Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

«Отличный анализ, Брэнд, – отстраненно подумал Пирсон,отвернувшись от них. – Тебе бы быть социологом». Он им почти и был -в колледжеэто была его вторая специализация.

Войдя в комнату, он почувствовал, что весь покрылся потом,словно вязкой слизью. Пирсон забыл о социологии и стал нетерпеливо дожидатьсятрех часов. В два сорок пять он заглянул в кабинет Сюзанны Холдинг. Чужеродныйастероид на месте головы, склоненный к серовато-синему экрану компьютера,повернулся к нему, когда он произнес: «Тук-тук», отдельные части этогостранного лица неустанно двигались туда-сюда, а черные глаза рассматривали егос холодным любопытством акулы, примеряющейся к ноге пловца.

– Формы четыре по компаниям я отдал Баззу Карстерсу, –сказал Пирсон. – Я возьму формы девять по индивидуальным закладным домой, еслине возражаешь. У меня там скопированы диски.

– Это ты так объявляешь, что сачкуешь, дорогой? – спросилаСюзанна. Черные вены неописуемым образом вздулись на ее лысом черепе; наростывокруг рта вибрировали, и Пирсон заметил, что один из них лопнул и из неговытекает густая розоватая масса, похожая на окровавленный крем для бритья. Онзаставил себя улыбнуться:

– Точно.

– Ладно, – сказала Сюзанна, – значит, наша оргия в четыречаса обойдется без тебя, надо полагать.

– Спасибо, Сьюзи. – Он повернулся.

– Брэнд?

Он вздрогнул; ужас и отвращение вот-вот могли заставить еговыдать себя, он вдруг ощутил уверенность, что эти зловещие черные глаза видятего насквозь и что эта тварь, маскирующаяся под Сюзанну Холдинг, сейчас скажет:

«Хватит играться, дорогуша. А ну-ка закрой дверь. Проверим,так ли ты хорош на вкус, как на вид».

Райнеман подождет немного, а потом пойдет по своим делам.«Вероятно, – думал Пирсон, – он поймет, что случилось. Может, он это ужевидел».

– Да? – спросил он с вымученной улыбкой. Она уставилась нанего долгим оценивающим взглядом – это гротескное подобие головы напривлекательной фигуре начальственной дамы, а потом сказала:

– Сейчас ты выглядишь немного лучше. – Рот еще зиял, черныеглаза еще пялились на него с выражением поломанной куклы, забытой под кроватью,но Пирсон понимал, что всякий на его месте видел бы только Сюзанну Холдинг,ласково улыбающуюся подчиненному и демонстрирующую модель поведения «А» внужной степени. Не совсем Матушка Кураж, но все же заботливая идоброжелательная.

– Хорошо, – произнес он, но тут же сообразил, что этогонедостаточно. – Замечательно!

– Вот если бы ты еще бросил курить.

– Я пытаюсь, – ответил он с коротким смешком. Смазанный тросопять срывался с лебедки.

«Отпусти меня, – думал он. – Отпусти меня, страшная сука,отпусти, пока я не сделал чего-то непоправимого».

– Ты же знаешь, тебе автоматически увеличат сумму страховки,-сказало чудовище. Теперь другой нарост лопнул с тихим чмоканьем, и сновапоползла та самая розовая масса.

– Да, я знаю, – подтвердил он. – И я серьезно подумаю,Сюзанна. Правда.

– Подумай, – сказала она и отвернулась к светящемуся экранукомпьютера. С минуту он стоял неподвижно, пораженный тем, как ему повезло.Допрос закончился.

Когда Пирсон вышел из банка, дождь лил как из ведра, однакоЛюди десятого часа – теперь это были Люди третьего часа, но, конечно, никакойразницы тут не было – все равно стояли на улице, сбившись в кучу подобно овцам,и делали то же самое. Мисс Красная Юбочка и уборщик, носивший кепочку козырькомназад, прятались под вывеской газеты «Бостон глоб». Они явно промокли, ноПирсон все равно завидовал уборщику. Мисс Красная Юбочка пользоваласьдезодорантом «Джордже»: он несколько раз уловил этот запах в лифте. А проходя,конечно, шуршала шелком белья.

