Императорская Россия - Евгений Анисимов

Готовя в середине 1780-х годов знаменитый проект «Наказа Сенату», Екатерина II особенно тщательно прорабатывала важную для нее в тот момент тему – возможность лишения права на престол утвержденного ранее наследника. Трудясь над этим проектом, Екатерина II знакомилась с основополагающими петровскими актами на эту тему. Императрица определила несколько причин, которые позволили бы отказать наследнику: попытка наследника свергнуть царствующего монарха, участие его в бунте против государя, отсутствие у наследника необходимых для правления человеческих качеств и способностей, принадлежность к другой, кроме православной, вере, владение престолом другого государства и, наконец, акт царствующего монарха по отрешению наследника от престола. Принципиально важным было положение о создании – в случае несовершеннолетия наследника – системы регентства, причем регент назначается из членов императорской фамилии высшими правительственными учреждениями – Советом и Сенатом, которые должны гарантировать соблюдение закона о престолонаследии. Вся эта тщательная работа над положением об отрешении наследника была непосредственно связана с современной проекту «Наказ Сенату» династической ситуацией, сложным положением в императорской семье. Отношения Екатерины II с сыном – наследником престола Павлом – были неровными, но в 1780-е годы эти отношения стали откровенно плохими и оставались такими до самой смерти Екатерины II. Общество было полно слухами о намерении Екатерины, воспользовавшись законом 1722 года, лишить престолонаследия сына и передать эти права внуку Александру Павловичу, в котором она души не чаяла. Так в свое время поступил Петр Великий с царевичем Алексеем.

И. Г. Пульман. Портрет великого князя Павла Петровича.

Философия власти цесаревича Павла была сложна и противоречива. Он пытался совместить власть самодержавия и человеческие свободы, «власть закона», исходя из представлений о традициях, желаемых идеалах и даже географического фактора. Но шли годы, проекты государственного переустройства, которые он составлял в тиши кабинета, покрывались пылью, забывались. За окном медленно шла безнадежная для наследника жизнь – могущество матери было огромно, победы ее армий ошеломительны. О нем мало кто вспоминал.

После смерти Г. Г. Орлова Екатерина подарила Павлу поместье Гатчино (позже – Гатчина), где он и обосновался с молодой женой Марией Федоровной. Она была немецкой принцессой Вюртембергской Доротеей Софией Августой Луизой и повенчана (после принятия ею православия) с Павлом в 1776 году. Гатчина (а потом и Павловск) стала подлинным отчим домом для большой семьи наследника. Вдали от «большого двора», который вызывал страх и ненависть Павла, наследник создал в Гатчине свой особый мир. Это был мир военной дисциплины, здесь витал дух военного лагеря с отчетливо пропрусскими порядками. Ведь для Павла, как некогда и для его отца Петра III, идеалом государя был прусский король Фридрих II. Здесь, за шлагбаумами, постами Павел чувствовал себя в безопасности. Его окружали пусть и не очень умные и образованные, но верные люди, здесь его воле не ставились пределы. Все это влияло на характер Павла, привыкшего к повиновению, нетерпимого ко всякого рода «вольнодумию». Начавшаяся на его глазах Французская революция усугубила консерватизм и нетерпимость Павла, отошедшего от мечтаний юности и душеспасительных бесед с Паниным. В Гатчине он стал таким, каким мы его знаем позже, – нервным, болезненно-самолюбивым, капризным, подозрительным.

Вид на Гатчинский дворец и парк.

Став императором, Павел I стремился наверстать упущенное, реализовать свои взгляды в деле. Он был талантливым человеком, но его трагедия состояла в том, что большую часть жизни он прождал своей «очереди» к престолу, горюя и волнуясь за свое неясное будущее как наследника. Ожидание его часа длилось свыше 20 лет, и ощущение своей никчемности, униженности, досады за бездарно потерянные годы, постоянной опасности не покидало Павла I, испортило его характер, сделало из некогда веселого, романтичного юноши мужчину-неврастеника. Придя к власти, Павел I не смог преодолеть мстительного желания истребить все, что было заведено при матери. Педантичное внимание к мелочам, противоречивость, непоследовательность с явной склонностью к решению проблем упрощенными, грубыми приемами – все это стало его стилем правления. Характер Павла ухудшился. То, что ранее сдерживалось усилием воли, страхом перед матерью, вырвалось наружу: император стал непредсказуемым, вспыльчивым, капризным и резким правителем с замашками тирана. Он не имел опыта государственной деятельности, но зато был упрям и неспособен к пониманию сложных проблем политики. При этом он был нетерпим не только к свободному выражению окружающими своего мнения, но и ко всякому проявлению самостоятельности. Став самодержцем, он начал осуществлять «гатчинский» вариант преобразований, строить не «царство разума и закона», о котором они так много говорили с Н. И. Паниным, а грубое репрессивное государство.