Экзорцист. Печать Контракта - Джулия Тард

Преодолев две трети пути к алтарю, в этой тишине, прямо у них за спинами, послышался неторопливый стук чьих-то мягких шагов. Обернувшись, Мария была готова увидеть кого угодно, но только не женщину. Что теперь величественно вышагивала с абсолютнейшим спокойствием на, неописуемо красивом, лице. Лице, которое способны увидеть лишь избранные мира сего. Красота этой незнакомки могла затмить собою всё на свете. Невообразимая, и до самого конца неосознаваемая.

Прежде Марии казалось, что подобным волшебством обладает только Аврора, но теперь уже ни в чём не могла быть уверена. Идущая к ним навстречу женщина, очаровывала собственным великолепием. Сколько невообразимого достоинства хранила в себе её осанка, какую опасность таили изумрудные глаза. Глаза, окутанные пеленою изящных ресниц, в которые хотелось смотреться до самой смерти. Они столь властно пленили и подчиняли себе каждого, на кого роняли величественный взгляд. Это была абсолютно пугающая власть и сила, от ощущения который, по спине Марии пробежал холод.

Линии её лица, мягкие переходы скул, шея, плечи – всё было просто нечеловечески изящным, пугающе восхитительным. Отвести от неё взгляд, в этот момент, было равносильно настоящей муки. Так и хотелось лицезреть эту искушаемую красоту, дышать ею, впитывать в себя как самый сладкий наркотик. Созерцать словно ожившую картину, самую величественную из того, что могла существовать в этот мире. Любоваться тем, как идеально уложены её медно-каштановые волосы, спускаясь по плечу практически до самой талии, как в этот момент дурманяще вздымается её грудь от томительного дыхания. Как мелодично колышется мягкая, кремовая ткань свободного платья в такт каждого движения. Это была прекрасная красота: манящая… зовущая… грешная… порочная,… но всё же – великолепнейшая из возможных…

Не дойдя до них семи метров, она чуть склонила голову набок, мило улыбнувшись, и в тот же момент обратилась в волны серого дыма, что под играющий в высоких потолках смех, словно, подхваченные ветром пронеслись мимо них, оказавшись в самом центе алтаря. И тут же снова сплелись в чарующий женский лик.

– Не ожидал увидеть меня, Михаэль? – томный голос словно ознаменовал её своей реальностью.

– Изумительно выглядишь, милая Лилит. Лик павшей Македонии, безусловно, тебе к лицу.

– Сколько веков прошло, а я всё также имею слабость перед каждым сражение облачаться в хитон, – мягко села она на огромный каменный трон, возникший позади неё из клубов серого дыма, изящно уложив ногу на ногу. – Думаю, это ностальгия по былым временам. Лишь лицезрев падение целых цивилизаций, я могла испытать истинное волнение и трепет. Кровь и песок, солнце и зной, блеск железа, запах смерти, что доносился из всех уголков пустыни! Всё то, что было после – лишь мимолётные, разорванные тени настоящей смерти.

– Женщина, как же тебе всё-таки по нраву истребление целых народов.

– Каюсь, подобная страсть – моё проклятье.

– Семирамида, Елена Троянская, Таис Афинская, Иродиада, Мессалина. Сколько прекрасных имён – прекрасных обманов.

– Лучше иметь сотню имён, чем стать лишь обрывком собственной тени, потеряв одно и отрёкшись от другого, – явно разозлилась Лилит.

– Интересно, и как долго ты ещё планируешь вмешиваться в череду событий?

– Пока мне всё это не наскучит, но ты ведь и так знаешь, что подобное может случиться совсем не скоро. Мне в радость наблюдать, как растёт и гибнет этот мир. Мир людей, что, не замечая того – сами являются причиной его падения. Думаю, ты оценил всю иронию того, почему я выбрала именно это место, хотя я до сих пор не могу понять, почему Он даже здесь решил воссоздать этот образ? – склонилась направо, тем самым открывая вид распятия – Зачем Ему образ того, кого Он так люто ненавидит?

– Тебе никогда не понять этого, потому, можешь и не стараться.

– Наверное, именно из-за этого ты до сих пор и остаёшься Его любимым другом. Тем единственным, кто способен, верно, истолковать все Его поступки и порывы. Хотя, для меня ты просто-напросто предатель.

– Он тоже так считает? – продолжал смотреть на неё Михаэль своими безразличными глазами.

