Фанфик по Аркейн - Grishocs

в комнатах, ты же банально сделал светильник из хексядра. Кстати, а куда ты их спрятал?

— Кого?

— Ну хексядра. Я не вижу место под него, такое ощущение, что он встроен без возможности его заменить.

— Да не, он просто маленький, вот я и не стал заморачиваться с гнездом под него.

— Маленький? Но это невозможно.

Подойдя к столу, я открыл ящик и достал шкатулку размером с книгу, из красного дерева. Поставив ее на стол, я откинул крышку, показывая содержимое Джейсу. Его взгляду предстала россыпь цветных маленьких шариков, некоторые даже светились.

— Что это? — допрыгал он до стола.

— Хекстек жемчуг. — говорю я, беря один из шариков. — Сделанный лично мной. Знал бы, сколько я времени потратил, чтобы узнать, как его создают, и труда, чтобы запустить установку, их производящую. И как я охерел, когда получилось вот это.

— Как ты узнал? Вернее, как их производят, ведь мы их закупали у кланов.

— Узнал из академической библиотеки, там же выяснял, где и из чего. Сходил запустил и получил вот такой результат. Ну еще немного поэкспериментировал, но ничего, кроме как изменить цвет, не вышло. — говорю я, кидая шарик обратно.

— Там нет такой информации, я делал запрос. — уверенно говорит Джейс.

— Запрос? Какой, к черту, запрос и у кого? Мне всё пришлось искать самому. Ручками. — Поднял я руки перед лицом.

— Но там же тысячи книг, всей жизни не хватит, чтобы найти нужную информацию. Есть специальный отдел с….

— Ну сколько потребовалось, чтобы их найти, не помню, но где-то год я разбирался, это точно. А насчет отдела, выгляни в окно, и ты поймешь, что с ним стало.

— Год? Так быстро?

— Быстро? Будь тут Гугл или Яндекс, и дня бы не прошло, как я знал бы почти всю информацию, доступную информацию. Но их здесь нет.

— Гугл, Яндекс, кто это?

— Тебе лучше не знать. Крепче спать будешь, а мне объяснять долго.

— Ладно, ты нашел информацию, собрал установку, каким-то образом ее запустил и получил вот это? — Махнул рукой он на шкатулку.

— Ага.

— Ты невыносим. — Стал тереть виски Джейс.

— Ну посиди в одиночестве лет восемь, то, поди, еще не так с ума сойдешь. А так я почти адекватный. — Говорю я. — Ну почти.

— Ладно, ты делаешь простые и в то же время полезные приборы в быту на хекстеке. — Как-то странно он это произнес.

— Ну да. Только не сказал бы, что они простые.

— Но на хекстеке.

— И что? Электричества, как ты заметил, здесь нет, а свет мне нужен был, да и вода из-под крана, да и помыться, еду разогреть. К чему ты клонишь?

— Ты либо полный идиот, либо гений.

— Склоняюсь больше к первому варианту ответа. Боже, просто скажи, о чем ты. Не тяни из меня умные мысли, они давно закончились. — Раздражённо говорю я.

— Я всю жизнь относился к магии как к чему-то потрясающему, что перевернет все представление о мире. Сильное, мощное, фееричное, что может спасти миллионный и помочь простым людям. А ты, ты просто сделал кипятильник, лампочку и стал ее использовать в быту. Как какое-то электричество, как пар. Настолько обыденно, что я даже теряюсь, как это назвать. — Растерянно он произнёс свой спич.

— Да никак не называй, мои мозги просто по-другому работают. Вот и всё. Ладно, давай выметайся и иди в свою спальню, отдохни, соберись с мыслями, а завтра поговорим. — Стал выгонять я его из мастерской, пока он меня совсем не замучил со своими вопросами.

Вытолкав его и показав ему его спальню на ближайшее время. Стал думать, что мне с ним делать, так как спокойно сидеть и ждать, когда его нога заживет, он не станет. Значит, его надо как-то развлекать. Опять же, мне надо контролировать свою речь и перестать говорить вслух. И на фига я к нему спрыгнул и достал его из пещеры, пришёл бы через месяц, тогда бы и поговорили.

Ночь прошла спокойно, ну, не считая того, что у дома собралась целая толпа поклонников Джейса. Такое ощущение, что это его фанаты. Я даже окно открыл и поорал на них. Но им было пофигу. Закрыв окно, пошел на кухню заваривать чай и готовить рыбу. Правда, кроме рыбы тут есть только фрукты. Да вообще-то и всё, это все вещи, которые я признал съедобными. Можно еще дичь поискать, но для этого надо ружьё делать, а это столько мороки. Ну ладно, сделаю ружьё или найду, хрен с ним, у миротворцев на складах точно должны быть. Ну пристрелю я птицу какую, но её же надо разделать, ощипать там, кишки достать, замариновать чем-то и приготовить. Блин, аж слюни потекли. Теперь я знаю, чем сегодня займусь, пойду искать винтовку и патроны. Желательно с прицелом. А птичек на башне постреляю. Хотя они если вниз упадут, то я хрен их отыщу. А в городе они не появляются. Это надо за город идти. Проблема. Похоже, мясо птицы отменяется. Ещё и мариновать же нечем. Ну и ладно, рыба — это тоже мясо. Только надо что-то покрупнее поймать, чем местная мойва.

С такими мыслями я зажарил несколько рыбешек и выставил на стол. И только тогда вспомнил про Джейса. Подумав, переложил рыбу в тарелку и стал жарить вторую партию. На запах из комнаты выполз Джейс, был он помятый и не выспавшийся.

— Доброе утро. — сказал он, припрыгав в туалет. — А как свет включить?

— Похлопай. — буркнул я.

Из коридора послышались хлопки, и с каждым разом они становились всё громче и продолжительней.

— Не работает. — сказал Джейс, допрыгав до кухни.

— На входе переключатель. — говорю я.

Ничего не сказав, он упрыгал обратно. Умывшись, он припрыгал на кухню. Увидев тарелку с рыбой, он странно на меня посмотрел.

— Садись и ешь, всё равно другого здесь ничего нет. Могу только фрукты предложить. — говорю я, ставя сковороду на стол. И приступая к ковырянию рыбы.

Джейс стал молча есть. Я же просто ковырялся в рыбе, честно говоря, она меня уже давно достала. Но здесь ничего крупнее ящерицы нету. Так что либо валить из города, либо жрать что есть. Но мысль пару птичек пристрелить нахожу очень привлекательной.

— Спасибо. — говорит Джейс, поев.

— Не стоит благодарности. Обед готовишь ты. — говорю я. Встав, я убрал тарелку в раковину, предварительно выкинув остатки, со сковородой сделал то же самое. И сел пить воду со вкусом малины.

— Как ты это пьёшь? — спросил Джейс.

— Не нравится, пей кипяток. — бурчу я.

— Что, в городе не осталось нормального чая? — возмутился он.

— Может и остался,