04.1912 - Susan Stellar

трагически спрятала лицо в складках носового платка.

— Если через десять секунд, — процедил офицер, прицелившись поверх головы незваного гостя, — ты не окажешься на палубе, я буду стрелять.

— Пожалуйста! — сорванным голосом закричал юноша. Его губы затряслись. — Прошу, господин офицер, у меня есть мама… старая, дряхлая, немощная мама, кто позаботится о ней, если не я? Пожалуйста… пожалуйста, сжальтесь… я совсем мало вешу… я залезу под лавку, и вы меня до самого конца в глаза не увидите… пожалуйста, пожалуйста, будьте милосердны!

Закаменевшее лицо офицера дрогнуло, и он устало вздохнул.

— Ради бога, — сказал он, — будь мужчиной! Мы ещё должны спасти женщин и детей! Мы остановимся у нижних палуб и возьмём их на борт.

Губы парня посинели и затряслись ещё пуще. На негнущихся ногах он вышел из шлюпки, шагнул на борт и, пройдя совсем немного, повалился плашмя. Всё его тело содрогалось от рыданий.

— Дядя офицер! — простонала малышка, рядом с которой сидела оцепеневшая Лиззи. Она неловко потянулась и взяла того за руку. — Дядя офицер, не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте в этого беднягу!

Лиззи дрогнула и скованно кивнула. Она потянулась к офицеру тоже, но неожиданно замерла и уронила лицо в ладони.

Офицер перевёл дух и обернулся к девочкам. Он устало кивнул им и попытался ободряюще улыбнуться — только улыбка эта была измученной и совсем слабой.

— Чёрт, — с завидным самообладанием сказал мистер Дойл, окинув плачущего парня презрительным взглядом, — какая же радость, что ты, Джо, не такой слизняк.

Джо смотрел на парня на палубе круглыми глазами и молчал. Казалось, чья-то невидимая тяжёлая рука смыкает ему губы.

— Женщины и дети! — крикнул офицер у борта. — Есть ли здесь ещё…

Тут к Мэри повернулся молодой человек в морской фуражке. Лицо у него было бледное, помятое и бесконечно усталое. Тем не менее, он любезно улыбнулся Мэри и вежливо обратился к ней:

— Мисс, я полагаю, вам следует сесть в эту шлюпку поскорее. Боюсь, здесь осталось очень мало мест.

Мэри оглянулась на Дойлов. Отец и сын одновременно кивнули и крикнули:

— Скорее!

— А о себе мы сами как-нибудь позаботимся, — присовокупил Джо чуть дрожащим голосом. Казалось, что к его лицу пристыла искусно изготовленная восковая маска.

— Мисс, — снова заговорил молодой человек в фуражке, обращаясь к Мэри, — не нужна ли вам моя помощь?

— Благодарю, — тихо ответила Мэри, — я сяду сама, разве… я так боюсь, что мне крайне необходимо будет обо что-то опереться… прежде чем перешагнуть за борт. Но, прошу вас, не нужно меня поднимать и подсаживать, мистер: вы и без этого ужасно устали сегодня.

Тень бледной улыбки тронула губы молодого человека, и он покачал головой.

— Да… пожалуй, что нынче выдалась беспокойная ночь.

Мэри повернулась к Дойлам. Они так и стояли на палубе плечом к плечу и твёрдо смотрели на неё, точно приказывая идти дальше без них. Мэри срывающимся голосом шепнула:

— Удачи вам.

Молодой офицер протянул ей руку, и Мэри осторожно вложила пальцы в его горячую ладонь. Тот, что выгнал рыдающего парнишку обратно на палубу, размахивал револьвером, отгоняя от шлюпки мужчин. Мэри могла ясно видеть сестру: она сидела на прежнем месте рядом с жалостливой крошкой и держала ту за руку.

— О господи… господи, пропустите, пожалуйста! — вдруг зароптала рядом с ними толпа.

