходил на нет — небесные гиганты уже проплыли над холмом и сейчас утаскивали за горизонт «хвосты» из летучих спор. «Вот теперь — пора наверх. Искать Вепуата? Или он уже третий час там?»

…Подъёмник загудел, когда Гедимин поднимался на верхний ярус. В клеть заходили двое филков — без тяжёлой экранирующей брони, в обычных комбинезонах. Увидев сармата, они сощурились, но отступили к стенам. Клеть поехала наверх.

— Куда без защиты? — спросил Гедимин, показав им дозиметр. Филки сверились и дружно фыркнули.

— А эта ерундовина не врёт, — заметил один из них, тронув рамочный радиометр, выглядывающий из кармана. Гедимин быстро заглянул ему в глаза — прозрачных выпуклых щитков не было. «Рутениец. Но вроде нормальный.»

— Ну да, фон падает, — нехотя признал он. — Но что вы там вообще делаете?

…Три десятка филков разбрелись по плато и ущельям. Кто-то держал в руке пучок «сухих стеблей» — остатки споровых катапульт; другие несли раздутые мешки с чем-то комковатым. Гедимин посмотрел под ноги, — лишнюю органику, не считая мелких брызг, успели прибрать. «Падальщики что-то медлят…»

— Ар-рау! Геджер! — донеслось с соседнего плато. Там лежал сааг-туул, и вокруг него бродили кочевники. Один из них высоко поднял пучок «стеблей». Гедимин помахал дозиметром.

— Где Вепуат? — крикнул он, оглядываясь по сторонам. Пернатого силуэта нигде не было. «Внизу он, что ли? А как я его не заметил?»

— Ар-рау! — донеслось из-под холма. Наружу высунулся шест погонщика, а следом и сам Джагул.

— Ищешь Урху? Её позвали, — он указал на панцирь зверя под ногами. — Нужна помощь. Джагзуу больна.

Помрачневший Гедимин коротко кивнул.

— Только она? — он вспомнил прошлогоднюю эпидемию. Джагул рявкнул.

— Хватит и этого!

— Что там? — донёсся из-под панциря голос Вепуата. Хмурый сармат вылез на броню, вяло помахал Гедимину и рывком расправил крылья. Секунду спустя он стоял на плато и оглядывался по сторонам.

— Филки — молодцы. Зря ты им не доверял, — пробормотал он, думая о чём-то другом. — Всё прекрасно собрали… Эй! Не ставь мешки на землю!

Он быстрым шагом направился к филкам. Гедимин молча пожал плечами. «Всё работает само. Без меня. Хорошо. Пойду вниз.»

Спуститься в шахту он не успел.

— Гедимин! — голос Вепуата звенел от тревоги. Сармат обернулся, вскинув руку и сгибая на ходу пальцы. Генератор защитного поля уже гудел.

— Ты поднимался — сколько филков тут было?

— Не считал, — сармат пожал плечами. В груди похолодело. «Сигма-сканер… да перестаньте вы бегать!»

— А? — кто-то из поселенцев, ухваченных Вепуатом за плечо, растерянно хмыкнул. — Да, был. Новичок. Вон в ту сторону пошёл… вроде.

— Мы поднимались втроём, — перебил его рутениец с мешком на плече. — А потом… За ангаром никого нет?