Фидель Кастро - Максим Макарычев

Анастас Микоян рассказывал Иосифу Григулевичу (Л. Лаврецкий) об отношениях Че Гевары и Фиделя Кастро: «Мы много раз бывали вместе, иногда только втроем, не считая переводчика. Поэтому у меня была возможность оценить их какую–то особую дружбу, проникнутую абсолютным доверием и взаимопониманием. Характерами эти два кубинских революционера различаются заметно. Но темпераментный, горячий, увлекающийся Фидель и, казалось бы, хладнокровный, спокойный Че прекрасно ладили друг с другом, ценили друг друга, в том числе, быть может, как раз и те качества, которые отличали их друг от друга»[511].

Фидель постоянно помнит о Че. Даже в те минуты, когда борется за жизнь после тяжелейшей операции. 9 октября 2007 года на открытии церемонии в Санта–Кларе, посвященной памяти Че Гевары, Рауль Кастро зачитал послание от Фиделя: «Я приостанавливаю свою каждодневную битву, чтобы преклонить голову, с уважением и благодарностью, перед выдающимся бойцом, который пал 40 лет назад».

«Я благодарю его за то, что он попытался и не смог сделать в своей родной стране, потому что он был словно цветок, преждевременно сорванный со стебля, – вспоминал Фидель Кастро. – <… > Он оставил нам свою уникальную манеру записывать – элегантно, лаконично и правдиво – каждую деталь того, что мелькало в его мозгу. Он был избранником, но он не знал этого. Он сражается с нами и за нас»[512].

Образ Эрнесто Че Гевары сегодня на Кубе считается настоящей иконой. Его портретов на улицах кубинских городов, пожалуй, не меньше, чем портретов «апостола» кубинской революции Хосе Марти. Время превратило имя Че в миф и подшутило над ним – знаменитое фото Че в черной беретке со звездой, изображение человека, который всю жизнь боролся против засилья материального и власти денег, давно стало одним из самых «ходовых» сувенирных товаров в мире.

К концу 1960–х годов Фидель Кастро в своей внешнеполитической деятельности старался сохранять независимость как от СССР, так и от Китая. В Москве знали о том, что Фиделю импонирует убеждение Пекина в том, что вооруженная борьба является единственно правильной стратегией революционеров. В 1966 году Фидель Кастро заявил на очередном съезде ЦК КПСС, что Куба будет оказывать поддержку латиноамериканским коммунистам, готовящим революцию в своих странах.

В январе 1966 года на Кубе состоялась «„Конференция трех континентов“ (Азии, Африки, Латинской Америки), участники которой высказались в поддержку революционной партизанской войны в Латинской Америке. Делегаты стран этого континента создали на этой конференции Организацию латиноамериканской солидарности (ОЛАС), которая провела свою первую конференцию в Гаване в августе 1967 года. Фидель Кастро созвал ее в надежде возродить свои революционные идеи. ОЛАС одобрила стратегию партизанской войны в регионе. Кастро надеялся получить помощь и поддержку от левых радикалов из западных стран, борющихся в рядах различных организаций и освободительных фронтов. В этой конференции принимали участие даже представители американских „Черных пантер“. Однако Фидель не мог не понимать, что Москве не понравится идея разжигания партизанских очагов, а лишаться советской льготной помощи, которая все больше делала кубинскую экономику зависимой от СССР, не хотел. В итоге на конференции он уступил воле Москвы и неожиданно для многих признал возможность прихода к власти ненасильственным путем. Тогда же он резко осудил маоизм.

Это означало, что Фидель Кастро старается найти новый политический курс, который должен был позволить ему частично восстановить престиж хотя бы среди своих сторонников в Южной Америке и боевых соратников.

В действительности мало кто в Латинской Америке хотел воевать и «увязать в революциях». На призыв Кастро не откликнулись партии и организации, тесно связанные с Москвой, а самое главное – обладающие авторитетом и финансовыми возможностями. На него отозвались лишь партизанские группы, отколовшиеся от традиционных партий и ведущие самостоятельную борьбу в Латинской Америке под лозунгами свободы и независимости. Кастро, сделавший ставку на подобные организации в Венесуэле, Колумбии, Боливии, на студентов и радикалов в Южной Америке, вскоре убедился, что они не «делают погоды в своих странах». Действуют скорее в силу обстоятельств и из протеста, нежели по «осознанному убеждению». Да и выступают против всех правительств, порой не разбирая, какое из них авторитарное, а какое избрано демократическим путем.

Масла в огонь подлила встреча представителей компартий разных стран, состоявшаяся в Праге летом 1967 года, во время которой аргентинцы резко критиковали политику Кубы и Фиделя Кастро, что дало последнему повод для разговоров о «международном заговоре» против его страны. Фидель, как и Че, испытывал неприязнь к аргентинской компартии за ее консервативные взгляды. Отношения кубинской компартии с братскими партиями, за которыми к тому времени прочно стояла Москва, становились все напряженнее. В декабре 1967 года Фидель отказался послать делегацию кубинских коммунистов на консультативную встречу представителей коммунистических и рабочих партий в Будапеште, мотивируя свое решение тем, что по итогам этой встречи все равно будут приняты заранее подготовленные тенденциозные решения.

Более продуманной была политика Кастро в отношении не партий, а государств Восточного полушария. Фидель стремился сохранить хорошие отношения со всеми западноевропейскими странами, особенно с Великобританией, Испанией, Италией, Францией – то есть теми, от которых Куба получала сырье, необходимое ей для развития экономики. За это сырье правительство Фиделя Кастро, кстати, всегда скрупулезно и в сроки платило твердой валютой. Некоторые кубинские руководители считали необходимым развивать торговлю со странами Западной Европы, чтобы тем самым уменьшить свою зависимость от социалистических стран. Связи с капиталистическими странами были выгодны Кубе еще и потому, что произведенная в них техника превосходила по своему качеству «социалистические аналоги».

В Азии Куба старалась укрепить свои отношения с Северной Кореей. Фидель Кастро полагал, что ось Гавана– Пхеньян позволила бы и Кубе, и Северной Корее проводить свою самостоятельную политику. К этому были все предпосылки. У КНДР и Кубы почти полностью совпадали взгляды на развитие революционного движения, в особенности их сблизила непримиримая позиция в отношении «агрессивной политики» Соединенных Штатов. Впрочем, одно весьма существенное разногласие у двух стран все же имелось. Северные корейцы никогда не критиковали СССР, в отличие от кубинского руководства.

Расширяла свое влияние Куба и в Африке. Помимо обычных торгово–экономических связей, Гавана, как уже говорилось, послала в Конго (Браззавиль) своих военных инструкторов оказывать техническую помощь вооруженным силам этой страны. Большие надежды Фидель Кастро возлагал на неприсоединившиеся страны, с которыми у Кубы были заключены торговые договоры и соглашения о сотрудничестве в различных областях деятельности.