Белое дело в России: 1917-1919 гг. - Василий Цветков

Приведенные замечания Серебренникова достаточно важны как свидетельство «схемы работы» ВСП. Действительная, «верховная власть» (за отсутствием Думы) принадлежала Совету министров в составе Сибирской Директории. В действительности законодательство производилось с согласованием с соответствующими управляющими ведомств, которые, в свою очередь, не имели права действовать самостоятельно и принимать законы единолично по своим ведомствам. Это обеспечивало большую «представительность» при принятии тех или иных законодательных актов. Подобная практика принятия решений (расширенные (пленарные) заседания Совмина, выделение «президиума» правительства), хотя и не имевшая формального законодательного утверждения (в виде, например, «регламента Совета министров»), стала применяться и в работе Российского правительства в 1919 г. Таким образом, на практике повторилось типичное для периода 1917–1920 гг. совмещение законодательных и исполнительно-распорядительных функций в компетенции правительственных структур.

Говоря о персональных профессиональных качествах сибирских министров, можно отметить, что, по оценке Гинса, «Вологодский и Крутовский пользовались большой известностью и уважением (позднее Вологодскому, как и Потанину, было присвоено звание «почетного гражданина Сибири». – В.Ц.), Патушинского считали одним из лучших адвокатов Сибири, Серебренников был всегда умеренным во взглядах и скромным в притязаниях человеком…». О первом министре юстиции в белой Сибири имелось также свидетельство Серебренникова: «Блестящий адвокат, он вместе с тем был видным общественным деятелем… обладал широтой государственных взглядов и независимостью своих мнений». В целом – «Правительство Вологодского обладало двумя свойствами, которые могли обеспечить ему политический успех: во-первых, умеренностью и трезвостью взглядов большинства и, во-вторых, несомненной демократичностью происхождения и социальных симпатий. Новую Россию должны создавать новые люди, по преимуществу вышедшие из народной среды, понимающие нужды народа и умеющие говорить с ним» (5).

Профессиональные достоинства других министров также не подвергались сомнению. Это была научная элита тогдашней Сибири. Управляющим министерством народного просвещения стал ректор Томского университета, профессор В. В. Сапожников, профессор Томского технологического института П. П. Гудков стал министром торговли и промышленности, директор Омского отделения Русско-Азиатского банка Н. Д. Буяновский – товарищем министра финансов, приват-доцент Омского политехнического института, доцент Омского сельскохозяйственного училища Н.И. Петров – министром земледелия, а приват-доцент кафедры гражданского права Петербургского университета и экстраординарный профессор Омского политехнического института Г. К. Тине – управляющим делами ВСП. Профессиональный адвокат, юрисконсульт нескольких торгово-промышленных фирм Старынкевич был назначен в 1917 г. прокурором Иркутской судебной палаты, а в составе Российского правительства адмирала Колчака стал министром юстиции. На должность товарища министра юстиции пригласили председателя Барнаульского окружного суда А. П. Морозова, а на пост министра труда – известного в Сибири социал-демократа (меньшевика), преподавателя Бийского реального училища, бывшего члена армейского комитета 9-й армии Л. И. Шумиловского. Выпускник юридического факультета Петербургского университета И. А. Михайлов служил в министерствах земледелия и продовольствия, несколько месяцев был личным секретарем А. И. Шингарева и являлся управляющим делами Экономического совета при Временном правительстве.

Трое из ведущей «пятерки» министров (В.М. Крутовский, И. И. Серебренников и Б.Н. Шатилов) были сыновьями крестьян, отец П.В. Вологодского был священнослужителем, а И. А. Михайлов, родившийся в Карийской каторжной тюрьме, – сыном известного народовольца А. Михайлова. В целом треть ВСП составляли дети крестьян. «Карьеру» им приходилось делать, опираясь на собственные знания, энергию и способности. Правительство было «молодым». Лишь Вологодскому было 55 лет. Михайлову в 1918 г. было 28 лет, Петрову – 33 года, Зефирову – 32 года, Гинсу – 31 год (6).

Одним из немногих, но существенным недостатком состава ВСП с точки зрения эффективности руководства в условиях гражданской войны и международного признания было отсутствие «всероссийского статуса», известности и популярности, сравнимой хотя бы с составом Особого Совещания при Главкоме ВСЮР. «Безответственный провинциализм», по мнению многих, был главным препятствием для эффективной работы.

С первых же своих шагов ВСП встало на путь постепенного пересмотра «завоеваний революции». Были отменены все большевистские декреты, а сами советы объявлялись ликвидированными (Постановления правительства от 4 и 6 июля 1918 г.). Ликвидировалась также система ревтрибуналов, «народных судов», восстанавливалось судопроизводство в рамках судебных уставов 1864 г. ВСП подчеркивало свою заинтересованность в сотрудничестве с органами местного самоуправления. Сохранялось волостное земство, избранное на основании закона Временного правительства от 21 мая 1917 г. Это считалось тем более важным для тех регионов, в которых земства прежде вообще не существовали. Сибирское министерство внутренних дел сосредоточило свои усилия на формировании уездной и городской милиции. В течение нескольких месяцев были созданы губернские, уездные и городские управления милиции, отделения уголовного розыска и отряды милиционеров, обеспечившие относительный порядок в городах и селах. Пристальное внимание правительство уделяло развитию образования.

Не остались без внимания и вопросы внешнеполитического статуса. Вологодский небезуспешно добивался признания власти ВСП со стороны дипломатических представительств Дальневосточного региона. 30 июля российский посланник в Пекине князь Н. А. Кудашев отправил в Омск телеграмму: «Охотно беру на себя представительство в Пекине, образовавшейся в Западной Сибири власти, считая, что это прямо даже вытекает из моего положения, как аккредитованного Временным правительством, официально всеми признанного здесь представителя России». В условиях будущего противостояния с правительством Дербера поддержка российской дипмиссией ВСП имела важное значение (7).

Началась активная работа по формированию Сибирской армии. Объявленная мобилизация прошла довольно успешно. На основе действовавших ранее подпольных центров началось формирование пяти Сибирских корпусов общей численностью до 200 тысяч человек (армии Восточного фронта были наиболее многочисленными среди всех белых армий).

Таким образом, успехи в работе ВСП создали надежную политическую базу для будущего Российского правительства адмирала Колчака, в которое вошло большинство из состава ВСП.

С точки зрения структуры управления ВСП представляло собой, как очевидно, типичный для белых правительств вариант «сочетания законодательства и верховного правления». Состав его административных полномочий принципиально не отличался от «Учреждения Совета министров» 19 октября 1905 г. (с дополнениями 1906 г.), с той лишь разницей, что в 1918 г. верховная власть и право «первой подписи» находились у председателя ВСП (то есть П. В. Вологодского), а «законодательная власть» в форме Областной Думы оказалась номинальной.

* * *

1. Вольная Сибирь. Петроград, № 3, 28 января 1918 г.; Вестник Временного Правительства Автономной Сибири, № 2, 6 июня 1918 г.; № 3,11 июля 1918 г.; Гинс Г. К. Указ, соч., т. 1, с. 73–74; Серебренников И. И. Мои воспоминания, т. 1. Тяньцзинн, 1937, с. 80.