Рожденные в завоеваниях - Селия Фридман

Столько потерь — и с какой целью? Директор мог понять, зачем нужна атака на столичный комплекс. Именно там хранились файлы Института, и там артобстрел нанес бы самый ощутимый урон. Но пока ни один неприятельский корабль не ударил по нему. Вместо этого они наугад палили по планете, наводя ужас как на экстрасенсов, так и на не-экстрасенсов в равной степени. Почему?

Вспышка в ночи, словно цветок раскрывает лепестки из раскуроченного металла.

— Один сбит, — пробормотал Караллен. Было безопаснее говорить вслух, доверяя ограниченности слов, чем выносить ад эстрасансорной чувствительности. Разум планеты стал морем отчаяния и страха; если открыть себя ему, даже на мгновение, невозможно предсказать, что случиться.

И вот оно, то, чего добивались враги такой странной атакой. Заставив страдать достаточное количество экстрасенсов, наполнив потоки мыслей их болью и страхом, враг разобщил телепатов — свел на нет единственное и огромное преимущество Ллорну. Теперь экстрасенсы стали не больше, чем обычные люди; даже меньше — они теперь ограничивались физической связью и были несильны в ее использовании. Хуже не придумаешь!

Ли Пазуа вышел из тела как раз, когда стремительный прилив безумия угрожал поглотить его. Со злостью, он вернул свое сознание обратно в тело и выбежал из комнаты по направлению к выходу. Директор быстро пробежал через центральный парк и дорога привела его к главному зданию Института, где располагался центр обороны. Он старался не смотреть наверх, пока бежал, зная, что от врага его отделят не больше, чем скорлупка из сбалансированных энергий. Пять залов, две лестницы — до лифта было слишком далеко — ли Пазуа прикидывал путь в уме, пока бежал от одного здания к другому, ругаясь на обстоятельства, что заставили его скакать тут, словно кролика. Когда директор прибежал в центр обороны, ему пришлось с минуту стоять у двери, прислонившись к косяку и переводя дыхание.

Картина была нехорошая. Оставшиеся пять вражеских кораблей обратили свое внимание на главную группу зданий. Казалось, они мастерски уклоняются от огня противника, или, может, люди ли Пазуа просто не обладали достаточным опытом, чтобы попасть по врагу. И снова он пожалел о Звездном Контроле. «Слишком поздно, слишком поздно. Ты сделал свой выбор!» — поправился он тут же.

— Будьте осторожны, — пробормотал директор, объявляя тем самым о своем присутствии. Это было все, что он мог сделать.

Внезапно один из боевых кораблей противника пошел в сторону главного здания. Ли Пазуа едва дышал. Он так плотно сжал кулаки, что циркуляция крови в них чуть не прекратилась, пока он наблюдал за тем, как неопытные воины Института пытались сбить беспилотный корабль. И они попали по нему — но он поглотил энергию, распространил ее по окружающему пространству и бросился на силовой купол здания в отчаянном рывке, сверкнуло пламя.

На мгновение все экраны побелели — силовые поля Ллорну поглощали силу атаки. Ли Пазуа обнаружил, что молится. «Боже нашего Основания, Отец Перворожденной, не позволь разрушить нашу работу, прошу тебя…». Он вовремя поднял голову, чтобы увидеть, как на экранах снова появлилось ночное небо.

— Силовые поля не разрушены, — объявил Караллен. По комнате разнесся громкий вздох облегчения.

— Проклятье! — взорвалась Сушан; на ней сказывалось волнение оттого, что приходилось держать сознание закрытым. — Еще один.

Новый корабль неприятеля приблизился и, как и его предшественник, сконцентрировал всю силу для самоубийственного броска. Экстрасенсы попытались его остановить, но самое большее, что они могли сделать, — это сжечь наружное силовое поле корабля. Затем он атаковал — и экраны вновь вспыхнули белым светом, в то время как силовое поле пыталось их защитить.

На этот раз машинам потребовалось гораздо больше времени, чтобы вернуть изображение.

«Сколько таких ударов мы можем отразить?» — подумал ли Пазуа.

— Выберите одного врага, — давал он указания оборонному персоналу. — Сфокусируйте на нем всю мощь артиллерии, несмотря на то, что делают остальные. Может, эта тактика и сработает. Мы не можем их сбить в последнем прыжке.

«Но если два корабля спикируют одновременно…».

Тогда ллорнуанцы умрут, понял ли Пазуа, вместе с их усилиями. Мысль об этом наполнила его яростью, которая в свою очередь усилила чувствительность. Ему требовалось приложить усилия, чтобы перестать слышать крики умирающих.

— Вниз идет номер пятый! — предупредила Сушан.

— Продолжайте!

Необходимо было их уничтожать или одно то, что неприятелей так много, перевесит. Ли Пазуа задержал дыхание, когда третье беспилотное средство-самоубийца падало вниз, а его люди опустили наружное силовое поле, чтобы выстрелить по соседнему кораблю врага, — попали, а потом еще, да, у них получалось! — а затем поле снова закрылось, и как раз вовремя.

Номер пятый оказался сильнее других, или защитные поля становились слабее. Потребовались долгие минуты, чтобы экраны очистились, а когда все-таки очистились, то оказались не полностью функциональными.

— Мы сбили один корабль, — объявила Сушан. Ее волосы промокли от пота и прилипли к лицу. — Но остается еще один. Хаша…

— Мы должны, — ли Пазуа взглянул на показатели генератора. Плохо, очень плохо… еще один вражеский удар, подобный предыдущим, и они превратятся в звездную пыль. Они должны сбить этот корабль, пока он не атаковал. Но только они прицелились, как враг начал уходить в сторону.

— Что это…

— Не имеет значения, — поспешно сказал ли Пауза. — Бейте гадов!

Что-то не сработало? Планы изменились? Какой бы ни была причина, но неприятельский корабль ретировался. Потихоньку он начал светиться. И еще через мгновение, что показалось вечностью, вражеский корабль взорвался, разлетевшись на мелкие осколки.

Повисла тишина, и мысленная, и физическая.

— Мы его сбили, — прошептала Сушан.

— Это последний корабль?

— Выясните, — приказал ли Пауза. — Полное сканирование системы.

— Отчеты о повреждениях? — мягко спросил Караллен.

О, Хаша… мертвые, тяжело раненные…

— Да. Как можно быстрее. Используйте оборудование, — добавил директор. Смысл приказа был ясен: не нужно открывать себя тому, что находится там.

На Ллорну жили сотни эстрасенсов и тысячи людей, не обладающих талантом, но предпочитающих такое общество. Любовники, что вкусили радости телепатического союза и теперь не смогли бы довольствоваться меньшим; ученые-генетики, обожавшие исследовательские возможности Института; социологи, что старались свести разрозненную культуру Ллорну к четкой статистике. Все они — невинные существа, экстрасенсы или неэкстрасенсы. Ли Пазуа мог понять, почему Бракси ударила по центральным участкам, где хранятся данные Института, но зачем убивать стольких невинных людей?

— Я собираюсь проверить архивы, — пробормотал он.

Достаточно было врачей, что гораздо лучше справятся с ранеными, чем удалось бы ли Пазуа. Ему же требовалось проверить, что их данные сохранились, успокоить себя, что хотя и потеряны многие жизни, их работа невредима. Это станет его щитом против безумия, когда хаос чужих мыслей начнет ломать и сметать его барьеры, когда вновь появившийся страх охватит его.