Ночь империи - Дарья Богомолова

– Ну, ладно, может, сейчас это уже будет таким себе ходом,– Раджар махнул рукой.– Но куда мне податься? Если бы Вы хотя бы дочь за меня отдали – Вы же говорили, что дадите какое-то поместье где-то на окраинах, чтобы мы жили там в стороне ото всех… И главы ведомств бы успокоились.

Владыка ничего не ответил, только с протяжным усталым стоном уходя ближе к выходу из конюшен. Там, легонько хлопнув первого тави по плечу, он заявил, что больше с подобным разбираться не может.

– Юноша,– Самаэль снова заглянул в помещение, упёршись локтем в колено.– Ты отныне лишён чина, достатка, комнаты в доме, которую тебе когда-то выделили, и права находиться на территории страны. И мы не в сказке живём, так что оставь мечты о сударыне Сейрен исключительно в своей голове.

Совсем уйдя с линии обзора, Айорг со вздохом присел на ящик рядом с первым тави и закрыл лицо ладонями.

В военном положении был один плюс: все находились в состоянии взвинченном почти постоянно, плохо себя контролировали и начинали радовать окружающих показом истинной натуры. Мортем в своё время едва ли планировал для мальчишки какую-то существенную должность: это скорее была просто договорённость между двумя правителями, один из которых хотел пнуть очередного отпрыска подальше от себя, а другой видел в помощи союзнику возможность лишний раз закрепить отношения.

За тем, как Раджар уехал, он проследил сквозь пальцы, не имея ни малейшего желания ещё больше сейчас углубляться в печаль одного конкретного ифритёнка. За ним бы проследили – это стало ясно из того, что Самаэль как раз подозвал к себе одного из солдат во внутреннем дворе и отдал подобный приказ. Уехавший из столицы, Раджар бы уже не представлял ни ценности, ни тем более опасности – покров, созданный Василиском, держался на славу.

– Странная у тебя магия, клыкастый,– со смешком произнёс первый тави, когда солдат ушёл,– сто тридцать восемь лет без единого конфликта, а тут стал Владыкой – и понеслась коза за колесницей.

– Вот ты можешь не начинать? И без тебя знаю, что всё через одно место.

Самаэль усмехнулся, вытряхивая из трубки дотлевший табак, и после этого откинулся спиной на стену позади них.

– Ну, вдруг ты живёшь в святой уверенности, что все не так плохо, как кажется.

– Не дождёшься. И, между прочим,– выпрямившись, валакх пригрозил ему пальцем.– Ты тоже не святой. С этого момента ни на минуту от меня не отходишь и жить со мной будешь в одних покоях. Сыновей своих Иблис, может, и не помнит, но вот «обязанных» никогда не забывает.

1.

Плеск воды эхом отскочил от сводчатых стен ванной залы и затерялся где-то под потолком, покрывшимся каплями от обилия пара. Он облеплял собой все, до чего дотягивался, и настойчиво пытался пробраться к закрытым плафончиками свечам, но в итоге оседал на стекло и превращался в воду, стекавшую вниз и оставлявшую тонкие дорожки – такие же, как и на колоннах вдоль левой стены, скрывавших место для отдыха.

С нескрываемым наслаждением выдохнув, Владыка вытянул ноги и поддался детскому желанию похлопать ими по воде. Ноктис, на которого попала пара капель, тут же распушился и усиленно замахал крыльями в попытке высушиться.

Дни, когда можно было позволить себе такую роскошь, как долгосрочное отмокание в горячей воде, были редкостью, и Айорг предпочитал вытягивать из них все возможное, до последней капли.

Нынешняя ситуация, когда сидели и ждали известий с Болотистой Пади, с одной стороны, нервировала, с другой – позволяла немного времени потратить на себя.

– Точно не хочешь?– он повернул голову в сторону приоткрытой двери в предыдущий зал, где было значительно прохладнее и ещё можно было находиться в одежде.– На тебя отдельно воду тратить не будут.

Ответа не последовало. Успев за пару секунд придумать себе жуткую историю о том, что первый тави сбежал с целью где-то на периферии встретиться и побрататься с Иблисом окончательно, валакх нахмурился и собрался отказаться от горячей воды с лавандовым маслом. Эта идея казалась ему привлекательной до того момента, пока не услышал сдавленное хихиканье, без сомнения принадлежавшее той девице, что принесла ужин.

– Гринд!

– Идите к чёрту, Ваше Высокопревосходительство,– лаконично отозвался из-за двери тави.

С раздражённым фырканьем Айорг сполз на выступе из стенки купели ниже, погружаясь в воду по нос.

Самаэль не выказывал своего недовольства владыческим решением жить под постоянным надзором открыто, но остаток дня после расставания с Раджаром в ответ на любые фразы только огрызался. Это были язвы не особо обидные, но каждая из них добавлялась к тому неприятному осадку, который к нынешнему моменту заполнил сознание валакха уже наполовину.

Только Самаэль Гринд умел заставить правителей чувствовать себя виноватыми за искреннее беспокойство о благосостоянии государства и перспективе оказаться под одной крышей с предателем.

– Ваше Превосходительство, да будет Вам!– смешливо фыркнула служка.

Айорг проклял свой хороший слух, всем валакхам доставшийся от природы, и всерьёз задумался об утоплении. Не своём, конечно.

Богатой фантазии не требовалось, чтобы представить, что первый в этот момент утянул девчонку к себе на кушетку и шептал ей на ухо (памятуя о кое-чьём хорошем слухе) какие-нибудь нежности, опасно граничившие с откровенной пошлостью. И служка наверняка рдела и хихикала, но ни капли не возражала против генеральской ладони на своей коленке.

В юности, будучи гораздо более наивным, чем в теперешние свои годы, Айорг искренне считал дворец Владыки местом до ужаса целомудренным, где все думают только о том, как бы народ не страдал от ежемесячных поборов, а правитель – от каждодневных попыток убийства недругами.

В первый визит во времена Джартаха Неповторимого ничего из рамок вон не заметил – разве что не смог толком игнорировать тот факт, что личный охранник огненного Владыки всегда находился рядом с правителем и пользовался каждым поводом к тому прикоснуться; Джартах не возражал и, более того, сам то и дело провоцировал. Это были лишь два человека в целой куче жителей резиденции, и потому особых эмоций они не вызвали: только вопрос, не была ли супруга Владыки подслеповата на оба глаза.

Однако, осев во дворце при Мортеме, валакх узнал для себя на то время шокирующую правду: это место было рассадником похоти, и концентрация её приходилась не только на южное крыло. Все присматривались ко всем, симпатичные служанки были нарасхват, и от девочек из Дома Отдохновения их отличало только то, что какой-то глава ведомства или генерал мог заявить на одну свои права, после чего к ней никто, кроме него, не приставал. Слуги этим пользовались, потому что на дары их стоявшие выше по лестнице иерархии любовники не скупились, и касалось это не только женщин – молодые сокольничьи и повара тоже имели немало шансов хорошо провести очередную ночь, а то и получить небольшое состояние в качестве подарка за свою привлекательность.