Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - Юрий Колесников

Прибывшему предстояло осваивать здесь будущую специальность.

Тех, кого по приезде он увидел в столовой, разговаривали между собой на своем языке, общались они мимоходом, тихо и сдержанно. Учащиеся держали себя свободно и в то же время замкнуто. За исключением кого знали и с кем вместе осваивали некую «науку». Среди них были люди разных возрастов и национальностей, выходцы из разных стран, в том числе немцы – участники испанской кампании, имевшие опыт борьбы в боевых и нелегальных условиях среди нацистов Гитлера, фалангистов генерала Франко…

Среди соучеников был сдержанный и молчаливый Луис – младший брат известного всему миру Рамона Меркадера, который ликвидировал Льва Троцкого. Можно было догадаться, что в школе есть люди Мориса Тореза – генсека французской компартии, Пальмиро Тольятти – главы итальянской компартии, и возможно родственники китайского лидера Мао-Цзедуна, сын генерала Линь-бяо и ещё кое-кто, о ком новичок не имел понятия. Было интересно, но об этом Юрий никому не говорил.

Начальник школы Валентин Павлович Покровский с самого начала знакомства вёл себя как искренний и заботливый старший товарищ, всегда доступный советчик.

Среди учащихся был симпатичный, доброжелательный молодой человек, которого все называли Володькой. Но за исключением, пожалуй, начальника школы вряд ли кто-либо знал, что это сын известной разведчицы, полковника НКГБ Зои Ивановны Воскресенской (Рыбкиной).

Это она ещё недавно на званном обеде в посольстве Германии в Москве танцевала с послом фон Шуленбургом. Вальсируя с ним, Зоя Ивановна заметила на стенах апартаментов посольства едва выделявшиеся на фоне выцветших стен большие квадратные и продолговатые пятна. Она тут же сделала вывод: «На этом месте совсем недавно висели картины! Наверняка их увезли в фатерланд». Стало быть, отсутствие картин свидетельствовало о скором начале военных действий.

Обо всём замеченном тотчас же было доложено на самый верх. Но там не придали большого значения выводам Зои Ивановны. На рассвете двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года эти выводы подтвердились.

Луис Меркадер был неразлучен со своим приятелем Владимиром, сыном комиссара госбезопасности Эйтингона, руководившего операцией в Мексике. Но об этом никто не догадывался. Володя и Луис всегда были вместе и редко замечали остальных. Иногда, правда, у них на лицах мелькала снисходительная улыбка.

Общение с этими людьми обогатило Юрия новыми знаниями и навыками, такими качествами, как чёткость и исполнительность, умение предвидеть возможные сложности и неудачи. Научили не впадать в уныние при тяжелых и сложных ситуациях. В обязательном порядке предусматривать заранее как минимум два запасных варианта выхода из критического положения.

Особые, взаимно уважительные отношения с первого дня установились у Юрия с лейтенантом ГБ (в армии капитан) Борисом, который по поручению начальника школы Покровского взял над ним шефство. Благодаря ему подопечный получил азы необходимых знаний, впоследствии выручавшие его на протяжении всего сложного периода войны. Ему повезло: Борис был интеллигентен, умён, всесторонне образован и глубоко человечен. Внешне очень приятный, тактичный, исключительно вежливый, отзывчивый. Общаться с ним новичку доставляло огромное удовольствие. К тому же он помогал практически во всём. Они подружились. Обращались друг к другу в школе только по имени.

Разные группы учащихся встречались в столовой в спешке. Поэтому встречи с учениками других групп носили мимолётный характер. В основном перебрасывались парой фраз по поводу крепчавшего мороза или непрекращавшейся пурги. Зима в том году была очень суровая. Об этом однажды одна из женщин, стоявшая рядом, очевидно, с мужем, заговорила на французском языке. Муж молчал. Он был не то китаец, не то японец, по слухам писатель. Жена, по всей вероятности, француженка. Оба интеллигентные. Немолодые. Где-то под сорок или немного больше. Никому из учащихся, естественно, не приходило в голову заговорить с ними.

Пара выделялась изысканной одеждой. Особенно мадам. Её супруг тоже всегда был в безукоризненно сидевшем на нём костюме. Но кто он? В столовой его прозвали его «Го Можо»… Общение с ними у Юрия проходило, как и с остальными, на ходу. Раскланивались. И только. Юрий приветствовал их «бонжур» или «бон суар». Если мадам спрашивала: «Коман са-ва?», он отвечал: «Мерси, мадам, требьен…»

Тут, к большому сожалению Юрия, Борис отбыл в Москву. Года через два стала известна его фамилия: Ушаков[27].

Во время ужина, проходившего обычно неторопливо, в отличие от завтрака или обеда, начальник школы Покровский объявил, что на следующий день в городе состоится концерт известных музыкантов, пианиста Эмиля Гилельса и виолончелиста Даниила Шафрана. И что желающие могут поехать на концерт. Юрий не проявил интереса. Отвлекали задания, которые предстояло выполнить в ограниченный отрезок времени.

На следующий день, значительно раньше времени, назначенного для отъезда на концерт, начальник школы велел Юрию приготовиться к поездке в город. Пришлось согласиться. Поехали на санях. В городе вошли в какое-то здание с военной охраной.

Покровский прошёл по удостоверению, а его спутник остался дожидаться в фойе. Вскоре Валентин Павлович вернулся в сопровождении начальника охраны, и они вместе прошли внутрь здания.

Оставили верхнюю одежду в гардеробе. Только тогда Валентин Павлович сообщил, что им предстоит встреча с Генеральным секретарём Коминтерна товарищем Георгием Димитровым. В те времена это была легендарная личность, разоблачившая состряпанный фашистами процесс по поводу поджога рейхстага. Всем запомнилось выступление на процессе болгарина Георгия Димитрова, его незабываемая, потрясшая мир речь, в результате которой он получил возможность покинуть нацистскую цитадель и прямо из зала суда вылететь в Москву.

И вот в сопровождении начальника школы Юрий предстал перед Георгием Димитровым.

Широкоплечий, среднего роста и с большой шевелюрой, весело улыбающийся Георгий Димитров, выйдя из-за стола, спросил Юрия с явным акцентом:

– Слыхал, ви гуворите по-былгырски?

Котельников ответил на родном языке главы Коминтерна:

– Для меня этот язык родной! С детства его знаю.

Димитров искренне обрадовался, прижал к себе гостя, как близкого человека.

Вошедший с Юрием и представивший его Валентин Павлович незаметно удалился.

Говорили довольно подробно, в основном о положении в Румынии, приходе к власти легионеров-железногвардейцев, в частности, о генерале Антонеску и Хории Симе, о бедах, обрушившихся на страну.