Наполеон: биография - Эндрю Робертс

не стал продолжать марш. Всякого, кроме брата императора, за такое решение отдали бы под трибунал.

Теперь ключом к позиции австрийцев сделался Маркграфнойзидль. Здесь склон уходит на северо-восток, подъем отлогий. Деревня с каменными домами, мельницей, монастырем и старинной церковью, окруженной рвом, расположена чуть ниже. Начался яростный рукопашный бой за каждый дом, но несогласованность контратак помешала австрийцам вернуть себе деревню, вскоре загоревшуюся. Наполеон, который провел в седле 60 из предыдущих 72 часов, выбрал этот момент для очередного десятиминутного сна, что свидетельствует не только о его хладнокровии, но и о крайней усталости. Проснувшись и увидев, что Даву все еще удерживает Маркграфнойзидль, Наполеон объявил, что сражение выиграно{1948}. Способность Наполеона спать под аккомпанемент 700 орудий тем удивительнее, что в районе холма Расдорф, где он держал свою ставку, в тот день погибло или было ранено не менее 26 штабных офицеров. Два командира гвардейских конных егерей потеряли ногу: левую – майор Пьер Домениль, покрытый ранами любимец всей армии, и правую – его друг майор Эркюль Корбино, брат императорского адъютанта [Клода Корбино], погибшего у Прейсиш-Эйлау. (Когда через несколько лет Корбино пришел к Наполеону, чтобы обсудить залог, который нужно было внести, чтобы стать податным инспектором в департаменте Сена, император якобы сказал, что его нога и есть необходимый депозит.) Выпущенное из гаубицы ядро испугало лошадь Наполеона, и Удино воскликнул: «Ваше величество! Они стреляют по штабу». «Месье, – ответил император, – на войне всякое случается»{1949}. А когда с головы штабного офицера ядро сбило каску, Наполеон пошутил: «Хорошо, что вы невелики ростом!»{1950}

Когда незадолго до 11 часов эрцгерцог Карл отправил по берегу 14 000 солдат к мосту на Лобау, рассчитывая лишить Наполеона пути отхода и зайти в тыл, корпус Массена совершил один из самых дерзких в ту кампанию маневров – восьмикилометровый фланговый марш прямо перед позициями двух австрийских корпусов{1951}. Затем Наполеон приказал кавалеристам Бессьера атаковать место соединения корпуса Коловрат-Краковского с австрийскими резервами – гренадерскими частями. Наполеон наблюдал, как 4000 тяжелых конников проскакали мимо с криками «Да здравствует император!», и посоветовал: «Ne sabrez pas: pointez, pointez» («Не рубите! Колите, колите!»){1952}. Лошадь Бессьера подстрелили, а его самого ударило ядром, и маршала унесли с поля. Наполеон, опасавшийся, что это скажется на боевом духе, попросил не привлекать внимания к происшествию. Когда Бессьер выздоровел, Наполеон дразнил маршала: не отлучись он, захватил бы 20 000 пленных{1953}. Атака Бессьера стала последним в период Наполеоновских войн случаем, когда кавалерия решила исход сражения, а сама Ваграмская битва ознаменовала начало господства артиллерии. Кавалерии больше не принадлежала главная роль, но окончательно это было признано лишь через несколько десятилетий.

При Ваграме французы потеряли огромное количество лошадей, однако Бессьер выиграл время, и Лористон успел развернуть в центре позиции 112-пушечную большую батарею. В ее состав входило шестьдесят двенадцатифунтовых пушек гвардейской артиллерии – «возлюбленных дочерей» Наполеона. Лористон выпустил по австрийским позициям 15 000 снарядов. Они отскакивали от твердой почвы, поджигая поля, и многие раненые получили смертельные ожоги. Земля гудела, как гигантский барабан.

Когда австрийцы стали отступать, большая батарея двинулась следом. Наполеон предложил двадцати добровольцам от каждой пехотной роты Старой гвардии помочь артиллеристам передвигать и заряжать пушки, и добровольцы нашлись. Около 13 часов, когда Даву атаковал вдоль Руссбаха, Наполеон приказал Макдональду наступать, чтобы сковать резерв австрийцев и помешать действовать против Даву. Генерал Макдональд надеялся стать маршалом еще в 1804 году, когда было введено это звание, но ему помешали республиканские убеждения (он до сих пор носил старый мундир с трехцветным кушаком) и дружба с Моро. Макдональд, чрезвычайно способный заместитель Евгения Богарне, хорошо проявил себя в Италии и блестяще – при Ваграме. Здесь 8000 его солдат образовали огромное (823 метра в ширину, 549 – в глубину) незамкнутое каре (тыл прикрывала кавалерия) и двинулись к австрийским позициям. Этот боевой порядок в период Наполеоновских войн применили в последний раз (им очень трудно управлять: вести огонь могли лишь передние батальоны, к тому же каре было естественной мишенью для артиллерии). Однако поблизости было слишком много австрийских кавалеристов, к тому же казалось, что у Макдональда гораздо больше солдат, чем на самом деле.

