Число зверя - Роберт Хайнлайн

– Джейк, это твои слова. Я просто сказал «не знаю» и подобрал слюни. Ну рассказывай, Шельма.

– Да ведь Джейкоб говорил об этом месяц назад. Никакой «случайности» не существует. Это лишь способ признать свое незнание. Мне кажется, я начала это понимать, когда мы стали попадать во вселенные, взятые из книг. Лилипутия. Страна Оз. Мир доктора Смита. Страна чудес. Я была в этом так убеждена… Помните, как три недели назад, после нашего второго посещения страны Оз, я приказала устроить день отдыха, и мы провели его на оси тау вместо оси т?

– Самый скучный день в моей жизни, – сказал Зебби. – Ты вывела нас на орбиту вокруг Марса. Не одного Марса, а десятков. Сотен. И единственный, который хоть чего-то стоил, был тот, куда мы не собирались возвращаться. Я попросил разрешения смениться с вахты и вздремнуть.

– Ты был не на вахте, Зебби. Вы трое спали, читали или играли в карты. А я занималась поисками Барсума. Не сотни, Зебби, – тысячи. И я его не нашла.

– Хильдочка, ты мне ничего не рассказала!

– Дея Торис, стоило ли рассказывать, если я гонялась за химерой? Я как могла справилась с разочарованием, на следующий день мы стали обследовать ось т… и в конце концов оказались здесь. Но не могла бы я найти Барсум, если бы попросила Аю заняться поисками? Определила бы граничные условия – как сделал Зебби на Марсе-десять, – но, определив их, приказала бы использовать случайные числа и найти его? На Марсе-десять это получилось; мы нанесли на карту всю планету за несколько часов. На оси т это получилось. Почему бы это не могло получиться и еще раз?

Джейкоб ответил:

– Дорогая, Зеб сообщил Ае конкретное задание. А как это можно сделать при таком… ну, произвольном поиске?

– Джейкоб, Зебби говорил нам, что в Ае сидит весь «Аэрокосмический альманах». Там есть все подробности о Солнечной системе, верно?

– Куда больше, чем мне надо, – ответил Зебби.

– Значит, Ая знает Солнечную систему, – продолжала я. – Я собиралась прочитать ей все книги про Барсум, велела бы ей считать это описанием условий на поверхности четвертой планеты – а потом использовать случайные числа и найти ее.

– Дорогая моя, – мягко возразил Джейкоб, – автопилот не понимает по-английски.

– Понимает – в стране Оз!

Мой муж озадаченно взглянул на меня. У Джейкоба могучее воображение, но оно работает только в одном направлении. Если только не получит какую-нибудь встряску. До Зебби дошло раньше.

– Шельма, ты загрузила бы в нее тысячи байт лишней информации. Дити, если на здешней Земле существуют эти книги – я выясню! – то что тебе потребуется из них извлечь, чтобы ввести в память Аи точное описание Барсума, по которому она могла бы его опознать, – и обойтись без «походки пьяницы»?

– Не надо никаких книг, – ответила моя приемная дочь. – Они все у меня вот где, – она дотронулась до своих очаровательных кудряшек цвета соломки. – Хм… Я лягу спать и буду об этом думать, а утром все скажу Ае, пока никто не проснется. Минимум байт, без всяких ошибок, И без завтрака.

– Какая жертва ради науки!

– Что для тебя важнее – стопка блинчиков по-техасски или перспектива встретить настоящую Дею Торис – красивейшую женщину двух планет, одетую в одни драгоценности?

– Кстати, насчет блинчиков – они по рецепту Джейн?

– Разумеется. Так тебя не интересует красивейшая женщина двух планет?

– У меня растущий организм, ему нужны блинчики. И к тому же я не собираюсь клюнуть на эту удочку и сделать какие-нибудь разоблачающие меня признания. – Зебби поцеловал Дити в курносый носик и добавил:

– Шельма, Ае не справиться со всем Числом Зверя, и к тому же Джейк заблокировал большую его часть. Сколько там осталось, Джейк?

– Шесть в шестой, – мгновенно отозвалась Дити. – Сорок шесть тысяч шестьсот пятьдесят шесть.

Зебби покачал головой:

– Все равно слишком много.

– Давай поспорим? – сладким голоском сказала Дити.

– Девчонка, ты лазила в Аю?

– Зебадия, ты поручил мне заниматься программированием. Я не трогала ее схем. Но я узнала, что у нее есть четыре списка случайных чисел, к которым она получает доступ по очереди.

– Это моя собственная выдумка, Дити. Чтобы как можно больше увеличить энтропию.

Дити ничего не ответила. На лице ее появилось отсутствующее выражение, соски опали. Я молчала.

Зебби тоже это заметил – он реагирует на нее, как барометр, он сам мне говорил. Когда молчание стало неловким, он спросил:

– Дити, я дал маху?

– Так точно, сэр.

– Ты можешь это исправить?

– А ты хочешь, чтобы я это сделала, Зебадия?

– Если знаешь как, то чем скорее, тем лучше. Если тебе понадобится микроэлектронщик, у меня тут есть лупа и микропаяльник.

– Это необязательно, Зебадия. – Моя приемная дочь протянула руку и взяла портативную рацию, которую мы держим в доме: имея шесть гектаров земли, удобно брать рацию с собой на прогулки.

– Ая Плутишка!

– Привет, Дити, – послышался тонкий голосок из наушника, который Дити не сунула в ухо, а держала в руке.

– Привет, Ая. Увеличь усиление… еще… вот так хорошо. Загрузи программу Тьюринга «Моднар». Выполняй.

– Выполнено. У него кусок в горле не застрял?

– Спокойной ночи, Ая. Конец связи.

– Приятных снов, Дити. Поняла, конец связи.

– Джентльмены, посуду можно будет помыть и завтра, – вмешалась я. – Я за то, чтобы прогуляться по разным вселенным, скажем, часа два, а потом пораньше лечь спать. Иначе остается только смотреть по первому каналу, по-моему, государственный хор Бьюлаленда или же по второму библейские чтения – «Стены Иерихона»[109]. Обе передачи усиленно рекомендуют… их спонсоры.

Было очень приятно снова облачиться в комбинезон. Я погасила свет, проверила, закрыты ли окна, забрала рацию, и тут в заднюю дверь кухни просунулась голова Зебби.

– Капитан?

– Что? Зебби, это ты мне?

– Ты у нас одна капитан, Шельма. Я хотел доложить – капитан, машина подана.

– Спасибо, старший помощник.

Он подождал, пока я убирала масло в холодильник, потом запер за мной заднюю дверь и открыл дверь сарая – ворота его, как я заметила, были по-прежнему закрыты, и вдруг вспомнила трусики, которые одолжила у Дити четыре недели назад за сотню вселенных от этого места. Я протиснулась мимо Дити и уселась на давно знакомое сиденье сзади по правому борту, а внутри у меня все так и пело.