Окружение Сталина - Рой Медведев

Решили никого не наказывать и исправить ошибку без всякой огласки и лишнего шума. Газеты опубликовали обновленные Тезисы ЦК КПСС. Без всяких «социальных факторов силы» они появились в журнале «Коммунист», а позднее были выпущены отдельной брошюрой. И все участники истории постарались побыстрее забыть этот неприглядный, но поучительный эпизод.

Как мы отмечали выше, с тезисами было связано не только курьезное происшествие; это был документ, многие положения которого делали еще один шаг (согласно тактике, избранной Сусловым) в прошлое сталинизма. Как была воспринята публикация тезисов, красноречиво свидетельствует в своем дневнике А. И. Кондратович (в 1969 г. — заместитель А. Т. Твардовского по журналу «Новый мир»): «Опубликованы Тезисы ЦК к 100-летию Ленина. Удручающе длинный, пустословный документ, отличающийся, впрочем, одной характерной для нашего времени особенностью. Кажется, что писали его две разных руки (вот пресловутая объективность Суслова. — Авт.). Одна — одно, другая — совершенно иное. Как две струи: одна вода горячая, другая столь же холодная. А. Т. (Твардовский. — Авт.): „И струи эти никак не соприкасаются…“ Я прочитал А. Т. фразу: „Партия отвергает любые попытки направить критику культа личности и субъективизма против интересов народа и социализма, в целях очернения истории социалистического строительства, дискредитации революционных завоеваний, пересмотра принципов марксизма-ленинизма“. А. Т. даже потемнел, услышав это, и я сразу подумал, что он думает о своей поэме (имеется в виду „По праву памяти“, увидевшая свет в СССР лишь в 1987 г. — Авт.). Теперь ей полная крышка. „Любые попытки, — сказал, покачивая головой. — Так это значит — ничего нельзя“[527]».

Проводя линию постепенной, осторожной реабилитации, Суслов в конце 1969 года не поддержал уже почти полностью подготовленный проект реабилитации Сталина в связи с его 90-летием. Однако тот же Суслов фактически руководил разгоном тогдашней редакции «Нового мира» — журнала, который выражал настроения наиболее прогрессивной части советской творческой интеллигенции, упорно отстаивал линию XX съезда. Когда главный редактор журнала А. Т. Твардовский сумел связаться с Сусловым по телефону и выразил ему свой протест, Суслов спокойно ответил: «Не нервничайте, товарищ Твардовский. Делайте так, как советует вам Центральный Комитет». Впрочем, у этого отчаянного поступка была своя предыстория, на которой следует остановиться подробнее.

Александр Трифонович Твардовский сталкивался с Сусловым не однажды. О многих из этих памятных встреч он рассказал в воспоминаниях. Одна из них произошла в 1958 году, еще во времена Хрущева. Была развернута кампания против Комитета по Ленинским премиям, куда входил Твардовский, не присудившего высокой награды в области литературы никому. Это возмутило Суслова. Как принято, организовали письмо работников завода «Серп и Молот» с протестом; оно появилось в «Правде» 24 апреля под заголовком «Достойно оценить достижения литературы и искусства». Выдвигалось требование пересмотреть решение. Вот отрывки из «рабочих тетрадей» Твардовского 1958 года: «28.IV. Новости: кампания в газетах против Ленинского комитета. Дело представляется фокусом нынешних обстоятельств в искусстве. Комитету предлагают, по существу, „передумать“, признать ошибкой свое решение. Если так произойдет, это будет зловещим делом, и я всерьез думаю, что тогда я должен буду уклониться от журнала, тогда это будет делом безнадежным начисто… 6.V…Третьего дня на Комитете — изготовление письма. Вчера у Суслова — победа правого дела, похвалы „мужеству и стойкости“ Комитета, чувство удовлетворения (выступал первым после Тихонова, обошедшего как-то всю остроту положения и приумолкнувшего после слов Суслова: „А может быть, учесть замечания общественности?“). Суслов при прощании: — Я не мог сказать вам при всех (почему?), но теперь скажу, что мне очень нравится все, что вы делаете последнее время. Вы, оказывается, и в прозе и т. п. Да, у вас идет накопление на Ленинскую, — сказал он еще при Фурцевой (министр культуры СССР в те годы. — Авт.), полагая, что больше всего этим меня осчастливит»[528].

После 1964 года Суслов становится самым могущественным противником «Нового мира», нравственной и литературной позиции, отстаиваемой журналом. Проследим это обострявшееся с годами противостояние глазами очевидца — А. Кондратовича. Уже близко к «развязке» событий, в 1969 году, он писал: «Мы вроде смертника. Нам терять нечего. И в этом наше великое преимущество: мы можем разговаривать так, как мы думаем. Это удивляет, обескураживает начальство и заставляет их побаиваться нас. Стань мы немножко другими, начни подлаживаться — и нас тут же растопчут. А нас боятся растоптать, хотя очень хотят и скорее всего когда-нибудь сметут. Но тоже со страхом и опаской…»[529]Нараставшее с годами противоборство принимало различные формы: рукописи, публиковавшиеся в журнале, подвергались жесточайшей и нелепой цензуре, а некоторые, несмотря на все усилия редакции, натыкались на глухую стену безразличия (так было, например, с «Раковым корпусом» А. Солженицына и с поэмой «По праву памяти» А. Твардовского). Избранная журналом линия подвергалась нападкам — помимо критических выступлений, вроде «письма одиннадцати», опубликованного в «Огоньке», позиции «Нового мира» единодушно отвергались «трудящимися»: организовывались письма таксистов, рабочих, осуждавших Твардовского. Несомненно, журнал сложился как коллектив единомышленников, и поэтому, не затрагивая непосредственно слишком заметную и независимую фигуру Твардовского, борьбу вели с редакцией, настаивая на необходимости кадровых перестановок. Первый организационный кризис возник еще в 1966 году, когда были освобождены от должностей Закс и Дементьев. Тогда вопрос об отставке Твардовского еще остро не стоял, и Кондратович вспоминает, как «А. Т. минут 20 пререкался с Сусловым, отказываясь работать, когда без его ведома и согласия убирают работников (Дементьева и Закса), и тот угрожал партийной дисциплиной, которая обяжет А. Т. остаться на посту».

В начале 1969 года еще сохранялось видимое хрупкое равновесие: «А. Т. рассказал, со слов Симонова, что недавно в Ленинграде выступал Демичев (секретарь ЦК. — Авт.). И ему в ряду других были заданы два вопроса: „Что вы думаете делать с Солженицыным?“ Ответ: „Мы с ним боремся, противодействуем его влиянию“. Вопрос: „Собираетесь ли вы что-то делать с „Новым миром“?“ (Разгонять — подразумевалось.) „Это дело сложное, — ответил Демичев. — Во-первых, в редколлегию этого журнала входит выдающийся писатель, первый секретарь Союза писателей Федин. Во-вторых, у этого журнала есть одна особенность: они умеют находить новые таланты“. „И в-третьих, — добавил, смеясь, А. Т., — я понял так, что пусть они выявят нам несколько талантов, а то еще маловато, и тогда-то мы их и прикроем“[530]».