Несмотря на тяжелые потери, Макдональд, поддержанный справа легкой кавалерией Итальянской армии, слева – тяжелой кавалерией и при огневой поддержке большой батареи, выиграл время, необходимое Массена и Даву для охвата соответственно правого и левого фланга австрийцев. Увидев, что Макдональду нужны подкрепления, Наполеон отправил к нему баварскую дивизию Вреде (5500 солдат) и части Молодой гвардии. (Вреде, легко раненный тогда, театрально воскликнул: «Передайте императору, что я умираю за него!» Жестокосердный Макдональд заметил: «Вы будете жить. Скажите ему сами»{1954}.)

В 14 часов эрцгерцог Карл решился на планомерный, по этапам, отход. Бой за деревни Штадлау, Кагран, Леопольдсдау и Штреберсдорф продолжался, и гренадеры и кавалеристы резерва поддерживали друг друга. Не было никаких намеков на панику. На этом последнем этапе сражения блестящий кавалерийский генерал Антуан де Лассаль (он отличился при Аустерлице, Прейсиш-Эйлау и Штеттине, спас Даву жизнь в Египте, в 1800 году сломал семь сабель и спас Мюрата при Гейльсберге), возглавлявший атаку, был убит пулей в голову. «Солдат, который не убит в тридцать лет, – трус, – однажды отозвался он о гусарах. – Не думаю, что доживу до этого возраста»{1955}. Ему было 34 года.

Некоторые французские части вели бой уже почти 48 часов и теперь из-за усталости не могли преследовать неприятеля. Наполеон (около 19 часов разделивший с вольтижером суп, хлеб и цыпленка) признал, что не в состоянии воспользоваться успехом. Хотя у гроба Наполеона в Доме инвалидов вместе с Аустерлицем и Арколе есть и надпись «Ваграм», в сущности, то была пиррова победа. При Ваграме не менее 30 000 солдат Великой армии погибли или были ранены, 4000 пленены. Кроме того, французы потеряли множество лошадей, одиннадцать пушек, трех «орлов» и девять других знамен. Неприятельские потери (23 000 убитых и раненых, 18 000 пленных) были значительными, однако австрийцы благодаря организованному отступлению к Цнайму потеряли всего девять орудий и одно знамя. «Ночью после битвы при Ваграме вся французская армия напилась, – вспоминал капитан Блаз. – Вино было хорошее и в изобилии, солдаты пили без меры»{1956}. После пережитого в эти два дня они заслужили. «Никакого злопамятства! – сказал Наполеон Макдональду, напомнив о былых политических разногласиях. – Отныне мы друзья, и в подтверждение этого я отправлю вам маршальский жезл, который вы так блестяще добыли вчера»{1957}. Это был первый из двух жезлов, врученных Наполеоном непосредственно на поле боя (второй достался Понятовскому в Лейпцигском сражении). Несмотря на большие потери Удино в первый день битвы и промедление Мармона при форсировании Дуная, им также неделю спустя достались маршальские жезлы. В то время Мармону было всего 34 года, и средний возраст действующих маршалов снизился до 43 лет. Эти три производства после Ваграма солдаты охарактеризовали так: «Один жезл – другу, второй – Франции, третий – армии». (Мармон сопровождал Наполеона еще со времен Тулона, Макдональд был отличным солдатом, а Удино любили подчиненные{1958}.)

«Мои враги повержены, разбиты и бегут, – писал Наполеон Жозефине в 2 часа ночи, после битвы. – Их было очень много; я разгромил их. Сегодня чувствую себя хорошо»{1959}. Три часа спустя, в другом письме, он прибавил, будто захватил сто пушек (нелепое преувеличение), и пожаловался на то, что обгорел на солнце. 10–11 июля у Цнайма Мармон вел с эрцгерцогом Карлом сражение, не закончившееся ничем. На следующий день Наполеон принял предложенное эрцгерцогом перемирие. В следующие три года Наполеон не участвовал в сражениях.

Через шесть дней после битвы при Ваграме Франц I отказался ратифицировать перемирие, заключенное Наполеоном и эрцгерцогом Карлом. Только что 35 линейных кораблей и 200 других судов высадили в Голландии, на острове Валхерен, около 40 000 английских солдат, и австрийский император желал дождаться