– Сам знаешь, что нет. Ты Его дорогой друг. Брат, не по крови, а по духу. Он так дорожит тобой, своим преданным соратником. И именно поэтому ты остаешься, волен, творит всё это. Но я всё надеюсь, что вскоре Он проснётся от своего дурманящего сна и поймёт что ты уже не тот, каким был прежде. Что теперь ты враг, от которого стоит как можно скорее избавиться.

– Прости, – слегка улыбнулся мужчина, – но этого никогда не случится и всё потому, что мы слишком хорошо понимаем друг друга. Гибель одного из нас – отберёт свободу у другого. И Он знает, что мой уход не предательство, а всего лишь попытка обрести самого себя. И у нас с Ним есть целая вечность, чтобы всё вновь стало таким как прежде.

– Ненавижу слышать из ваших с Ним уст одни и те же слова.

– Наверное, это заставляет тебя понять то, насколько мы одинаковы, а это именно то, что так сильно тебя пугает.

– Я знаю, что тебе нравиться дразнить меня этим, но сегодня я сполна отплачу за всё. И начну с твоей дорогой хозяйки. Как же я всё-таки хочу увидеть выражение лица этой милой девочки, – перевела она взгляд на удивлённую Марию. – Она заслужила знать, к чему привела её глупость.

– Михаэль, о чём это вы? И кто она вообще такая? – взялась девушка за край его рукава.

– Это Лилит. Перворожденная женщина, жена Адама, что приняла сторону Люцифера и была обращена в ведьму, после чего стала демоном. Его возлюбленная, что является прародительницей нежити, способной существовать в вашем мире. Величественная из князей, обладающая волей двух сильнейших ипостасей Ада.

– Какие приятные слова. Вот уж и не думала, что после всего ты столь достойно отзовёшься обо мне. Но это – ответ только лишь на один её вопрос, – заулыбавшись, насмешливо потребовала. – Ну же, не молчи. Ответь ей. Расскажи, как я всё это время была рядом с вами. Как ела одну с вами еду и пила одну воду.

– Не возможно!

– Ещё как возможно, – начала Лилит медленно менять свой облик.

– Нет…

Увидев в этот момент того кто сейчас сидел перед ними в том же каменном кресле, Мария лишилась дара речи. Шок проглотил все её слова, оставив лишь возможность нервно качать головой, протестуя осознанному. От увиденного, перед глазами помутнело, и она стала медленно терять равновесие. Оказалось, что в последние недели с ней игрались как с глупой мышкой.

– Да милая, – прозвучал знакомый голос, – ещё как «да».

– Ты знал,… ты всё знал! – потянула Михаэля за рукав, принуждая взглянуть ей в лицо.

– Госпожа.

– Сейчас ты говоришь со мной, а о том, что происходит – смолчал!

– Нечего кричать на него, – вступилась Лилит, продолжая находиться в облике Рене. – Хочешь ты того или нет, но в том, что Михаэль смолчал лишь твоя вина. Заключив контракт – мы не можем противиться приказам своих хозяев, если они не нарушают условия его безопасности. Ты сама приказала своему фамильяру, чтобы он больше не смел, говорить тебе ничего обо мне. А до тех пор, пока я не представляла для тебя угрозы – он и пикнуть не мог о том кто я такая на самом деле. Должна признать, что этим ты предоставила мне полную свободу действий, ведь моей настоящей целью был именно он. Я не собиралась, никоим образом, затрагивать тебя напрямую. А вот как следует потрепать Михаэля – было главной целью. Видишь ли – у демонов есть одна не очень приятная слабость, ну или приятная – это смотря с какой стороны посмотреть. Они неспособны преодолеть своего влечения к женщинам, что стали ведьмами. Я знала, что твой фамильяр слишком горд, чтобы раскрыть тебе это, и совсем не странно, представляю, как бы ты начала презирать его за эту грешную похоть. А он совсем этого не желал, вот и терпел все, что ему приходилось из-за меня испытывать. Можешь посмеяться над этим, но поверь, та жажда плоти, что пробуждается в них, равна помешательству безумного. И, чем дольше её подавлять, тем ужасней она становится. Это настоящая пытка, а всё из-за того, что плодами союза этих ипостасей является рождение низшие из демонов. Конечно, они слабы, и ни в какое сравнение не идут с чистокровными. Но всё же, достаточно полезны нам. Потому, чем дольше я была с вами, тем слабей становился твой дорогой фамильяр. Верно Михаэль, именно так всё было?