О чём молчат рубины - Фунтик Изюмов

местные бароны сами выколотить не могли. Да ещё и отдавал часть добытого этим самым местным баронам. Удобно: сам вроде не лютуешь, руки чистые, а налоги собраны, и твои закрома полны. Как же тут не полюбить барона Гельмута? Вот только, долго так продолжаться не может. Люди в окрестностях пухнут от голода, мрут от недоедания, а барон Гельмут, который, вроде бы, должен заботиться о своих подданных, вместо этого разоряет их дома. Ох, как бы не было беды! Если полыхнёт, то уже не в отдельном селе или городке, а по всему баронству!

Сам Гельмут при этом ведёт роскошный образ жизни, и мечтает породниться с каким-нибудь, пусть самым захудалым графом. Иначе, почему не женился до сих пор? Вокруг него увиваются весьма аппетитные девицы-баронессы, в том числе, из довольно зажиточных баронств, но Гельмут и не глядит в их сторону. Хотя вообще до женского полу падок и чуть не все дворовые девки хотя бы раз согрели барону постель… Тут Шарлотта слегка смутилась и вернулась к рассуждениям о планах Гельмута на мезальянс. Нет, в самом деле, если мужчина в полном соку, и не женится на равных по положению, то… ну всё понятно же!

О, да! Если бы баронство Гельмута входило бы в какое-то графство… да он бы без мыла в замочную скважину протиснулся! Лишь бы добиться руки какой-то из графских дочек. Можно и без сердца. Главное, чтобы был шанс со временем и самому стать графом. Да, конечно, у нас так заведено, что женившись на графине, не барон становится графом, а графиня становится баронессой, это так, но если при этом граф умрёт… не оставив наследника мужского пола… или наследник-мужчина погибнет… всё может быть, всё может быть… В любом случае, есть шанс, а барон Гельмут не из тех, кто упускает свой шанс. Это уж, будьте любезны!

Но тут прибежала девчушка и сообщила, что купальни готовы, прервав нашу занимательную беседу. Ах, как жаль! Но ничего, мы ещё посудачим с кастеляншей, я из неё ещё вытяну правду. Чувствую, что её есть ещё о чём рассказать! И, кстати: ведь я графиня? То есть, с точки зрения барона Гельмута — шанс? Как бы он и ко мне через замочную скважину без мыла не попробовал залезть… Надо срочно предупредить брата Марциана! Чтобы тот вовремя остудил горячие порывы барона. И, не забыть, сунуть кинжал под подушку! Ну так, на всякий случай…

* * *

Брат Марциан вернулся, улыбаясь от уха до уха, так, улыбаясь, и плюхнулся задом на узкую кровать. И, всё ещё улыбаясь, протянул руку:

— Вина!

Брат Вилфрид тут же протянул ему фляжку. Марциан сделал не менее пяти долгих, вдумчивых глотков, пока приклеенная улыбка не сползла с его лица.

— Ну, пройдоха! — покрутил он головой, возвращая флягу Вилфриду, — Ну, жучара!

И непонятно было, осуждает он барона или восхищается.

— И… как? — осторожно уточнил Ульрих.

— Нормально, — вытер губы Марциан, — Я ему нагнал такого туману, что он всю ночь спать не будет, а будет раздумывать, что я имел в виду. И это хорошо! А сейчас нас приглашают на ужин. Который одновременно пир. Всем сидеть с загадочным видом и молчать. В разговоры не вступать, отделываясь простыми «да» и «нет». Если вопрос задаст хозяин, отвечать кратко и расплывчато. Я сам объясню, что вы имели в виду. Завтра, по поводу дня рождения хозяина, он устраивает турнир. Что-то он очень подозрительно улыбался, когда говорил об этом! Понятно, что на подобных турнирах до смерти не бьются, но… трижды подумайте, нужно ли нам принимать участие? Мне не очень-то хочется везти к папе римскому калеку! И ещё: завтра нужно чем-то одарить нашего гостеприимного Гельмута. Подумайте, какие могут быть варианты? Чтобы и носом в грязь не ударить, и не слишком раскошелиться. Вот, когда будете сидеть за ужином, как раз об этом и подумайте! И вид у вас будет задумчивый и загадочный. Готовы? Тогда пошли пировать…

[1] … не оказалось брэ… Любознательному читателю: брэ — нечто среднее, между набедренной повязкой и современными мужскими трусами. Женщинам брэ не полагалось. Между прочим, нет ничего удивительного, что наш герой не нашёл этих самых брэ среди сменной одежды. Дело в том, что обычное бельё стирали женщины-прачки, а вот брэ могли стирать, по средневековым понятиям, только специально обученные мужчины или лично хозяин своих брэ. Ну, чтобы у прачек не возникало эротических фантазий… Очень может быть, что в данном замке мужчин-прачек не оказалось. Кстати, мы полагаем, любознательный читатель заметил, что наш герой плохо знает названия некоторых предметов одежды, зато Катерина легко определяет и называет эти детали: колготки — шоссы, нижняя рубашка — камиза, нечто вроде шубы или полушубка — шаубе и так далее.

Глава 40. В гостях хорошо… /2

Каждый зритель приносит в театр свою собственную акустику.

Станислав Ежи Лец.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, Новая Марка, Рёц, 29.09.1410 года.

Признаться, ужина я не запомнил. Помню, что барон Гельмут любезно посадил справа от себя брата Марциана, а слева — Катерину. Помню, что с ласковыми улыбками они слегка поспорили с Марцианом, кому следует благословить трапезу: хозяину, или почётному гостю. В конце концов решили, пусть это сделает капеллан. Помню, что Гельмут пытался ухаживать за Катериной, то и дело предлагая ей разные блюда и непременно называя её «ваша светлость». Громко так называя, напоказ. Но всё это проплыло как-то мимо меня. Я был занят другим. Меня посадили на самый дальний край стола, чему я только обрадовался, тем не менее, за «господский» стол. Оруженосцы и здесь сели отдельно. Если честно, то мне было плевать. Мне нужно было подумать.

Сидел, время от времени клал в рот какую-то еду, и размышлял, как же так выходит? Этот Гельмут и наше посольство — это же братья! Братья крестоносцы. Братья рыцари. Братья христиане, в конце концов. А друг другу не верят ни на малую крошку, строят друг другу козни, подлости и провокации. Почему так?!

Когда я только-только стал жрецом-магом, я иногда задумывался, а что будет лет через сто? Через двести? Наверное, хорошая жизнь настанет? Будут люди счастливы, радостны, довольны, будут дружить и созидать… а мы, жрецы-маги им в этом поможем!

И вот, забросила меня судьба не на сто, не на двести, а на две тысячи лет вперёд, туда, куда я в своих радужных фантазиях заглядывать и не дерзал, и что же? Войны, голод, резня, взаимная