Преступники. Факел сатаны - Анатолий Алексеевич Безуглов
Шрифт:
Интервал:
– Собственной персоной, – подтвердила следователь.
– Ну и ну! – вышел из–за стола генерал и крепко пожал ей руку. – Нашей бы молодежи так оперативно работать. – И, поняв, что замечание прозвучало не очень тактично (намек на возраст), гостеприимно добавил: – Прошу садиться. Вячеслав Константинович…
– Инга Казимировна.
Не теряя времени, она с ходу попросила разъяснить вопросы, возникшие еще там, в Южноморске, по получении телетайпа.
– Может, вы хотите сначала взглянуть на фотографии картин? – сказал генерал, протягивая ей несколько цветных снимков большого формата, на которых были сняты три живописные работы.
– Разумеется.
Гранская разложила их перед собой и не смогла сдержать волнения: моделью одной из картин художнику определенно послужила страшная находка в «Ущелье туров».
В окружении диковинных растений, цветов и порхавших бабочек в пространстве висел не то гроб, не то чемодан с обезглавленным телом. Причем детали – поза убитого, костюм, туфли, галстук и прочее – были переданы очень точно.
Но самым поразительным было то, что в углу картины помещалась отдельно мужская голова. С пышными усами и злыми глазами. Она словно парила в воздухе, создавая жуткое ощущение.
На фотографиях картина была снята полностью, а также отдельными фрагментами. Две другие работы к убийству никакого отношения не имели.
– Что скажете? – спросил Кочергин, видя, с каким лихорадочным возбуждением перебирает снимки гостья.
Гранская вынула из кейса фотографии, сделанные на месте происшествия, и молча протянула генералу.
Тот внимательно разглядел их, сопоставил со своими и покачал головой.
– Поразительное сходство, – заключил Кочергин. – А я, признаться, сомневался. Думаю, получат мою депешу и скажут: большие фантазеры эти москвичи. Теперь вижу – в точку…
– Но как вы вышли на картины? – нетерпеливо спросила Гранская. – Для меня это непостижимо. Или профессиональный секрет?
Вячеслав Константинович откинулся на спинку кресла и рассмеялся.
– Случай. У нас, сыщиков, тоже это бывает, – признался он. – Понимаете, в Москве проездом мой старинный и закадычный друг из Грузии. Зураб. Вчера пригласил меня с женой в ресторан. В какой – вы, если знаете Москву, догадываетесь.
– «Арагви»?
– Совершенно верно, – потер довольно руки Кочергин. – Договорились на семь, но я с трудом вырвался полдевятого. И перед самым уходом познакомился с южноморской ориентировкой. Буквально на выходе. Дина, моя жена, уже давно была в ресторане. Меня, естественно, отчитали за опоздание… Словом, сидим, наговориться не можем. Шутка ли – лет десять не виделись. Зашел, наконец, разговор о делах жены. И вдруг она говорит, что к ним в отдел поступила странная картина из таможни на предмет экспертной оценки и разрешения вывоза из страны.
– Простите, – перебила следователь, – а где ваша жена работает?
– В Министерстве культуры. Искусствоведом.
– Ну да, вы же о министерстве упомянули в телетайпе…
– Художник обезглавленного человека нарисовал, – продолжил генерал. – А у меня, понимаете, все время в голове, – он постучал себя по лбу. – Та самая ориентировка… Просидели мы до самого закрытия, отвезли на такси Зураба в гостиницу. Поехали домой. А мне неймется, так и тянет взглянуть на картину. Утром поехал с женой в министерство… Как глянул – тут же подумал: нужно дать знать в Южноморск. Вызвал фотографа. Как видите, не зря…
– А кто хочет вывезти картину за рубеж? – спросила следователь.
– Все это вам расскажет Дина, – сказал генерал, набирая номер. – Полностью – Дина Марковна… Привет, – это уже относилось к собеседнице на том конце провода. – Слушай, ты бы не могла уделить время товарищу из Южноморска?… Следователь… Ну и отлично… – Он положил трубку и улыбнулся. – Аудиенция вам устроена.
Но прежде чем отпустить Гранскую, замначальника Московской милиции попросил ее подробнее рассказать о деле. И, выслушав, предложил:
– В чем будет нужда – готовы помочь.
– Ловлю на слове…
На предоставленной Кочергиным машине Инга Казимировна отправилась в Министерство культуры. С неба сыпалась снежная крупа. Гранская даже не замечала знакомых московских улиц, проплывающих за окном автомобиля. Ее мысли крутились вокруг события, приведшего Ингу Казимировну в столицу.
Выходит, Молотков–Баобаб действительно художник, потому что, кроме него, изобразить труп было вроде некому. Но когда он успел создать свое произведение? Где и как передал его покупателю?
Что по–настоящему волновало следователя – изображение головы. Если она – потерпевшего, значит, Молотков мог видеть его до убийства или, во всяком случае, до расчленения трупа. Отсюда логически вытекало, что Баобаб знал больше, чем рассказал…
Худощавая, с пышными темно–русыми волосами, распущенными по плечам, Кочергина встретила Гранскую вопросом:
– Не пойму, почему вас и мужа так заинтересовала работа никому не известного художника?
– Видите ли, Дина Марковна, занимаемся загадочным убийством. Возможно, тут есть связь.
– Понимаю! – тихо произнесла искусствовед. – Но войдите и в мое положение. Владелец торопит с заключением, на утро у него билет во Франкфурт… Что, потянуть?
– Я думаю, в этом нет необходимости… Скажите, автор картины известен?
– Картин, – поправила Кочергина и заглянула в какие–то бумаги. – «Голубое в красном», «Встреча» и «Парящая голова».
Искусствовед поставила у стены три работы. Та, что интересовала Гранскую, называлась «Парящая голова».
– Фамилия художника, – продолжала Кочергина, – Молотков…
«Значит, все–таки Баобаб», – отметила про себя Инга Казимировна и спросила:
– А покупатель?
– Господин Потапов, гражданин ФРГ… Звонил уже раз пять.
– Наш соотечественник?
– Да, эмигрант.
– Вы даете «добро» на вывоз картин?
– А почему бы и нет? Пусть вывозит.
– Что, не представляют художественной ценности?
– Я бы не сказала, что это бесталанно. Отнюдь. Но, прямо скажем, не шедевры. Такие работы объявляются в стране каждый день. Ну словно грибы после дождя в Измайловском парке и на Арбате.
– Потапов понимает, что он купил?
– Понимает. Но, видите ли, сейчас на Западе бум на все русское… Возьмите аукцион знаменитой фирмы Сотбис… Фаберже, русский авангард начала века, документы о расстреле Николая Второго, книги Троцкого… И как раскупают! Европа словно с ума сошла… Потапов не прогадает, уверяю вас. Покупают и вывозят сотнями, а спрос все равно велик.
Она, казалось, готова была прочитать целую лекцию на эту тему, но прервал телефонный звонок. Опять звонил Потапов. Кочергина попросила его приехать за картинами и документами часа через два с половиной.
– Где он остановился? – спросила Гранская, когда разговор был окончен.
– В «Космосе». Оттуда звонил.
Попрощавшись, Инга Казимировна поспешила в интуристовскую гостиницу. И застала бывшего соотечественника выходящим из своего номера. Гранская представилась и попросила уделить ей немного времени.
– Не больше двадцати мшгут, – согласился гражданин ФРГ, несколько обескураженный вниманием
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!