КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - Леонид Млечин

Берия говорил этому офицеру, что он ни в чем не виновен и что его скоро освободят. Не верил, что товарищи поступят с ним так же, как он поступал с другими.

Во втором письме, написанном в заключении, Берия напомнил Маленкову и Хрущеву о том, как он защищал их от Сталина. Ему тут же запретили писать и отобрали у него бумагу, пенсне и карандаш. Не дай бог, напишет что-то из того, что он о них знает…

А какова же судьба досье, которые Берия долгие годы собирал на своих товарищей? Члены президиума сговорились, и одиннадцать мешков с документами были сожжены. Что в них было? Это осталось неизвестным.

Следствию пришлось непросто. Члены президиума неделю не знали, как составить обвинительное заключение, потом обвинили Берию в антипартийной деятельности. Но прокурор Руденко сказал, что такой статьи в Уголовном кодексе нет. Тогда написали, что он занимался антигосударственной деятельностью. Но какой именно? То, в чем Берия был виновен, — массовые репрессии, — ему нельзя было инкриминировать. Свидетельств его заговора не обнаружилось.

Поэтому на всякий случай его обвинили в изнасиловании. Это в любом случае позволяло расстрелять Берию по указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование». Так всегда делали в министерстве госбезопасности — предъявляли обвинение сразу по нескольким статьям. Одно сорвется, другое останется.

Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР, которое с 18-го по 23 декабря решало судьбу Берии и его сотрудников, состояло из маршала И. С. Конева, председателя ВЦСПС Н. М. Шверника, генерала армии К. С. Москаленко, секретаря Московского обкома Н. А. Михайлова, председателя профсоюзов Грузии М. И. Кучавы — первого заместителя министра внутренних дел К. Ф. Лунева и двух юристов — первого заместителя председателя Верховного суда СССР Е. Л. Зейдина и председателя Московского городского суда Л. А. Громова.

Вместе с Берией на скамье подсудимых сидели его многолетние сотрудники:

Всеволод Николаевич Меркулов — бывший министр госбезопасности, в последнее время министр государственного контроля СССР, генерал армии;

Владимир Георгиевич Деканозов — бывший министр внутренних Дел Грузии;

Богдан Захарович Кобулов — бывший первый заместитель министра внутренних дел, генерал-полковник (его брата генерал-лейтенанта Амаяка Кобулова расстреляют через год);

Сергей Арсеньевич Гоглидзе — бывший первый заместитель министра госбезопасности, в последнее время начальник управления МВД СССР, генерал-полковник;

Павел Яковлевич Мешик — бывший министр внутренних дел Украины, генерал-лейтенант;

Лев Емельянович Влодзимирский — бывший начальник следственной части по особо важным делам МВД СССР, генерал-лейтенант.

Судили их по закону от 1 декабря 1934 года, то есть без прокурора и без адвоката, ускоренным порядком, который ввел Сталин на следующий день после убийства Кирова. Обвинение им предъявили по печально знаменитой 58-й статье Уголовного кодекса.

В приговоре говорилось:

«Персонально суд считает доказанной виновность подсудимого Берии в измене Родине, организации антисоветской заговорщической группы в целях захвата власти и установления господства буржуазии, в совершении террористических актов против преданных Коммунистической партии и народу политических деятелей, активной борьбе против революционного рабочего движения в Баку в 1919 году, когда Берия состоял на секретно-агентурной должности в контрразведке контрреволюционного мусаватистского правительства в Азербайджане и был связан с иностранной разведкой до момента разоблачения и ареста».

На суде Берию обвинили и в том, что в 1942 году, когда он был представителем Ставки на Закавказском фронте, он пытался открыть перевалы через главный Кавказский хребет, чтобы пропустить вражеские войска в Грузию…

А еще Берия пытался подорвать дружбу народов СССР с великим русским народом. Он саботировал важнейшие мероприятия, направленные на подъем хозяйства колхозов и совхозов и неуклонное повышение благосостояния советского народа.

Всех обвиняемых признали виновными в измене Родине, в организации антисоветской заговорщической группы с целью захвата власти, в совершении террористических актов…

«Изобличенные доказательствами подсудимые Берия Л. П., Меркулов В. Н., Деканозов В. Г., Кобулов Б. З., Гоглидзе С. А., Мешик П. Я. и Влодзимирский Л. Е. на судебном присутствии подтвердили показания, данные ими на предварительном следствии, и признали себя виновными в совершении ряда тягчайших государственных преступлений».

Суд над Берией был чистым фарсом. Что его ждет, было ясно и до суда. Расстреляли его 23 декабря, через несколько часов после суда. Приговор привел в исполнение генерал Павел Федорович Батицкий, затем в Берию, уже мертвого, стреляли еще пять офицеров, которые с ним были. Расстрельную команду не приглашали: чем меньше свидетелей, тем лучше.

Профессор Наумов:

— Батицкий написал Хрущеву записку, что застрелили Берию прямо на лестнице. Это немыслимое дело. В бетонном бункере, где небольшие помещения, они могли друг друга перестрелять. Батицкий это написал, чтобы успокоить Хрущева: Берия ничего не успел рассказать, только он вышел после суда, и его сразу расстреляли. На самом деле принесли доски, обшили помещение, чтобы пули в них застревали.

Берии разрешили переодеться в чистое белье, принесли ему из дома черный костюм. На руки надели наручники. Как будто бы он держался достойно, не плакал и ни о чем не просил. Тело Берии отвезли в Донской крематорий и сожгли. Прах развеяли.

Батицкий стал потом маршалом, главнокомандующим ПВО страны и заместителем министра обороны. В 1965 году ему присвоили звание Героя Советского Союза. Другие офицеры — Алексей Иванович Баксов (впоследствии генерал-полковник), Иван Григорьевич Зуб (впоследствии генерал-майор), Виктор Иванович Юферев (впоследствии полковник) были награждены в январе 1954 года орденами Красного Знамени. Говорят, они рассчитывали на «Золотые Звезды» Героя. Во всяком случае, работу они исполнили с душой и ощущали себя героями.

Из Грузии — по предложению республиканского ЦК — совершенно по-сталински выселили около двадцати родственников Берии и его жены. Причем его матери и теще было уже за восемьдесят, но их все равно вывезли в глухие места. Мать выслали за то, что она каждый день молится «за здоровье врага народа Берии». Остальных родственников обвиняли в том, что они ведут антисоветские разговоры, в том числе глухонемую сестру Лаврентия Павловича. Такая же судьба постигла родных Кобулова, Гоглидзе и Деканозова. Все это было сплошное беззаконие…

Генеральный прокурор СССР Руденко и министр внутренних дел Круглов обратились в президиум ЦК с предложением «запретить членам семей и близким родственникам указанных врагов народа проживание в городах Москве, Ленинграде, Тбилиси и других режимных городах и местностях Советского Союза, а также на территории Кавказа и Закавказья».

Маленков и Хрущев одобрили это предложение.