О, Мари! - Роберт Енгибарян

Год назад, в день полувековой годовщины великой трагедии Егерна армян и других христианских народов, впервые в истории Советского Союза население всей республики вышло на демонстрацию, показав этим, что народ ни при каких условиях не забывает проявленной по отношению к нему бесчеловечности и исторической несправедливости.

Во время Второй мировой войны армянский народ, униженный и разорванный на куски, оказавшийся после геноцида разбросанным по всем уголкам земного шара, встал на борьбу против фашистской Германии, на защиту своего крошечного куска территории, где размещалась великая некогда нация, хорошо понимая, что поражение Советского Союза – России означает их окончательное исчезновение как государственного образования. Маленькая республика вывела на войну полмиллиона бойцов, не считая десятка тысяч армян, сражавшихся в Европе и Северной Африке в составе вооруженных сил Франции, Великобритании и США.

Парадокс: потери армян, сражавшихся только на фронтах СССР, составили 316 тысяч человек. Это почти сопоставимо с потерями, понесенными за всю войну США, – 405 тысяч, при том что эта великая страна вела боевые действия на всех континентах и вывела на войну огромную армию в 16 миллионов человек. Вот цена человеческой жизни там и здесь, вот организованность государства и бережное отношение к своему главному богатству – человеческому потенциалу! Свое несчастье армяне делили в первую очередь с братской Россией и другими народами СССР. Но это отдельная тема.

Чего требовал этот оскорбленный народ? До смешного мало. Ни о наказании Турции, ни о возврате потерянных территорий речь не шла – это было бы нереально и связано с международными осложнениями. Демонстранты настаивали лишь на признании Советским Союзом факта геноцида армян в 1915 году и возвращении в состав республики Нагорного Карабаха со стопятидесятитысячным населением и территорией всего четыре с половиной тысячи квадратных километров. Факт геноцида сегодня признан наравне с Холокостом почти всеми цивилизованными странами и народами, в том числе и Россией, более того, во Франции непризнание этого факта считается сегодня уголовным преступлением. Но могли ли тогдашние советские правители, смешные, ограниченные и малообразованные Брежнев, Суслов, Кириленко и прочие, достойно решить этот вопрос? Ни они, руководствующиеся в своих действиях марксистской демагогией, представленной в виде разрозненных цитат (логики марксистской идеологии они также не знали, довольствуясь лишь отдельными отрывками), ни четверть века спустя избранный судьбой в качестве «реформатора» Горбачев не были готовы к разумному политическому решению накопившихся в стране национальных проблем. Впоследствии произошли известные события в Сумгаите, Тбилиси, Вильнюсе, и бездарное руководство Советского Союза, неспособное даже применить свои главные аргументы – танки и войска, – позорно, трагикомично рухнуло.

* * *

Мой отец, всегда критично и трезво оценивавший события, советовал мне не распространяться на эту тему, поскольку для моего нынешнего окружения события в Армении значили примерно столько же, сколько извержение вулкана на обратной стороне Луны. Но в то же время он был убежден, что такие события бесследно не проходят. «Пойми, сын, – говорил он. – Прежде всего это пробуждение самосознания народа, понимание, что он не просто население, а нация – со своей идеей, стремлением жить самостоятельно и развивать свою собственную культуру». Было очевидно, что центральная власть по своему обыкновению не будет вникать в объективные причины происходящего, а все объяснит плохой идеологической работой и ограничится отстранением руководителей республики.

Так и вышло. Меньше чем через год первого секретаря ЦК компартии Армении Якова Заробяна сняли с должности и отправили в Москву заместителем министра энергетики. А жаль! Из всех первых секретарей ЦК республики до и после него Заробян, безусловно, был лучшим и как партийный функционер, и как настоящий политик стратегического масштаба. Остальные, по сути, являлись менеджерами среднего уровня, главной их задачей было уцелеть и продержаться у власти как можно дольше. Особняком стояли, пожалуй, лишь Григорий Ханджян, погибший в Тбилиси при невыясненных обстоятельствах, и Григорий Арутинов, проработавший на этом посту самый долгий срок, с 1937 по 1953 год. Последний глава компартии Армении – Карен Демирчян, четырнадцать лет руководивший республикой, так и остался в большей степени промышленно-хозяйственным деятелем (до своего назначения он был директором завода) и не дорос до уровня масштабного политика, каковыми были его коллеги Эдуард Шеварднадзе и Гейдар Алиев.

К сожалению, Армения, всегда богатая учеными, деятелями культуры и военачальниками, никогда не давала сильных политиков широкого масштаба. Это и понятно. Страна, много столетий лишенная государственности, не могла серьезно готовить политические кадры. Если же и появлялись такие фигуры, как Михаил Лорис-Меликов – министр внутренних дел при Александре II, или Нубар-паша Нубарян – египетский политический деятель XIX века, они фактически были уже политическими деятелями соответствующих стран. Анастас Микоян также не в счет: он никогда не возглавлял республику и был российско-советским функционером, притом не самой большой звездой.

* * *

Возвращаясь в свой гостиничный номер после тяжелой и напряженной работы, я каждый раз с благодарностью вспоминал Ольгу Викторовну. Поужинав, предавался своему любимому занятию: размышлял о судьбах наций, народов и отдельных личностей, об удивительных случайностях и парадоксах истории.

Почему я родился армянином, унаследовав тем самым огромный груз трагической судьбы этого народа? Хотел бы я быть представителем более счастливой нации – англичанином, французом, шведом, голландцем, американцем? Люди, рожденные в этих странах, зачастую и не сознают, какое счастье им выпало уже по факту места рождения и гражданства, какое преимущество они имеют перед гражданами других, менее везучих стран. Государство и власть – не враги, а партнеры, готовые предоставить любую помощь и возможность развиваться. Перед человеком созидательным открываются такие цивилизационные просторы, что другому и не снились: дороги, инфраструктура, медицина, наука, учеба, туризм, путешествия, – все в твоем распоряжении. Даже с климатом им повезло – тепло, солнечно, люди улыбаются, они добры и довольны своей жизнью.

А здесь сумрачно и холодно, вокруг неухоженность, запустение, хмурые, бесконечно недовольные и агрессивные люди – великое множество больных, пьющих, сумасшедших и полусумасшедших несчастных, живущих в нечеловеческих условиях. Главная цель в жизни – напиться и забыться, любым способом отключиться от постоянной борьбы за существование. Советская власть далеко не гуманна, более того, бесчеловечна и жестока. С другой стороны, если она даст трещину и потеряет контроль, то вся эта огромная масса недовольных и безумцев хлынет на улицы, громя и сжигая все на своем пути. Узкая прослойка интеллигенции сразу же погибнет или убежит вслед за политико-государственной верхушкой куда только сможет, как уже не раз показывала история. Нет, в российских условиях власть обязана быть централизованной, сильной.

Я не могу быть кем-то иным. Не могу быть представителем более счастливого народа, жителем симпатичной мне страны, где живет моя любимая девочка и маленький беззубый человечек. Я – сын моих родителей, светлых, добрых, обделенных судьбой людей. Они родились христианами, армянами. И я такой же, иного не дано. Противное означало бы, что я предаю их, а их образ свят для меня. А если Армения выйдет из состава СССР – какой у меня выбор? Ведь я вырос преимущественно на базе российской культуры, именно благодаря ей я формировался как человек, как европеец. Для меня Толстой, Пушкин, Лермонтов, Чехов, Чайковский, Рахманинов стали родными, я не отделяю себя от русского языка, музыки и культуры.