История Венецианской республики - Джон Джулиус Норвич

Теперь, когда резня началась, ее было очень трудно остановить. Сам Мустафа, к которому, по-видимому, наконец снова вернулось самообладание, под страхом смерти запретил своим воющим от ярости солдатам входить в Фамагусту. Многие, однако, не подчинились его приказам и бешено промчались по городу, убивая всех на своем пути, поджигая и грабя, объятые безумной жаждой крови. Другие направились в порт, где нашли множество жертв среди христиан, которые готовились отплыть на запад.

Но самая худшая участь ожидала Маркантонио Брагадино. Его продержали в тюрьме почти две недели, за это время его необработанные раны загноились, и он был уже тяжело болен. Сначала его протащили вокруг стен, погрузив на спину мешки с землей и камнями: затем его привязали к стулу и подняли на нок-рею турецкого флагмана, выставив на осмеяние матросам. Наконец его привели на место казни, на главную площадь, привязали обнаженным к столбу и заживо содрали кожу. Говорили, что даже эту пытку он переносил молча в течении получаса, и только когда палач дотронулся до его пояса, он наконец скончался. После того как страшное дело было закончено, его голова была отрублена, тело расчленено на четыре части, а кожу, набитую соломой и хлопком, водрузили на корову и торжественно провезли по улицам.

Когда 22 сентября Мустафа отплыл домой, в качестве трофеев он взял с собой головы своих главных жертв и кожу Маркантонио Брагадино, которые он гордо подарил султану. Участь голов неизвестна; но девять лет спустя некий Джироламо Полидоро, один из немногих переживших осаду, сумел похитить кожу из константинопольского арсенала и вернуть ее сыновьям Брагадино, которые поместили ее в соборе Сан Джордже. Оттуда 18 мая 1596 года ее перенесли в церковь Санти Джованни э Паоло и поместили в нишу за погребальной урной, которая образует часть памятника герою. Здесь она находится по сей день.[259]

Провал экспедиции 1570 года был для Венеции и папы унизительным ударом; однако уже полным ходом шли переговоры о более прочном и действенном союзе. Движущей силой этой новой инициативы был папа. Пий V долго и напряженно размышлял о турецкой угрозе и понял, что главным препятствием для любого тесного взаимопонимания между Испанией и Венецией являлось то обстоятельство, что Венеция видела проблему в угрозе своим колониям в Леванте, тогда как Испания была гораздо более обеспокоена опасностью, которую представляли мавританские вассалы султана для ее собственных владений в Северной Африке. Следовательно, первой целью христианства должно было стать восстановление контроля в Центральном Средиземноморье, с отсечением африканских владений султана от его территорий в Европе и Азии, что фактически означало разделение его империи на две части. Так, в июле 1570 года папа созвал собрание, чтобы принять устав новой христианской лиги, и в течение последующих месяцев, путем терпеливой аргументации и с активной помощью Венеции, постепенно одержал дипломатическую победу над королем Филиппом. Это была тяжелая борьба. После восьми месяцев, как только казалось, что последние препятствия почти преодолены, испанцы передумывали и грозили изменить мнение по всем вопросам, по которым уже договорились. И только после того, как Венеция, наконец потеряв терпение, фактически отправила посланца в Константинополь, чтобы попытаться заключить сепаратный мир, испанцы снова изменили свою позицию и позволили урегулировать оставшиеся вопросы.

Окончательное соглашение было официально обнародовано 25 мая 1571 года в соборе Святого Петра. Оно было бессрочным, как наступательным, так и оборонительным, и было направлено не только против самой Османской империи, но и против ее мавританских вассалов и единоверцев на побережье Северной Африки. Стороны, подписавшие договор — Испания, Венеция и Папская область (была оставлена возможность присоединиться к соглашению для императора, короля Франции и короля Польши, если они того пожелали бы), — должны были совместно предоставить 200 галер, 100 транспортных судов, 50 000 пеших солдат и 4500 кавалерии, вместе с необходимой артиллерией и боеприпасами. Эти силы требовалось собирать каждый год, не позднее апреля, для летней кампании, где бы они ни понадобились. Каждую осень должны были проводиться совещания в Риме, чтобы определить планы на следующий год. Если Испания либо Венеция подвергались нападению, то союзник должен был прийти на помощь, и обе стороны обязывались применить всю свою мощь для защиты папских владений. Сражаться надлежало под знаменем лиги; важные решения следовало принимать большинством голосов трем командующим генералам — это были Себастьяно Веньер от Венеции, Маркантонио Колонна с папской стороны и генерал-капитан объединенного флота, единокровный брат короля, дон Хуан Австрийский со стороны Испании.

Дон Хуан Австрийский был незаконнорожденным сыном Карла V от германской дамы по имени Барбара Бломберг. Двадцати шести лет от роду, необыкновенно красивый, прирожденный лидер, он уже отличился в прошлом году, подавив восстание мавров в Испании. Венецианцы выразили свою радость по поводу этого назначения — что неудивительно, так как первоначальный выбор испанского короля, который затем, к счастью, передумал, пал на Джан Андреа Дориа. Они выказали бы гораздо меньше удовлетворения, если бы знали, что Филипп, который подозревал, что отвага юного принца могла возобладать над трезвым рассудком, приказал ему ни в коем случае не вступать в битву без разрешения Дориа.

Хотя явно было слишком поздно соблюсти расписание, оговоренное в соглашении, союзники договорились, что лето 1571 года нельзя терять даром и что войска для кампании первого года соглашения следует собрать в Мессине как можно скорее. К августу все собрались, и дон Хуан составил порядок следования. Он сам, вместе с Веньери Колонной, должен был находиться в центре, с шестью десятью четырьмя галерами. Правым флангом из пятидесяти четырех галер должен был командовать Дориа; левое, из пятидесяти трех галер, было под командованием венецианца Аугустино Барбариго. Кроме того, еще должен был быть небольшой авангард из восьми галер и арьегард из шести, ими командовали соответственно дон Хуан де Кардона и маркиз Санта-Крус. Каждой группе придавалось шесть галеасов (трехмачтовых галер). Галеоны и тяжелые транспортные суда, которые, не имея весел, как галеры, были значительно менее маневренны, должны были образовать отдельный конвой.[260]