Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен

в качестве арбалетчиков и пехотинцев. Испанцы были набраны из экипажей эскадры галер, нанятых Луисом де ла Серда в Кастилии. Эти люди создали базу для стоянки своих кораблей в небольшой гавани Бовуар-сюр-Мер в южной части залива Бурнеф в Вандее. Все они собрались в армии Карла в полном составе, начиная с мая[655].

Карлу не составило труда взять Ренн, который находился слишком далеко от владений монфористов, чтобы его можно было освободить, и был слишком велик, чтобы его гарнизон мог эффективно обороняться. В начале мая горожане решили, что сопротивление безнадежно. Они призвали командира гарнизона сдаться. Когда он отказался, они арестовали его и открыли ворота. За этим событием последовало подчинение почти всех оставшихся сторонников Жана де Монфора во франкоязычных районах восточной Бретани[656].

Вскоре после того, как Карл Блуа вошел в Ренн, Уолтер Мэнни наконец-то прибыл с английским передовым отрядом в Брест на противоположный конец Бретани. Его отряд был очень мал — 34 латника и 200 конных лучников, и его функции были ограничены. Он был нужен для охраны прибрежных городов, главным образом, самого Бреста. Возможно, Мэнни было приказано не нападать на войска французской короны, пока действует перемирие. Во всяком случае, по какой-то причине он этого не сделал. Вместо этого он обратил это событие в свою пользу, совершив короткий грабительский рейд против изменника Эрве де Леона, единственного значительного сторонника Карла Блуа на дальнем западе. Вскоре после своего прибытия англичане напали на укрепленное поместье Трегарантек в северном Финистере, где остановился Эрве. Они напали на рассвете, взломали ворота и почти без кровопролития захватили ошарашенных жителей. Среди пленников был не только сам Эрве, но и еще шесть дворян, за которых можно было получить выкуп, а также множество людей более низкого происхождения, которые, несомненно, были чем-то ценны для соратников Мэнни. Хроники полны рассказов о сказочных деяниях Мэнни и дерзких нападениях на французскую армию летом 1342 года, но это были рыбацкие байки, почерпнутые из его старческих воспоминаний. Правда заключалась в том, что ни у него, ни у монфористов не было сил атаковать Карла Блуа в полевых условиях, и большую часть мая и июня 1342 года они ничего не предпринимали. Карл Блуа игнорировал присутствие Мэнни в своем герцогстве. Он послал своего брата захватить Ванн. Сам он вместе с большей частью своей армии двинулся на Энбон, где находилась графиня де Монфор[657].

Эдуард III все еще боролся со своими союзниками и мирился с существованием перемирия с Францией. Поэтому в Англии наступила пауза в самый разгар французской кампании в Бретани. Эдуард III устраивал великолепные развлечения для графа Эно в Элхэме и был свидетелем того, как тот был ранен на турнире. Он послал епископа Лондонского и графа Уорика объяснить ситуацию другим немецким князьям на очередной большой конференции коалиции в Мехелене. Войска получили свои приказы только 20 мая, а корабельщики — пять дней спустя[658].

Армия Карла Блуа прибыла к стенам Энбона в конце мая 1342 года и встретила самое ожесточенное сопротивление. Замок и город были забиты продовольствием и защищались гарнизоном, полностью преданным делу графини. Почти сразу после прибытия французы потерпели унизительное поражение. Часть генуэзских и испанских войск бросилась вперед без приказа и расположилась у ворот и стен, вступая в спорадические перестрелки с группами защитников. Чтобы помочь им, пришлось предпринять полномасштабный штурм города, прежде чем армия к нему подготовилась. В результате произошла резня, за которой последовало неорганизованное отступление. Лагерь Карла Блуа был разгромлен монфористами, и большинство палаток было сожжено. По словам Жана Лебеля (чей рассказ об этой кампании, к сожалению, очень неточен), графиню можно было видеть проезжающей по улицам и пригородам Энбона и подбадривающей своих людей с повозки. Французы предприняли еще несколько попыток взять город штурмом, но все они закончились дорогостоящими неудачами. Поэтому, вероятно, в начале июня, они остановились на блокаде. Во второй половине месяца импульс их завоевания был в значительной степени ослаблен, и их армия разделилась на отдельные отряды вдоль побережья Морбиана. Луис де ла Серда и виконт де Роган остались у Энбона с небольшим отрядом, состоящим в основном из испанцев. Они упорно били по стенам из осадной техники, пока, вероятно, в конце июня, не сдались и не сняли осаду. Сам Карл Блуа перебрался в Оре и расположился за городом с основной частью своей армии. Дальше на восток Ванн все еще держался. Небольшие отряды расположились вдоль дорог на внутренних холмах, убивая и грабя. Это было начало самого жалкого периода в истории средневековой Бретани[659].

Карл Блуа был щедр в своих обещаниях тем, кто смог отказаться от дела графини ради его собственного. Но заточение Жана де Монфора произвело здесь глубокое впечатление. Филиппу VI и его друзьям и ставленникам не доверяли, им противостояли люди, чьи интересы давно могли бы привести их к покорности. Как долго продлится их сопротивление — другой вопрос. Уолтер Мэнни, не любивший уклоняться от трудных дел, был настолько пессимистичен в отношении перспектив монфористов на выживание, что когда основные английские экспедиционные силы не прибыли в конце июня, он предложил Карлу Блуа перемирие до 1 ноября 1342 года, то есть на весь сезон кампании того года. Примерно 8 июля Мэнни вернулся в Англию, чтобы разместить своих пленников в безопасном месте и донести эту идею до Эдуарда III. Но Эдуард III не был заинтересован в этом и быстро отказался от его услуг в качестве военачальника[660].

* * *

На континенте политический баланс быстро менялся в пользу французского правительства. Папа Бенедикт XII, этот строгий и независимый человек, умер 25 апреля 1342 года. Он не испытывал симпатии ни к одному из участников войны, а его отношения с Филиппом VI стали особенно прохладными в результате сближения французского короля с отлученным от церкви Людвигом IV Баварским. К нескрываемому удовольствию Филиппа VI, 7 мая конклав кардиналов избрал преемником почившего Папы Пьера Роже, бывшего архиепископа Руана и одного из главных министров и советников Филиппа в 1330-х годах.

Пьер Роже был самым способным, но, возможно, наименее назидательным из авиньонских Пап до Великого раскола. Он был уроженцем Корреза, следовательно, подданным Эдуарда I. Но его становление было связано с бенедиктинским аббатством Ла Шез-Дье в восточной Оверни, где он был посвящен в монахи в возрасте десяти лет. Самые величественные части папского дворца в Авиньоне являются главным сохранившимся памятником этому человеку. Они также свидетельствуют о его личности. Роже был человеком с поистине королевскими вкусами и мирскими взглядами, церковным политиком широкого стиля. Он также был приверженцем интересов Франции. Это не означает, что он был креатурой Филиппа VI. Однако расцвет своей жизни он провел