Белое дело в России. 1920–1922 гг. - Василий Цветков

Открытие Русского Совета состоялось после торжественного молебна, совершенного архиепископом Курским Феофаном и епископом Севастопольским Вениамином 5 апреля 1921 г. в здании российского посольства в Константинополе. Состав Совета по выборам от Парламентского комитета включал в свой состав известного деятеля ЦК трудовой народно-социалистической партии, фактического руководителя бывшего Союза Возрождения России профессора И. П. Алексинского, деятеля Союза земельных собственников, бывшего члена Совета Государственного Объединения России графа А. В. Мусина-Пушкина, экономиста П. Н. Савицкого, Г. В. Скоропадского и В. В. Лашкевича. От Земского Союза входили И. И. Антонов и граф И. А. Уваров, от городских гласных – В. Ф. Малинин и В. Знаменский; от Торгово-промышленного союза – Н. А. Ростовцев и Т. А. Шамшин. Членами Союза «по приглашению» Главкома стали В. В. Шульгин, князь П. Д. Долгоруков, Г. А. Алексинский и атаман Уральского казачьего войска генерал-майор В. С. Толстов. Позднее Шамшин был заменен Н. Н. Львовым. Из Парижа в качестве представителя Парламентского Комитета был делегирован А. И. Гучков. С правом совещательного голоса в работе Комитета принимали участие командиры 1-го Армейского и Кубанского корпусов генералы Кутепов и Фостиков, а также и. д. начальника штаба Главкома генерал-майор П. А. Кусонский. Из «гражданских лиц» – С. Н. Ильин, А. И. Пильц, Е. А. Балабанов и В. К. Пуницкий. От прежних структур Правительства Юга России оставались четыре отдела гражданского управления при Штабе Главкома (политическая часть во главе с С. Н. Ильиным, беженская часть во главе с С. П. Шликевичем, финансовая часть во главе с Е. М. Балабановым и контрольная во главе с В. К. Пуницким).

Открывая заседание, Врангель отметил, что Совет – это «орган…, более полно отражающий общественность». Его главной задачей становилось попечение об армии и беженцах, выехавших из России и теперь фактически брошенных на произвол судьбы. Так же важными становились проблемы международной политики, особенно в вопросах территориальных и касавшихся финансовых обязательств. Врангель определил как «мнимое представительство России в лице Совнаркома» и при этом отметил, что Совет должен «предостеречь державы о недействительности признаний, поспешивших закрепить вызванные Смутой преходящие явления временного распада России». Был избран Президиум Совета в составе старшего председателя И. П. Алексинского и второго товарища председателя графа В. В. Мусина-Пушкина. Секретарем Совета стал В. В. Лашкевич. «Канцелярско-административную работу» осуществляло Управление делами Совета под руководством бывшего члена Государственной Думы юриста А. А. Демьянова. В самом Совете было избрано три комиссии: Общих дел (Н. А. Антонов, Т. А. Шамшин и В. М. Знаменский), по расселению беженцев (П. Н. Савицкий, Н. Н. Львов и В. В. Мусин-Пушкин) и финансовая (В. В. Мусин-Пушкин, В. Ф. Малинин, В. В. Лашкевич).

Для Главкома важным оставался принцип внепартийности в деятельности Совета – характерное для программы Белого дела условие. «Деятельность Совета должна протекать вне обособленных домогательств партийных образований», которые, считал Врангель, «давно обратились в пережитки, утратившие смысл прежнего своего предназначения». Эту же идею оправданности надпартийных общественно-политических структур высказал И. П. Алексинский: «Бессмысленные старания: навязать великому народу свою партийную программу, безумный и преступный опыт насильственного социального переворота – довели почти до предсмертной агонии государственный организм России»; основанием деятельности Совета должно стать «соглашение Главнокомандующего с представителями русской общественности». «Мы принадлежим к различным политическим течениям от государственно мыслящих социалистов до лиц, преданных идее конституционной монархии, – отмечал Алексинский, – Русский Совет станет центром объединения всех русских граждан, которые стремятся к восстановлению русской государственности».

