Королевство гнева и тумана - Сара Маас

Понятно. Они забрали его одежду. Они видели, что я летела вместе с Ризом, и знали: я обязательно двинусь по следу. Значит, мне тоже готовили ловушку.

Я переместилась на верхнюю ветку дерева, стоявшего рядом с местом, где нападавшие разделились. Судя по всему, один отряд двинулся в сторону гор, а второй продолжил углубляться в лес.

Горы – владения иллирианцев. Там нападавшие рисковали столкнуться с иллирианскими дозорными. На этом строился их расчет: они решили, что я не сочту их настолько глупыми. Какой дурак потащит Риза в его же земли? Значит, я отмету этот вариант и решу, что Риза поволокли в нейтральный лес.

Я не столько обдумывала свои дальнейшие действия, сколько вынюхивала их.

Нападавшие не учли, что помимо запаха Риза был и другой, довольно слабый, перемешавшийся с его собственным.

Мой новый переброс лежал в сторону гор. Я старалась ни о чем не думать. Особенно о том, что мой собственный запах вчера ночью прицепился к телу Риза. Пусть утром он и переоделся в доспехи, однако ни он, ни я не рискнули мыться на постоялом дворе. И потому Риз нес с собой мой запах.

Я двигалась на свой запах и через какое-то время увидела узкий вход в пещеру у подножия гор. Внутри мелькнул свет… Я замерла.

Из пещеры донесся звук, который не спутаешь ни с чем. Звук удара плетью.

У меня пропали все слова, мысли и чувства. Потом я снова услышала свист плети, а через мгновение – еще один.

Я повесила лук на плечо и достала вторую рябиновую стрелу. Связать их вместе было несложно. Наконечники обеих зловеще поблескивали. Потом я связала еще пару стрел. Теперь у меня в каждой руке было по самодельному кинжалу. Снова засвистела плеть… И я перебросилась в пещеру.

Нападавшие умело выбрали укрытие. Узкий вход, широкий, изгибающийся туннель. Свой лагерь они устроили за изгибом, чтобы их случайно не обнаружили иллирианские дозорные.

У входа толкались двое караульных – фэйцы в незнакомых мне доспехах. Они даже не заметили, как я оказалась внутри.

Еще двоих я увидела по другую сторону входа. Те тоже скучали и глазели на своих товарищей снаружи – и тоже не успели меня заметить. Я завернула за угол. Для моих ночных звериных глаз свет был слишком ярким. Я вернула себе обычное зрение и сделала новый переброс, миновав еще двоих караульных.

Потом я увидела последнюю четверку караульных, небольшой костер, Риза и то, что они успели с ним сделать… Я потянула за связующую нить и чуть не заплакала, ощутив знакомую черную стену… Но за нею ничего не было. Только тишина.

Его подвесили за руки к противоположным стенкам пещеры, на цепи из странного камня с голубоватым отливом. Спина Риза представляла собой окровавленный кусок мяса. А его крылья…

Из них и сейчас торчало семь рябиновых стрел.

Лица Риза я не видела. Только струйки крови, скользящие по его коже, подсказывали мне, что он жив.

И тогда меня прорвало.

Первыми, совершив переброс, я атаковала караульных с плетями. Каждый держал в руке по две. Их товарищи успели лишь вскрикнуть, когда мои рябиновые кинжалы воткнулись одному и второму в горло. Глубоко, с поворотом. Когда-то я таким образом обрывала жизни зверей, на которых охотилась. Через мгновение оба валялись на каменном полу. Их руки еще сжимали плети. Прежде чем караульные успели броситься ко мне, я переместилась к двум другим, вскочившим у костра.

И снова хлынула кровь.

Переброс. Удар. Переброс. Удар.

Подумать только: его крылья! Его прекрасные, сильные крылья.

Сюда уже бежали караульные, сторожившие вход. Они приняли смерть последними.

Мои руки снова оказались в чужой крови. Но сейчас все было по-другому, не так, как в Подгорье. На эту кровь я смотрела со злорадной усмешкой. Я чувствовала себя мстительницей, а не убийцей невиновных. Кровь за кровь. Десять жизней за каждую пролитую каплю крови Риза.

Вскоре стихли последние предсмертные крики. Запихнув самодельные кинжалы за пояс, я подбежала к Ризу, обхватила его лицо. Бледное, невероятно бледное.

Он приоткрыл глаза и застонал.

Я молча бросилась к цепям, стараясь не обращать внимания, что покрываю их кровавыми отпечатками. Цепи напоминали лед. Нет, они были хуже льда. Они ощущались чем-то совершенно чужеродным, словно пришли из другого мира. Я проталкивалась через их чужеродность. У меня болели все пальцы. Я устала сильнее, чем когда добиралась сюда и расправлялась с караульными. Наконец мне удалось высвободить одну руку Риза.

Он тяжело рухнул на пол, ударившись коленями. Меня передернуло. Я стала высвобождать вторую его руку. Кровь текла у него по груди и по спине, собираясь в ложбинках между мускулами.

– Риз, – прошептала я.

Я чуть сама не грохнулась на колени, когда за заслонами уловила его проблеск. Наверное, боль и изможденность уменьшили заслоны до толщины оконной рамы. Его крылья, усеянные стрелами, оставались раскинутыми и болезненно напряженными.

– Риз, нам срочно нужно домой. Перебрось нас в горный лагерь.

Он снова приоткрыл глаза и прошептал:

– Не могу.

Каким же ядом смазали наконечники этих проклятых стрел, если вся его магия, вся его сила…

Но нам нельзя было здесь оставаться – невдалеке стоял второй отряд.

– Держись, – сказала я, хватая Риза за руку и погружаясь в ночь и дым.

Этот переброс оказался неимоверно трудным. Такое ощущение, что вся тяжесть его тела, вся его сила тянули меня назад. Я словно шла по чавкающей глинистой жиже. Все свое внимание я сосредоточила на другой пещере, она находилась в лесу, и вход в нее густо покрывал мох. Ее я видела сегодня днем, когда мне захотелось пить, и Риз сделал недолгий привал возле лесной речки. Я заглянула внутрь из любопытства и обнаружила лишь прелые листья. Пещера показалась мне вполне безопасной. Возможно, сыроватой, но лучше так, чем под открытым небом. Других вариантов у нас не было.

Каждая лига давалась мне с трудом. Я не могла переместить нас напрямую в ту пещеру. Все это время я не выпускала руку Риза. Мне почему-то казалось: если разжать пальцы, он исчезнет, и я уже никогда его не найду.

Наконец мы добрались до пещеры. Ее пол тоже оказался каменным, хотя и прикрытым тонким слоем сырых, холодных листьев. Я не сумела плавно опустить нас, и Риз застонал от боли.

– Риз, потерпи, – умоляла его я, озираясь в темноте.

Вспомнив про ночных тварей леса, я не рискнула разжечь в пещере огонь.

Тело Риза было непривычно холодным. Кровь продолжала течь.

Я вернула себе ночное звериное зрение, и у меня перехватило горло при виде того, что с Ризом сделали эти… Я не находила слов. Слово «враги» казалось мне слишком мягким.

– Риз, в твоих крыльях застряли стрелы. Я должна их вытащить.