«О чем ты думаешь, черт побери?» – спросил он сам себя и тутже ответил: «Пытаюсь не дать себе спятить, благодарю покорно. Ты доволен?»

Дьюк Райнеман стоял под навесом цветочного магазина зауглом, съежившись, с сигаретой во рту. Пирсон подошел к нему, глянул на часы ирешил, что можно было и не спешить. Он склонил голову, вдыхая аромат сигаретыРайнемана. Он сделал это бессознательно.

– Моя начальница тоже из них, – сообщил он Дьюку. – Если,конечно, Дуглас Кифер не устраивает маскарад с переодеванием.

Райнеман мрачно усмехнулся и ничего не ответил. – Высказали, что их еще трое. Кто двое остальных? – Дональд Фаин. Вы его, наверное,знаете – начальник службы безопасности. И Карл Гросбек.

– Карл… Председатель правления? Боже мой!

– Я вам уже говорил, – заметил Райнеман. – Эти ребятагоняются за высокими постами… Эй, такси!

Он ринулся из-под навеса навстречу коричнево-белому такси,которое он высмотрел в пелене дождя. Машина подъехала, разбрызгивая воду из луж.Райнеман ловко увернулся, но Пирсону забрызгало туфли и низ брюк. В егонынешнем состоянии это не имело большого значения. Он открыл дверцу Райнеману,который быстро проскользнул на сиденье. Пирсон забрался вслед за ним изахлопнул дверцу.

– В таверну Галлахера, – сказал Райнеман. – Это прямонапротив… – Я знаю таверну Галлахера, – перебил его водитель, – но мы никуда непоедем, пока ты не выкинешь свою канцерогенку, дружок. – Он указал на табличкунад счетчиком: «В ЭТОМ ДИЛИЖАНСЕ КУРИТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ».

Мужчины обменялись взглядами, Райнеман пожал плечамиполусердито-полурастерянно – типичный жест племени Людей десятого часа примернос 1990 года. Потом, не произнося ни слова, выбросил едва начатую сигарету подструи дождя.

Пирсон начал было рассказывать Райнеману, как он былпотрясен, когда открылись двери лифта и он увидел свою начальницу СюзаннуХолдинг, но Райнеман, нахмурившись, едва заметно покачал головой и указал наводителя.

– Поговорим позже, – коротко бросил он. Пирсон послушно умолки стал сосредоточенно смотреть на проносившиеся мимо дома в центре Бостона. Онпоймал себя на том, что с любопытством наблюдает маленькие уличные сценки,разыгрывавшиеся за заляпанным грязью окном такси. Особенно его интересоваликучки Людей десятого часа, толпившихся перед каждым административным зданием.Там, где было какое-то укрытие, они забивались в него; если такового не было,они просто стояли с поднятыми воротниками и курили, прикрывая сигаретыладонями. Пирсон понял, что по крайней мере в девяноста процентах шикарныхнебоскребов в центре Бостона курение запрещено, как и в том, где работали они сРайнеманом. И еще он понял (это было словно озарение), что Люди десятого часа –это на самом деле не новое племя, а жалкие ошметки старого, ренегаты, в ужасеразбегающиеся перед новой метлой, которая намерена вымести эту плохую древнююпривычку из жизни американцев. Объединяло их нежелание или неспособностьперестать убивать себя; они были маргиналами во все сужающейся сумеречной зоне,где их пока еще терпели. Необычная социальная группа, думал он, которой несуждено протянуть долго. По его прикидкам, где-то к 2020 году, ну к 2050-му отсилы, Люди десятого часа станут чем-то вроде птицы додо.