Темный лес - Лю Цысинь

— Да Ши, ты отлично соображаешь!

— Пока да, но мы ведь только начали.

Ло Цзи долго хранил молчание. Пару раз он затягивался сигаретой, и тогда его лицо проступало из темноты. Затем он ответил:

— Нет, старина. Наши рассуждения закончены, и мы пришли к ответу.

— К ответу? Черта с два мы к чему-то пришли! Где обещанная картина космической цивилизации?

— Как только ты узнаешь о моем существовании, тебе не помогут ни связь, ни молчание. Остается лишь один выход.

Надолго воцарилось молчание. Огоньки сигарет потухли. Не ощущалось ни дуновения ветерка; тяжелая тьма сгустилась в асфальтовую черноту, соединяя небо и землю воедино. Наконец, Ши Цян выплюнул во мрак единственное слово:

— Проклятье!

— А теперь распространи этот единственный вариант на миллиарды звезд и сотни миллионов цивилизаций — и получишь свою картину.

— Это… это очень мрачная картина.

— Вселенная и в самом деле мрачное место. — Ло Цзи повел рукой, осязая темноту, словно бархат. — Вселенная — это темный лес. Каждая цивилизация — вооруженный до зубов охотник, призраком скользящий между деревьев, незаметно отводящий в сторону ветви и старающийся ступать бесшумно. Он даже дышит через раз. Охотнику есть чего опасаться: лес полон других невидимых охотников, таких же, как он сам. Если он встретит жизнь — другого охотника, ангела или черта, новорожденного младенца или старую развалину, фею или полубога, — у него лишь один выход: открыть огонь и уничтожить. В этом лесу другие люди — ад. Любая жизнь представляет собой смертельную угрозу для всех остальных и будет уничтожена при первой возможности. Вот так выглядит космическая цивилизация. И этим объясняется парадокс Ферми[50].

Ши Цян зажег еще одну сигарету, чтобы хоть чуть-чуть раздвинуть занавес тьмы.

— Но в этом темном лесу есть глупый мальчишка по имени человечество. Он разжег огромный костер, стоит возле него и кричит: «Я здесь! Я здесь!» — продолжил Ло Цзи.

— Кто-нибудь его услышал?

— Вне всякого сомнения. Но по крикам трудно установить точное местонахождение. Человечество никогда не передавало в космос звездных координат Земли и Солнечной системы. По нашим сигналам можно узнать лишь расстояние между Землей и Трисолярисом и общее направление на нас внутри Млечного Пути. Точные координаты наших миров никому не известны. Мы находимся на периферии Галактики, практически в звездной пустыне, так что угроза не слишком велика.

— Так что же с той историей про звезду, на которую ты наложил заклятье?

— Воспользовавшись Солнцем как усилителем, я отправил в космос три схемы. На каждой из них я отметил тридцать точек, соответствующих проекции тридцати звезд на одну из плоскостей прямоугольной системы координат. Все три проекции образуют трехмерный чертеж, на котором изображены звезда 187J3X1 и двадцать девять ее соседей. Сама 187J3X1 выделена особо.

Теперь хорошенько подумай, и все поймешь. По темному лесу чуть дыша крадется охотник. И внезапно он видит, что с одного из деревьев содрали полоску коры. На обнажившейся светлой древесине легко понятными символами выцарапаны координаты. Что он подумает? Да уж, конечно, не то, что в этом месте для него разложены припасы. Скорее всего, это пылающий костер, возле которого приплясывает от нетерпения будущая жертва. Неважно, по какой причине оставили сообщение. Важно лишь то, что «мертвая рука» ударила по чувствительным нервам обитателей темного леса и кто-то из них, испуганный больше других, сделает свой ход. Скажем, в лесу затаился миллион охотников (а цивилизаций среди миллиардов звезд Млечного Пути может найтись в тысячи раз больше). Пускай девятьсот тысяч охотников не обратят внимание на послание. Из остающихся ста тысяч девяносто тысяч проверят координаты, убедятся, что жизни там нет, и забудут. Но одна из десяти тысяч наверняка решит открыть огонь по цели. Когда цивилизация достигает определенного технологического уровня, нападение проще и дешевле, чем разведка. Если там ничего не было, то они ничего не теряют. И вот тогда, — подвел итог Ло Цзи, — появился охотник.

— А отправить это твое заклинание еще разок уже не получится, я правильно понимаю?

— Верно, Да Ши. Заклинание необходимо передать всей Галактике, но Солнце на замке, им уже не воспользоваться.

— Человечество опоздало лишь на один шаг? — Ши Цян щелчком отправил окурок в полет. Огонек прочертил дугу в темноте и упал, на секунду осветив клочок занесенной песком почвы.

— Нет, нет. Подумай сам: если бы Солнце не запечатали и если бы я пригрозил Трисолярису своим заклинанием, что бы произошло?

— Тебя бы забили камнями, как Рей Диаса. А потом приняли бы закон, запрещающий кому-либо даже думать о чем-либо подобном.

— Совершенно верно, Да Ши. Поскольку мы уже разгласили расстояние от Земли до Трисоляриса, а также направление на нас, то если мы пошлем координаты Трисоляриса, кто угодно мгновенно вычислит местонахождение Солнечной системы. Это окажется самоубийством. Может быть, мы и в самом деле отстаем на шаг, но мы никогда бы не сделали этого шага.

— Тебе следовало пригрозить Трисолярису еще двести лет назад.

— Двести лет назад все было так запутанно… Я еще не уверился тогда в своей догадке, хотел доказательств. Почему бы и нет — времени было достаточно. Но подлинная причина в том, что у меня не хватило бы на это силы воли. Ни у кого бы не хватило.

— Я теперь думаю, что не стоило нам ходить к мэру сегодня. Эта картина… А если о ней узнает мир, то вообще кранты. Припомни, как кончили первые два Отвернувшихся.

— Ты прав. Со мной могло случиться то же самое. Надеюсь, мы не проговоримся. Хотя если ты надумаешь рассказать, то что может тебя остановить? Как мне однажды сказали: «Я сделала то, что должна была сделать».

— Не парься, кореш, я никому ничего не скажу.

— Впрочем, надеяться и так уже не на что.

Они пошли вдоль барханов по направлению к дороге. Там было немного светлее. Редких фонарей стоящего вдали поселка было достаточно, чтобы ослепить путников.

— Еще один вопрос. О ком ты говорил?

Ло Цзи замялся:

— Знаешь, забудь. Скажу лишь, что это не я придумал аксиомы космической цивилизации и теорию темного леса.

— Завтра я отправляюсь в город работать на правительство. Если потребуется помощь, только скажи.

— Да Ши, ты и так уже мне немало помог. Я тоже отправлюсь в город, в Бюро иммиграции проснувшихся — узнаю, как идут дела с пробуждением моей семьи.

* * *

Против ожиданий Ло Цзи в Бюро иммиграции проснувшихся ему сказали, что пробуждение Чжуан Янь и Сяся остается под запретом. Директор Бюро прямо сказал, что полномочия Отвернувшегося здесь бессильны. Ло Цзи связался с Хайнсом и Джонатаном. Эти двое хотя были незнакомы с подробностями дела, но сообщили, что в закон об Отвернувшихся добавили статью, по которой ООН и Комиссия по делам Отвернувшихся могли принимать любые необходимые меры, чтобы Отвернувшегося ничто не отвлекало от дела. Даже через два столетия ООН продолжала использовать близких Ло Цзи в качестве заложников.