Мэри подалась назад, и рука её сама собой выскользнула из надёжной ладони молодого офицера. Взволнованные пассажиры беспорядочно рассыпались, выпуская к борту неуклюжего одутловатого мужчину. Издалека он походил на сома, вытащенного из воды. На его грустном лице, раскрасневшемся и усталом, блестел пот. За руку он держал древнюю старушонку, крохотную, сухонькую, как ребёнок. Старушка еле-еле ковыляла за ним, горестно ссутулившись, её огромная седая голова слабо подрагивала. С узловатых плеч её спускалась плотная шаль, такая длинная, что мужчине приходилось нести концы шали в руках, чтобы старушка на них не наступала.

— Умоляю! — прокричал мужчина унылым голосом. — Пожалуйста, возьмите в шлюпку мою мать! Она достойная женщина… она прожила восемьдесят восемь лет… пожалуйста, возьмите мою мать, не оставляйте бедную старушку тонуть в этой холодной жуткой воде!

Толпа сочувственно зароптала. Молодой человек, который всё ещё всхлипывал на палубе, неловко сел и протёр красные заплаканные глаза. Мэри остановилась и отстранилась от измученного юного офицера. Она быстро поглядела в сторону шлюпки. Лиззи замерла внутри, привалившись к плечу своей маленькой соседки. Блестящими настороженными глазами она пристально глядела на Мэри, и этот взгляд колол Мэри больнее острых игл.

Холод прокатился по её сердцу уничтожающей волной. Мэри повертела головой.

Старушка стояла рядом, потряхивая седой головой, и устало шамкала — видимо, пыталась что-то сказать. Её сын звучно взмолился:

— Прошу! Возьмите мою мать в шлюпку! Пожалуйста! Пожалуйста!

— Мисс Джеймс, стойте! — крикнул Джо и попытался ухватить Мэри за локоть, но промахнулся.

Мэри ловко вывернулась и решительно двинулась сквозь толпу к старушке и к её сыну. Ничего не осталось иного в её теле, кроме усталости, боли и обречённого, решительного холода. Мэри шагала к старушке, словно окутанная туманом, и ноги её двигались потому, что им нужно было транспортировать тело. Если бы Мэри вдруг озаботилась вопросом, о чём она, собственно говоря, думает, ей не удалось бы дать ясного ответа на этот вопрос. Казалось, что сейчас её голова абсолютно пуста — но тем легче было действовать. После многих лет жизни в клетушке условностей, обязанностей и правил, где регламентировался и совершался осмотрительно даже самый ничтожный шаг, она впервые чувствовала себя свободной — и это было единственное приятное ощущение за сегодняшнюю ночь.

Мэри мягко коснулась руки старушки.

— Леди, — сказала она, — пройдёмте со мной. Мне кажется, для вас место в этой шлюпке найдётся.

Старушка возвела на неё измученный взгляд блеклых голубых глаз и неразборчиво забормотала:

— Да хранит вас господь, милая… неужели же вы действительно хотите спасти такую никчёмную ветошь, как я?

— Да, — просто ответила Мэри, — пойдёмте.

Она повела еле ковыляющую старушку к борту. Мистер Дойл вынырнул из притихшей толпы и отчаянно схватил её за плечо.

— Вы не должны это делать, мисс Джеймс! — каркнул он. — Садитесь, чёрт побери, сами, у вас сестра… хотя бы об этом подумайте…

— Я уже подумала, — деревянным голосом ответила Мэри. Свобода и лёгкость наполняли всё её усталое тело. — Не беспокойтесь, мистер Дойл, мы подождём другую шлюпку.

— Да ведь…

— Тише, мистер Дойл, — спокойно сказала Мэри и огляделась в поисках двух офицеров. — Я не боюсь.

Безмятежность, воцарившаяся у неё на душе, даровала пьянящее и странное, почти забытое, но приятное до покалывания в кончиках пальцев чувство. Ничего не могло быть лучше этого