Ночной ангел. Книга 3. По ту сторону тени - Брент Уикс

Гаруваши выхватил меч из ножен и со стуком положил на стол.

На головке эфеса горел изумительной красоты рубин удивительного красного цвета. Он купался в бездонном океане магии, хотя Фейр не насытил его никакими заклинаниями. На митриловом клинке нанесен такой же рисунок из желобков, что и на изогнутом стальном клинке. Желобки сверкают, подобно бриллиантам, и искрятся, а потом становятся прозрачными, что позволяет проследить весь путь к самому сердцу магии, скрытой в клинке. Присутствующие в палатке люди видели, как два дракона выдохнули огонь, и сияющая рябь угасла и стала полупрозрачной, и только широкой полосой, от эфеса до острия, горело пламя, обжигая лицо Фейра своим жаром.

Фейр превзошел самого себя. Он был отменным кузнецом, но никогда не думал, что способен творить такие чудеса. Охваченный благоговейным трепетом, он повернулся к Солону, и очередной король из династии Тофьюсинов ответил ему улыбкой.

— Назовите меня самозванцем или признайте королем, — потребовал Лантано Гаруваши, и если его голос слегка дрожал от удивления, никто из присутствующих того не заметил.

У Хидео Мицуруги отвисла челюсть. Он с трудом выдавил:

— Лантано Гаруваши, провозглашаю тебя…

— Мой господин! — прервал его речь придворный маг.

— Мои предки ждали этого дня многие столетия. Ждали и боялись, — продолжил Хидео Мицуруги. — И больше всех боялся регент. Трон не раз пытались захватить самозванцы, именно поэтому регент подвергает всех испытанию своим мечом. Прошу прощения, досточтимый Лантано, но это моя обязанность. — Он вынул из ножен инкрустированный рубинами клинок и резко повернул головку эфеса. Раздался щелчок, и регент снял половину эфеса. Внутри находился тонкий свиток, охраняемый магическими силами. Мицуруги начал дрожащими губами читать слова, написанные на древнем языке:

— «Лантано Гаруваши изгонит пламя из клинка».

Гаруваши взял в руки меч, и пламя погасло. Интересно, как это ему удалось? — удивился Фейр.

— Мне нужна свеча, — попросил Мицуруги, и сразу же кто-то пододвинул к нему через стол свечу.

Взяв свечу в руки, Хидео поднес ее к клинку.

От страха у Фейра перехватило дыхание. Мицуруги поднес свечу именно к тому месту, где стояло клеймо Фейра, свидетельство его тщеславия. Два скрещенных боевых молота выделялись на металле.

Мицуруги шумно вздохнул, а у Фейра едва не остановилось сердце.

— Это скрещенные боевые молоты Орена Рейзина, — объявил Мицуруги, — а лежащий передо мной клинок — настоящий Кьюр'келестос. Лантано Гаруваши, ты являешься утраченным королем Кьюры, и все са'кьюрай поднимутся по твоему слову.

Значит, меч подлинный, не подделка. Именно те особенности, что отличают его от Кьюроха, убедили регента в том, что изготовленный Фейром клинок и есть настоящий Кьюр'келестос. Маг почувствовал, как слабеют колени, и в голове пронеслась мысль: «Как неловко, наверное, мне этого не пережить…»

В следующее мгновение Фейр упал без чувств.

После того как Фейр неожиданно лишился чувств и сестра Ариэль ломала голову над причинами его обморока, печально известный повелитель Лэ'нота Джулус Ротанс наконец прорвался через кордоны са'кьюраев и появился в палатке, где заседал военный совет. Хидео Мицуруги намеревался немедленно объявить, что Кьюра обрела законного короля, но Логан попросил его повременить с радостной вестью. Ариэль не понимала, что замыслил король Джайр.

Джулусу Ротансу было около пятидесяти лет, и он сохранил подтянутую фигуру и военную выправку. Глядя на его лицо, можно было сразу узнать в нем алитэрца. Он носил камзол с эмблемой солнца и белый плащ, украшенный двенадцатью золотыми шевронами. Рассмотреть его более подробно сестра Ариэль не смогла, так как повелителя Алитэры окружала такая зловонная болезнетворная аура, что она едва не задохнулась. Джулус Ротанс не снял перчаток, а на его лице, к счастью, пока не открылись язвы, тем не менее сестра Ариэль поняла, что он болен проказой. Самое печальное, что в его случае болезнь легко поддается лечению. С этой задачей могла справиться даже сама Ариэль, но требовалось вмешательство магии.

— Итак, все уже здесь, — с обиженным видом заявил Джулус Ротанс. — Вижу, присутствующие не считают нужным посвятить в свои планы Лэ'нот. Хотите бросить нас в самую гущу сражения, и не важно, погибнем мы или уцелеем, вы-то все равно победите.

Логан Джайр ничем не выдал возмущения.

— Достойный повелитель Лэ'нота, я поступил по отношению к вам несправедливо. Ваши послы предупреждали, что с моей стороны крайне неразумно — кажется, они употребили слово «глупо» — осуществлять непосредственное командование вашими воинами. Простите великодушно, но я опасался, что они меня предадут. Недостойно с моей стороны и действительно глупо.

Лэ'нотец сердито сощурил глаза, а все остальные внимательно следили за сценой.

— Сегодня, по независящим от вас причинам, воины Лэ'нота не принимали участия в сражении, но завтра мы на вас надеемся. Ваши потери могут оказаться значительными. Только вы располагаете тяжелой кавалерией и должны удерживать центр. Поползли мерзкие слухи, что ваши воины хотят выйти из сражения. Мол, пусть эти колдуны перебьют друг друга. — Логан тяжело вздохнул. — Знаю, вы пришли сюда по зову долга, властелин Лэ'нота Ротанс, но я не хочу вас принуждать и освобождаю от всех обязательств. Итак, я безвозмездно отдаю вам в аренду земли Сенарии сроком на пятнадцать лет и тем самым избавляю от необходимости отдавать в мое распоряжение армию.

— Как это? — не поверил лэ'нотец.

Впрочем, заявление Логана удивило не его одного. Все понимали, что без пятитысячной армии Лэ'нота силы Логана будут существенно ослаблены.

Логан поднял вверх палец, и властелин Лэ'нота сел, ожидая подвоха.

— Я прошу об одном. Если вы не желаете принимать участия в сражении, объявите о своем намерении сейчас, чтобы мы смогли правильно рассчитать силы.

— И это все?

Властелин Лэ'нота облизнул пересохшие губы. Просьба короля Джайра была справедливой, и отказать Ротанс не мог. Логан не хочет, чтобы Лэ'нот отдал в его распоряжение армию, которая сбежит при первой атаке халидорцев. Ротанс выглядел озадаченным, так как не усмотрел в предложении Логана никакого подвоха. Чего доброго, этот дурак сейчас согласится. Ариэль поняла, что настало время вмешаться.

— Я всего лишь женщина, и мне трудно судить, — начала она, — но полагаю, что подобная трусость губительно повлияет на комплектование армии в нескольких странах. Судите сами. Сенария сочтет себя преданной, так же как и Кьюра. Думаю, такое решение не приведет в восторг претора. Да, потерять поддержку Алитэры для нас очень тяжело. Уэддрин и Модай, возможно, пришлют рекрутов. Жаль, что эти страны так малы.

— А их народы никогда не горели желанием умирать за светлое торжество разума, — с удовлетворенным видом заметил претор Маркус.