Важные положения, касающиеся полномочий Совета, содержала речь князя Долгорукова. Считая, что называть Русский Совет «парламентом» неправомерно: «Главная работа всякого парламента – законодательство, а в своеобразных условиях наших чисто законодательной работы… не предвидится: нет территории для проведения законов, да и всуе писать законы, раз нет принудительного государственного аппарата, чтобы заставить граждан подчиниться этим законам», бывший председатель Севастопольского отделения Совещания государственных и общественных деятелей обозначил «первую задачу» Совета как «улучшение положения и закрепление существования Русской армии…, а также сохранение государственной власти, на эту Армию опирающуюся, и… попечение о всем гражданском населении».

Общественный характер созданного Совета рассматривался и как проявление преемственности в следовании концепциям, присущим правоцентристскому Совету Государственного Объединения России, Национальному Центру и левоцентристскому Союзу Возрождения России. В принятом Обращении к Русской армии отмечалось, что «в Русском Совете есть люди различных партий – социалисты государственники, кадеты и правые. В нем представлены бывшие члены Законодательных Палат России, ее земские и городские выборные деятели, а также деятели науки, торговли и промышленности. В нем представлена и сама Русская Армия в лице ее Главнокомандующего и выдающихся ее вождей». Таким образом, намечалось создание модели, схожей, в частности, с коалиционным «Омским блоком» 1919 г., поддерживавшим Колчака. Напротив, идею монархического устройства будущей России изложил в своей речи Шульгин, представивший «хорошее государственное устройство» в образе пчелиного улья, во главе которого стоит «царица», а буржуазия – «трутни» – может «уничтожаться» в ходе «периодического пересмотра социальных отношений».

Но наиболее важные тезисы содержались в докладе Г. А. Алексинского, говорившего от имени «рабочих Петрограда». По его мнению, следовало обратить самое пристальное внимание на рост повстанческого движения в Советской России и на Украине («махновщина», «антоновщина», забастовки рабочих Петрограда). Русская армия должна поддержать антибольшевистский протест рабочих и крестьян: «Залогом нашего успеха является это единение между восставшими народными массами и военной силой, которая с самого начала большевизма несла свое знамя протеста и борьбы… Теперь рабочие и крестьяне прекрасно понимают традиции борьбы, воплощенной армией. И значение Русского Совета будет исторически громадным, если он сможет перекинуть тот мост, который создает связь между первым фазисом борьбы вооруженных сил и вторым фазисом – восстаниями народных масс». Эта же идея выделялась в вышеупомянутом Обращении к Армии: «Русский Совет напоминает Армии, что скоро может наступить час, когда восставший против большевистского правительства народ русский призовет ее для окончательной победы над большевизмом». Такая оценка значения повстанческого движения отражала специфику отношения к антисоветской работе на завершающем этапе Белого движения (1921–1922 гг.), когда поддержка отдельных подпольных центров сменялась поддержкой масштабных повстанческих движений.

7 апреля 1921 г. Совет принял обращение к «Русским людям на Родине и на чужбине». В нем уже содержались программные тезисы по основным направлениям внутренней политики, подчеркивалось, что аграрная политика будет строиться на признании крестьян «вольными собственниками», рабочая – на основе развития профсоюзов, национальная – на фундаменте обеспечения «всем народностям России свободы их развития в пределах их местных и национальных особенностей». «Не завоевание и мщение, а освобождение и единение – наш призыв. Но большевистская власть, опирающаяся на вооруженную силу, может быть низвергнута лишь силой оружия». В обращении «В Совет Лиги Наций» содержалось недвусмысленное указание на необходимость признания Русского Совета в качестве структуры, выражающей интересы русских беженцев не только в Константинополе, но и во всем Зарубежье. Заботясь о сохранении армии, Русский Совет опротестовывал действия французской оккупационной администрации, стремившейся к «распылению» располагавшихся в Галлиполи, на о. Лемнос и в Чаталдже частей 1-го армейского, Донского и Кубанского корпусов.