Атомный поезд - Данил Корецкий

Судя по тону, это был приказ.

Мачо опустился в кресло и совсем с другим ощущением смотрел на живописные крыши Тиходонска. Сейчас они уже не напоминали парижские. Всё дело в настроении, именно оно определяет восприятие окружающего.

— Конечно, я помогу тебе, друг, — дипломатично ответил он. На самом деле он не собирался больше иметь никаких дел с кровавым убийцей. Провал операции — не его вина. Он выполнил свою часть работы и не может отвечать за то, что исполнители провалили свою.

— Нам надо встретиться. Я потерял все контакты, ты понимаешь, что я имею в виду?

Чего ж тут непонятного? Очевидно, всей банде террористов «Мобильный скорпион» оказался не по зубам и их, как говорят русские, «покрошили в капусту»… Он не знал, правда, что значит «покрошить в капусту». Как и до настоящего времени не понял, что такое «сбыча мечт». Надо будет посоветоваться с лингвистами русского отдела, там есть хорошие специалисты.

— Где ты находишься, друг? — как можно участливей спросил он. Но Салим не был бы Салимом, если бы прямо ответил на такой вопрос.

— Это тебе знать не надо. Я сам тебе позвоню, когда потребуется.

— Конечно, звони, — с готовностью ответил Мачо. Пусть звонит сколько угодно. Ответить ему смогут только донские рыбы.

— Но сейчас надо срочно сделать одну вещь, — в голосе мертвеца появились живые нотки заинтересованности. — Очень важную вещь. Два человека видели меня в лицо. Их зовут Исрапил и Лечи. Это против всех правил. Ты понимаешь?! Дай команду своим людям. Расскажи им, как это важно, потому что те двое не рядовые, они командиры. Но это не меняет дела! Объясни им это!

Что ж, если пауки будут ловить собратьев в паутину, змеи — жалить друг дружку, а террористы стрелять один в другого, то это пойдёт только на пользу всем нормальным людям.

— Хорошо, друг. Я всё понял. Прямо сейчас позвоню.

Не прощаясь, Салим отключился.

Мачо вновь набрал номер Мусы, но тот не отвечал. Тогда он позвонил его старшему брату — Исе Хархоеву. Тот отозвался сразу, как будто ждал звонка. Но, судя по тону, ждал он плохих новостей.

— Это я, Путник, — представился Мачо. — Я знаю, что получилось.

— Очень плохо, очень плохо вышло, — запричитал Иса. — Один мой друг сломал ногу, мой брат чудом остался жив, много погибло… Такая беда…

— Передай брату, что поступил приказ: «стереть» тех, кто видел лицо посланника оттуда. Ты меня понимаешь?

— Понимаю, конечно, понимаю!

— Их зовут Лечи и Исрапил. Запомнил? Передай, что их имена не имеют значения. Всё должно быть сделано!

Иса ошарашенно молчал.

— Ты не перепутал имена? — понизив голос, спросил он.

— Нет. И они больше не имеют значения, — с нажимом сказал Мачо.

Закончив разговор, он взял сумку и перебросил ремень через плечо. Вещи при эксфильтрации не нужны и только мешают, но, с другой стороны, человек, путешествующий без багажа, привлекает к себе внимание. Осмотревшись, он вышел в коридор. Недопитая бутылка дорогого «Glen Spey» осталась сиротливо стоять на столе.

Спустившись на лифте в холл, Мачо поздоровался с секьюрити и привычно осмотрелся. И сразу его будто током ударило! Во-первых, он сразу уловил атмосферу опасности, а во-вторых, что-то ему не понравилось в сидящем у выхода человеке. Атлетически сложённый блондин читал газету. На шее из-под рубашки выглядывал осколочный шрам. И внимание его устремлено не в газету, а вокруг: обострённое восприятие шпиона уловило колючие зондирующие волны, исходящие от контрразведчика.

Мачо повернулся и двинулся к чёрному ходу, но блондин, непостижимым образом преодолев с десяток метров, выскочил перед ним из-за колонны, схватил его за руку и сделал подсечку. Мачо удалось удержаться на ногах, мощнейшим рывком он освободил руку и ударил блондина в лицо, тот отлетел в сторону и упал, но тут же обхватил его сзади, захватывая шею в тиски удушающего приёма. Столь быстрого и неуязвимого противника у него ещё не было. Мачо попытался разжать тиски, но тут блондин появился перед ним и нанёс прямой удар в лицо, от которого он потерял сознание.

* * *

Командир «чёрных автоматчиков» появился через минуту после вызова. Капитан Зосимов был тридцативосьмилетним бывшим десантником, большим и сильным, всегда ходившим в полевом камуфляже без знаков различия. Квадратный подбородок, холодные серые глаза и тяжёлый взгляд выдавали недюжинную волю и способность к решительным действиям.

— Вызывали, товарищ майор? — голос у Зосимова был заметно осипшим.

— Вызывал, — кивнул Сомов. Его била дрожь, к горлу подкатывала тошнота. Забрызганная мозгами и кровью каюта Белова произвела на него шокирующее впечатление.

— Произошли определённые события, о которых вы, наверное, слышали…

— Так точно, — наклонил голову Зосимов. Он входил в число самых осведомлённых людей поезда.

— Выводы, конечно, делать рано, но картина такова: старший лейтенант Кудасов сорвал боевой запуск, вследствие чего полковник Белов застрелился.

Зосимов невозмутимо слушал. За дверью каюты маячили двое его подчинённых — таких же крепких и плечистых ребят, как он сам, с автоматами наперевес. Правда, автоматы имели обычный боекомплект.

— Приказываю взять под стражу Кудасова до полного выяснения всех обстоятельств дела.

— Есть, — ответил Зосимов и, повернувшись через плечо, вышел.

У Кудасова отобрали пистолет и поместили в его же каюту, только у входа остался автоматчик. Так он просидел несколько часов. За это время направляющую с ракетой опустили на место, на боевой вагон поставили крышу, убрали домкраты. Поезд приобрёл обычный вид. Прибывшие из Ахтырска бригады ремонтников вместе с технической группой БЖРК восстановили рельсы. Комплекс был готов к отправлению. Вокруг него скопились десятки машин: оперативных со специальной раскраской и обычных, на которых прибыло милицейское, эфэсбэшное и гражданское начальство. Но никого из них за оцепление автоматчиков не пропускали.

Потом в поле, неподалёку от БЖРК приземлился вертолёт с военным командованием. Полковник Булатов, оступаясь на мягкой земле и огибая воронки, шёл впереди, на шаг от командира отставал Кравинский, Кандалин с Масловым замыкали процессию. На поле работали следователи прокуратуры и оперативники милиции: они фотографировали трупы, составляли протоколы, рисовали схемы места происшествия, собирали и описывали в протоколах оружие. Это показалось Булатову глупым. Следственная деятельность несовместима с широкомасштабными боевыми действиями. Закономерности войны не укладываются в масштаб судебных доказательств.

Булатов торопился — ему не терпелось увидеть жену. Жива ли? Не ранена? Он не знал, чем закончился бой, а про последующие события и не подозревал.

Подполковник Ефимов встретил руководство за добрых полсотни метров от поезда. За ним скромно стояли Волобуев и Сомов.