Миссия по спасению Мира! - Peace Warrior

встав, начала отряхивать одежду, — Ах, да, забыла извиниться за весь этот спектакль. Ты собиралась шуншином убежать прямиком к другому отряду, который бы точно твои кишки по стенке размазал. Поэтому мне пришлось останавливать тебя здесь. Но извиняться я, конечно же, не буду. Сама виновата. Ты тут не скучай, в общем. Ещё увидимся.

Она немного прошлась вперёд и через мгновение исчезла, оставляя меня в полной прострации.

Что это, чёрт возьми, было? О-она не желала мне зла?

Я осталась одна на этой площади. Где-то вдалеке были слышны взрывы, крики. Я не могла пошевелиться, словно была парализована. И всё, что мне оставалось, это смотреть на разрушенную и горящую Коноху.

В голове крутились абсолютно разные мысли. Я начала бояться, что меня найдут и действительно заживо похоронят. Или что меня обнаружат враги и добьют. Или что меня не смогут вывести полноценно из техники, и я останусь калекой на всю жизнь и буду ездить в кресле-коляске или, что ещё хуже, стану «овощем».

Через несколько минут мне надоело, и я начала настраивать себя на всё позитивное. Ведь, в конце концов, все наши мысли материальны. О чём думаем, то и получаем. Каждому достанется по своей вере.

Когда настроение уже более-менее было на высоте, я начала задумываться: почему враги напали из центра Конохи? Там ведь вроде проходит подземелье Корня. А Корень и Данзо, как мне известно, всегда за Коноху. Хотя… хм… это же не канон. И что… если здесь Данзо против Конохи, за Орочимару?

Так… мне надо во что бы то ни стало узнать об этом подробнее. Предатель в собственной деревне никому не нужен. Но я не могу говорить о своих ненормальных гипотезах, пока они не доказаны. Как только будут факты, то тут же скажу. А до этого мне придётся действовать одной.

Игра с политикой и Данзо это уже действительно опасно. Я всё детство не лезла в это, так как прекрасно понимала, что проиграю. Это не в моих силах было. Но сейчас… я выхожу на новый уровень. Уровень, который позволит мне влезть, если это будет нужно.

Через двадцать минут я услышала какой-то шум, и на площадь приземлились двое шиноби.

— Так, ты парализуй всех врагов, чтобы не двигались. Потом за ними придёт другой отряд и заберёт всех в пленники.

— Так точно!

— А я пока что осмотрю тут всех раненых и отнесу кого-нибудь в больницу, — сказал другой шиноби в стандартной униформе джоунина Конохи и прыгнул на соседнюю крышу.

Тот, кому приказали парализовать противников подходил к каждому и, складывая цепочку печатей, прикасался. И я так засмотрелась, как он это делает, что даже не заметила, как ко мне подошёл другой шиноби.

— Вот же су-у-уки… — садится он передо мной на корточки и убирает волосы с лица, — ненавижу.

— Ты там чего материшься? — удивляется другой и садится рядом с первым. Оба они были ранены в некоторых местах: сразу видно, что сражались.

— Ты посмотри, что они сделали, — обратился он к своему товарищу.

— Слушай, а это ли не ученица Какаши? — спросил он и пощупал мой пульс на сонной артерии. Зачем он это сделал, если у меня меч в груди я, наверное, никогда не пойму.

— Именно. Она только недавно академию закончила. Ей, наверное, лет двенадцать… было.

— Таких бы тварей поубивать, — прорычал он и, оглянувшись, посмотрел на врагов, — Что она вообще тут делала? — задал он вопрос, и его друг полез смотреть какие-то бумаги.

— Она уже чунин, и была отправлена на миссию по эвакуации жителей деревни.

— Ого, я чунином только в семнадцать стал. Она, наверное, была талантливой.

То, что они говорили обо мне в прошедшем времени, крайне раздражало. Но одновременно я молилась, чтобы меня отправили в больницу, поэтому следующие слова шокировали меня.

— На неё, кажется, какую-то технику наложили, и потому победили. Ну, я думаю, вскрытие всё покажет.

«Какое нахрен вскрытие? Заберите меня в больницу, пожалуйста!» — беспомощно кричала я в мыслях, дикий страх разошёлся волной по телу, а фантазия уже во всю издевалась надо мной, показывая, как меня вживую вскрывают и вытаскивают органы.

— Да, ты прав. Кстати, ты слышал слухи, что неизвестные шиноби помогли нам при нападении? — спросил он и встал.

— Да, слышал, если не ошибаюсь, что это всё дело рук той тайной организации, — записав что-то в своём листке.

— Безымянного? — спрашивает парень и тот, что сидит напротив меня.

«Что ещё за организация?»

— Думаешь? Вроде, они себя «Кэйхацу» зовут.

— Уверен! — ответил его товарищ и они, пообщавшись ещё немного, ушли, оставив меня одну смотреть на небо.

Так я просидела ещё очень долго, пока меня не нашёл какой-то молодой шиноби Листа. Он пробубнил себе что-то под нос и тоже куда-то убежал. Я уже отчаялась так сидеть и захотела попробовать в пятый раз проникнуть в подсознание, но не тут-то было.

Неожиданно для меня, на площади появился сенсей и через несколько секунд оказался рядом. Если бы я сейчас могла пошевелиться, то заплакала бы от радости. Я уже раз сто представила, как меня находят неизвестные шиноби и отправляют на вскрытие. Мне казалось, что я уже никогда не увижу близких.

— Проклятие, — процедил он и, присев передо мной на корточки, начал стирать с моего лица грязь и кровь. Сразу после этого он попытался сдавить мой глаз, наверное, чтобы проверить признаки смерти. Но у него не получилось. Потому, что иначе бы моё зрение изменилось, а так я видела всё так же, как и раньше. Потом он оттянул мою губу и дотронулся до внутренней стороны. Тут я уже начала немного паниковать: неужели он думает, что я мертва?

— Тебе ещё долго? — спросил сенсей напарника.

— Нет, я практически закончил, — ответил он.

— Можешь позвать ирьёнина, как закончишь?

— Я, конечно, всё понимаю, Какаши, но ирьёнин тут не поможет, — горько усмехнулся его товарищ.

— Если я попросил — значит, поможет.

— Хорошо, так уж и быть, я позову, но знай, надо было думать раньше. Сейчас уже поздно, — завязав парализованных шиноби, ответил он и встал.

— Сам понимаешь, что никто не знал о нападении с этой стороны. И как прошли враги незамеченными сквозь всю деревню тоже непонятно, — сказал сенсей.

— Какая разница, Какаши… У нас в