Весенняя коллекция детектива - Татьяна Полякова

– Что еще за история?

– Банальная. Мы попали в аварию. Машина загорелась, твой отец не мог выбраться из нее сам, мне здорово досталось, но я выбрался и вытащил его. Буквально через минуту после этого машина взорвалась. С этого и началась наша дружба. – Глеб потер лицо ладонью и отвернулся.

– История что надо, – усмехнулась я.

– Сегодня, когда я увидел фотографию, – заговорил он, – я решил: ты знаешь, что на ней твоя мать. Но женщина тебя совсем не интересовала. Мне стало ясно, что ты не только ничего не знаешь о своей матери, ты даже никогда не видела ее фотографии. – Он поднял голову и впервые за все это время посмотрел мне в глаза. – Тут вот еще что, Аня. Увидев впервые Ольгу Леонидовну, я подумал… у меня было странное чувство, что мы когда-то встречались. Но я не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах. Пока ты не сказала о пластических операциях.

– Черт возьми, почему ты молчал?

– Аня, я просто не мог тебе сказать. Твой отец… я должен был думать о нем и о тебе.

– Жаль, что тебе не пришло это в голову раньше, когда ты спал с моей матерью. Значит, Ольга – моя мать? – сказала я и покачала головой.

В такое невозможно поверить. Эта женщина… Я хотела понять, какие чувства испытываю. Обиду на отца? Наверное. Но его поведение худо-бедно объяснимо. Но она? Почему она молчала? Мы же виделись, и Ольга… Тут мне стало ясно, назвать эту женщину матерью я даже мысленно не могу. А потом совсем другое пришло в голову. Ольга приехала в этот город несколько лет назад. Мигель сказал, что она была его любовницей. Но на фотографии, где она рядом с Павлом, точнее, с Валентином Жидковым, Мигель ее не узнал. Выходит, уже тогда она выглядела иначе, очевидно, прибегла к помощи пластической хирургии. У Ольги был повод не питать добрых чувств к отцу, но одно дело – не испытывать симпатии к человеку, и совсем другое дело – его ненавидеть. Для ненависти необходимо что-то еще, кроме давнего развода, инициатором которого была сама Ольга. Возможно, она встречалась с отцом в то время, когда работала в детском доме. Надеялась, что он позволит ей видеться со мной? Допустим, он отказал. Мог отказ стать причиной ее ненависти? Не похоже, что Ольга рвалась со мной увидеться, по крайней мере сейчас. Когда она уволилась из детского дома, Валентину было четырнадцать. Ольга, по словам Мигеля, шесть лет назад стала его любовницей. Уже тогда у нее была другая внешность и другое имя. Хотя тут наверняка не скажешь. Но, скорее всего, так и есть. Жидков пытался найти ее, но безуспешно, возможно, как раз потому, что имя и внешность она изменила. Потом вышла замуж и уехала за границу. Жидков ушел в армию, отслужив, вернулся в этот город. И с Ольгой они встретились. Несколько лет назад или совсем недавно, но встретились. Допустим, не факт, что он был знаком с Эсмеральдой, но возле нас крутился не случайно. Остается узнать главное: он действовал самостоятельно или с подачи все той же Ольги?

Я вздохнула и, глядя на Глеба, сказала:

– Я не могу поверить, что она моя мать. Просто не могу. Допустим, моя мама жива, но… как ты можешь быть уверен, что Ольга та самая женщина, с которой у тебя был роман двадцать лет назад? Ее облик не имеет ничего общего с фотографией.

– Хорошо, пусть так. Я ошибся, и она вовсе не твоя мать. Но как тогда объяснить появление этого Жидкова? Он хорошо знал твою мать и с Ольгой знаком, если она приезжала к нему на квартиру. Это что, тоже случайность?

Я не знала, что ответить.

– Единственный способ все выяснить – поговорить с ней, – вздохнула я.

– Сначала следует поговорить с Максимом, – сказал Глеб. – У меня к нему много вопросов. И все касаются Ольги.

Глеб посмотрел на меня, и я почувствовала, что он чего-то недоговаривает. Мы отправились к Максиму. По дороге Глеб позвонил ему и предупредил о нашем приезде. Максим выглядел даже хуже, чем в прошлый раз. Такое впечатление, что он находился в длительном запое. Спиртным, кстати, от него несло за версту, что делало мои догадки вполне обоснованными.

– Ольга здесь? – спросил Глеб, входя в гостиную.

– Не видел ее уже два дня, и на звонки не отвечает, – усмехнулся Максим. – Знаешь, мне кажется, она меня бросила.

– С чего вдруг?

– Я недостаточно хорош для нее. Она назвала меня размазней и неудачником. Как считаешь, она права?

– Не болтай глупости. Лучше сядь и выслушай меня. Когда ты познакомился с Ольгой, она уже водила дружбу с Павликовым?

– Какая дружба? – возмутился Максим. – Этот тип ее преследовал. Прохода не давал. Он же форменный бандит. Если он что-то хочет, он это получает. Ольга была в отчаянии.

– Что-нибудь, кроме ее собственных слов, это подтверждает? – спросил Глеб.

– Что ты хочешь сказать? – растерялся Максим.

– Я только задал вопрос. Ты знакомишься с красивой женщиной, влюбляешься, и она рассказывает тебе, что ее домогается какой-то бандит. Ты пытался с ним поговорить?

– По-твоему, я спятил? Нет, не пытался. Я видел, Оля боится его. И знал, что повод для этого у нее есть, – Павликов мерзавец, каких поискать. И он ни перед чем не остановится.

– Ольга обратилась к детективу? Так?

– Да.

– С какой целью?

– Я тебе рассказывал: она, то есть мы надеялись получить на Павликова компромат. В этом случае он оставил бы ее в покое.

– Тебе не кажется это глупостью? – мягко спросил Глеб.

– Нет, не кажется. Мы должны были что-то сделать и…

– Детектива нашел ты или Ольга?

– Оля. Он когда-то ей помог. Приличный парень, главное, надежный.

– Ты с ним встречался?

– В этом не было необходимости.

– То есть с ним имела дело Ольга? – уточнил Глеб.

– Ну да…

– А потом Павликов погиб, и некто стал тебя шантажировать.

– Да иди ты к черту! – взорвался Максим. – На что ты намекаешь?

– В прошлый раз ты рассказал мне эту историю, и я был склонен в нее поверить. Даже обещал тебе помочь. Ты должен был договориться с шантажистом о времени и месте передачи денег, моя задача была его выследить и установить, кто он. Но накануне того дня, когда все это должно было произойти, я оказываюсь в больнице.

– Ну, да. Мы с тобой еще решили, что шантажист каким-то образом узнал о наших планах и попытался вывести тебя из игры.

– Точно. Вот только каким образом он узнал, Максим?

– Я не понимаю, – нахмурился тот.

– А я, кажется, кое-что начал понимать. Шантажист заявил, что у него есть доказательства твоей причастности к убийству.

– Прекрати! – взорвался Максим и посмотрел на меня.

– Пусть присутствие Ани тебя не смущает. Ее все это напрямую касается.

– Каким образом?

– Я сейчас не об этом. У шантажиста якобы были доказательства, которые он, в случае если ты не заплатишь, отправит в милицию. Что за доказательства?